Иван Стрельцов - Проект Вайнах

— Арбалетчик-1 готов. Арбалетчик-2 готов, — ответили командиры подрывных расчетов.

— Легионеры?

— Легионеры готовы, — последовал ответ полковника Маковцева. Весь отряд „Альфа“ был поделен на пять небольших групп по числу вагонов. Бойцы были облачены в бронежилеты, титановые шлемы. Впереди идущий держал в левой руке небольшой противопульный щит, в правой — пистолет Макарова. Остальные были вооружены портативными пистолетами-пулеметами „кипарис“, одним из лучших образцов оружия для боя в замкнутом пространстве.

Лишь одна группа отличалась от других. Впереди стоял верзила под два метра ростом — капитан Валерий Новодворские за спиной у него была приторочена кумулятивная мина размером с тарелку НТВ, руки его сжимали торец толстого пластикового шеста, который за ним держали еще шестеро бойцов. Со стороны они казались древними воинами, собравшимися таранить ворота вражеской крепости.

— Все в полной боевой готовности, — наконец доложил связист генералу Журавлеву.

— Ну что ж, операцию „Осада Карфагена“, думаю, можно начать. С богом, — без всякого пафоса сказал Андрей Андреевич.

— Хоп, — произнес условную фразу в эфир связист.

И в следующую секунду гулко ударили танковые пушки.

Выстраивающиеся, как на параде, группы отряда „Альфа“ не веселили взор Сергея Луницкого. Его настораживало то, что антитерры даже не пытались прятаться и маскироваться. Построившись пятью колоннами, они стояли во весь рост, как будто собрались грудью броситься навстречу пулеметному огню. Это было не похоже на высококлассных профессионалов. Значит, не могло быть правдой.

Он снова припал к перископу, стараясь разглядеть подвох, увидеть направление опасности, главного удара. Выстрелы танковых пушек слились в один звук со взрывами. „Началось“, — единственное, что успел подумать Сергей.

Танкисты сработали на „отлично“. Четыре танка „Т-72“ выстрелили одновременно в неприметные вагоны-теплушки с надписями на бортах „Аварийная“ и „Ремонтная“. В каждый вагон влетело по два тяжелых стодвадцатипятимиллиметровых осколочно-фугасных снаряда. В следующую секунду огненные кусты поглотили пустые вагоны, разбросав их обломки да содержимое, мгновенно покончив с отрядом прикрытия.

Едва обломки раскуроченных вагонов рухнули на землю, сразу же сработали лазерные установки „Арган“. Растопыренные, как пальцы, цилиндры пусковых установок выплеснули наружу импульсы спиц лазерных лучей вишнево-красного цвета.

Вслед за „Арганами“ ударили крупнокалиберные снайперские винтовки. Из длинных стволов вырывались метровые снопы пламени, это горела целлюлоза, освобождая от своей опеки смертоносные пули „Саморез“.

После снайперского залпа штурмовые группы бросились на приступ…

Танковые выстрелы слились в один звук с разрывами снарядов. Сергей Луницкий дернулся, отрывая лицо от перископа, и почти по-звериному зарычал.

— Вот так, значит, падлы!

В следующее мгновение в правом глазу, прижатом к резиновому наглазнику, вспыхнула красная вспышка.

— А-а! — заорал Сергей, хватаясь за лицо, в правом глазу горело адское пламя. Он рухнул на металлический пол, держась за поврежденную глазницу, но почувствовать боль не успел. Неповрежденный левый глаз зафиксировал, как державшегося двумя руками за верхнюю часть лица Щегла неведомая сила отбросила от окна, Щегол отлетел к противоположной стенке, ударился о нее и рухнул возле Сергея, дернулся и затих. С уголка рта стекала тонкая струйка крови, а в центре груди, прикрытой жестким бронежилетом, образовалось большое отверстие, из которого струился дымок.

Многослойное бронированное поликарбонатное стекло было продырявлено. Вокруг пулевого отверстия тонкой паутинкой расходились волнистые трещины.

Смерть верного „адъютанта“ заставила Сергея забыть о жгучей боли. Ухватившись за трубу перископа, он оторвал свое тело от пола, сидя, огляделся. Вокруг были трупы, все находящиеся в вагоне, сидящие за пультами управления огневыми комплексами системы „Пояс“, были мертвы. Крупнокалиберные пули в основном поражали головы операторов, превращая их в бесформенные кровавые огрызки.

После того как прогремел залп снайперов, бойцы „Альфы“ рысью бросились в направлении серых секций БЖРК. Профессионалы антитеррористического отряда прекрасно знали, что их ждет, если хотя бы один стрелок-крупнокалиберщик промахнулся. Пулемет „ГШГ“, обладающий скорострельностью шесть тысяч выстрелов, просто сметет наступающих. И все, что могло утешить „альфовцев“, которых прикрывали впереди бегущие с небольшими пуленепробиваемыми щитами, так это бойцы из группы подрывных расчетов. Они бежали впереди антитерров без щитов, с ранцами, наполненными взрывчаткой.

Две группы подрывников на пределе сил неслись к БЖРК, они на приличное расстояние оторвались от „Альфы“. Расчеты действовали четко, как детали хорошо подогнанного механизма. Достигнув необходимого расстояния, „первый номер“ (стрелок) остановился и, встав на колено, упер в землю основание катапульты, похожей на морской линемет. Как только „вторые номера“ добежали до крайних вагонов, сразу же глухо хлопнули катапульты, выбросив в воздух широкие, похожие на пустой шланг брандспойта контейнеры с жидкой взрывчаткой.

Едва „шланг“ упал на крышу, перебросив конец на другой край вагона, как „второй номер“ опрометью бросился за ним, соединил два конца в замок-детонатор, выдернул предохранительную чеку. Десятисекундная задержка давала „второму номеру“ возможность отскочить на безопасное расстояние…

Сквозь увеличивающую оптику бинокля Журавлев наблюдал, как синхронно взорвались заряды жидкой взрывчатки.

Направленные взрывы, подобно мгновенной газосварке, срезали торцевые стенки крайних вагонов. Многотонные бронированные пласты с грохотом обвалились, открывая штурмующим вход на стартовые площадки. Но прежде чем в вагоны полетели светошумовые гранаты „Заря“ и туда ринулись „альфовцы“, огромный детина, удерживающий край пластикового шеста, подгоняемый шестью другими бойцами, взлетел на крышу вагона генераторной. Опустившись на левое колено, он молниеносно из-за спины выхватил „тарелку“ кумулятивной мины и укрепил ее на крыше вагона, нажав на кнопку пуска таймера. Кумулятивная струя взрыва прожгла бронированную защиту и взорвалась внутри вагона, уничтожая тех, кого не достали снайперы.

Едва дым рассеялся, как детина выхватил из полуоткрытой кобуры длинноствольный „стечкин“ и „солдатиком“ нырнул в образовавшуюся пробоину.

„Вот сорвиголова!“ — искренне восхитился бесстрашным бойцом генерал-лейтенант.

Группа, возглавляемая полковником Маковцевым, достигла командного вагона, когда две другие группы ринулись на штурм стартовых площадок.