Владимир Колычев - Отпусти браткам грехи

– Дочка, сама что скажешь? – обратился он к Марине.

– А что я могу сказать? Он же выбора мне не дает, – смущенно, даже подавленно улыбнулась она.

– Смотри у меня, Серегин, если не уследишь за ней, я тебя вот этими руками... И если хоть пальцем ее тронешь...

– Не бойтесь, майор, все будет хоккей...

Гарик отвез Марину домой к родителям. Она собрала вещи, и они вместе отправились к нему.

Она обошла все комнаты, а в спальню только заглянула.

– Ты же не думаешь, что мы будем спать вместе? – подозрительно и с недовольством спросила она.

– Не думаю, – кивнул он.

– Тогда я буду жить здесь...

Она зашла в самую маленькую комнатку, где раньше, судя по всему, была детская или, точнее, подростковая. Полуторная кровать, секретер, одежный шкаф, на стене плакаты – «Ласковый май», «Мираж»... Чисто, уютно и спокойно.

– А домработница где будет жить?

– Кто? – опешила Марина.

– Домработница. Не самой же тебе по дому работать.

– Не надо мне никого, я сама... Я все умею...

– Королевы сами не работают. А ты моя королева.

– Ну, я не знаю... – замялась Марина. – Но если здесь домработница будет жить, тогда я где буду?

– В спальне.

– А ты?

– У Насти поживу... Она здесь недалеко...

Гарик только собирался купить себе квартиру, а Настя уже жила в своей. Слишком много она сделала для фирмы, чтобы экономить на ней.

– А как же я? – возмутилась Марина.

– Тебя охранять будут. Во дворе машина с моими людьми, связь по радиостанции, если вдруг что, ребята сразу будут здесь. У них оружие... Да и я сразу прибегу...

– Ты говорил, в институт меня отвозить будешь.

– Буду. И отвозить, и привозить.

– Но жить у сестры собираешься...

– Да. Чтобы тебя не стеснять.

– Кто тебе сказал, что ты меня стесняешь? Нет, мне, наоборот, с тобой будет спокойней...

– Ну, если ты хочешь, я останусь.

– Я этого хочу? Ну, ты и жук, Серегин! – снисходительно улыбнулась Марина. – «Я хочу», надо же как повернул... Нет, я не хочу жить с тобой под одной крышей. Но буду, раз уж обстоятельства вынуждают... Но учти, спать мы будем в разных комнатах...

– Я и не надеюсь.

Врал Гарик. Он уже надеялся на то, что рано или поздно Марина уступит ему как женщина мужчине. Но сейчас платоническая близость волновала его куда больше, нежели телесная. Слишком возвышенно думал он о ней, чтобы спускаться в плотскую низменность.

– И не надейся.

Марина мило улыбалась, но глаза серьезные. Не было в них отчуждения, но и влечение тоже отсутствовало.

К встрече с Лукьяном Гарик готовился долго и обстоятельно. Но нагрянул к нему без предупреждения, точно так же, как он сам заявился к нему в офис во главе своей кодлы.

И у Гарика была свита. Четыре молодца из службы охраны... Миху и Степу он оставил дома. Не было у него доверия к парням, о дружбе с которыми с недавних пор он думал в прошедшем времени.

Лукьян заседал в кафе «Магнолия». Его выслеживали, поэтому Гарик точно знал, что сейчас при нем только два «быка». Личная солидность и перевес в численности сопровождения позволяли ему смотреть на Лукьяна свысока и с пренебрежением.

– Если твои уроды хоть на пушечный выстрел подойдут к Марине, я тебя, гниду, за яйца подвешу! – с ходу пригрозил он.

– А-а, Гарик... – устало махнул рукой Лукьян.

Похоже, он был крепко под градусом и плохо соображал.

– Ты меня понял, урод? – сбавляя обороты, но все так же гневно гаркнул Гарик.

– Да не колотись ты... Сядь, выпей со мной...

Лукьяна можно было понять. Раньше он вел спортивный образ жизни, а сейчас во мраке. Лучшие друзья-бандиты сгинули без вести, от бригады остались крохи, от сфер влияния – маленький шарик, скрученный на ошметках лопнувшего большого. Но это не повод выпить с ним за компанию.

– Я спрашиваю, ты меня понял?

– Да, понял, понял... Извини, не въехал в ситуацию... В Таньку въехал, а в Маринку не смог...

– Хавло закрой!

– Да ладно тебе... Танька дерьмо, а Маринка – сила... Я ж не знал, что ты с Маринкой... А сейчас знаю, поэтому никаких претензий... Да и Кирилла выпустили...

– А ему передай, что я его, падлу, грохну, если он к Марине подойдет...

– Передам... Слушай, Гарик, это хорошо, что ты ко мне зашел... Слышал я, что ты круто встал...

Лукьян обвел мутным взглядом людей, стоявших у Гарика за спиной.

– Охрана у тебя конкретная, сила, все дела...

– А если короче?...

– Ты же в курсе, что Жук на меня давит.

– Это ваши с ним проблемы.

– Да нет, и твои тоже... Жук сначала меня задавит, а потом за тебя возьмется...

– Мы с Жуком друзья.

– Гарик, не смеши. Ты конкретный человек, такие дела делаешь, а рассуждаешь, как лох... Какие в наши время могут быть друзья? Был бы у меня такой друг, я бы его давно уже застрелил... Избавляться тебе от Жука надо, пока не поздно... Хочешь, я тебе в этом помогу?

В чем-то Лукьян был прав. Дружба дружбой, а денежки врозь. А там, где большие деньги, там большой раздрай. И Пашка Жук запросто мог наехать на Гарика... Может, и надо было бы его убрать, чтобы избежать проблем в будущем, но делать это по договоренности с прогнившим Лукьяном по меньшей мере глупо. Да и не было у Гарика киллеров под рукой. Команда была, а о наемных убийцах в своей колоде он как-то не думал...

– Да пошел ты!

Не хотел он иметь никаких дел с этим подонком. А как с Жуком разобраться, он знает сам.

Следователь взял со стола газетку, скрутил ее в жгут, плавно поднял его и резко ударил по столу в каком-то сантиметре от места, где покоилась рука Гарика. Как будто муху прихлопнул... Дешевый прием в балаганном исполнении.

– Как видите, Серегин, я разговариваю с вами по-хорошему. А могу и по-плохому!

Следователь был немолод, но глуп. Узкий лоб, жидкие брови, выпяченная нижняя губа, картавая речь.

– У вас доказательства есть? – спросил Гарик.

– Есть!

– Какие?

– Я знаю, что это ты убил Лукьянова!

Лукьяна действительно убили. В подъезде своего дома, выстрелом в затылок. И абсурдность ситуации заключалась в том, что в его гибели обвиняли Гарика.

– Это не доказательство.

– Но убил его ты!.. Я узнавал, месяц назад ты приходил к Лукьянову, угрожал ему, грозился убить...

– Куда я к нему приходил?

– Кафе «Магнолия».

– Месяц назад?... У вас все в порядке с головой?

– Ты о своей голове думай, Серегин. У меня есть все основания считать, что ты угрожал Лукьянову и привел угрозу в исполнение...

– Я ему не угрожал.

– А я говорю, угрожал! Он сам угрожал твоей девушке... Я понимаю, это благородно – оградить девушку от опасности со стороны бандита... Да, я знаю, что Лукьянов был бандитом. Я его не просто осуждаю, я его ненавижу всеми фибрами своей души. И как никто другой понимаю тебя, Серегин. Убить такую мразь из благородных побуждений, да тебе памятник за это при жизни положен... Сознайся, Серегин, твоя работа?