Владимир Вера - Медиа-киллер

– Вот я тебе и пригодился… – озвучил я свою догадку и тут же отрешенно шепнул: – Лорд был вчера у меня. – Мой надломленный голос вселил в Инессу ужас.

– Ты отдал исходник?! – вскрикнула она, обреченно закрыв глаза.

– Нет, он при мне. В кармане, – указал я на грудь.

Инесса открыла глаза, встала с пола и подошла ко мне.

– Скажи мне, только честно, ты со мной?

– И ты скажи честно: в тот день, когда ты у меня с удовольствием гостила, а потом неожиданно умыкнула, ты целовала мою грудь лишь для того, чтобы установить, есть ли на ней клеймо или нет?

Мы оба улыбнулись. И наши открытые улыбки крепче любого рукопожатия свидетельствовали о полном единстве. В эту минуту нам обоим казалось, что чистота наших помыслов обладает недюжинной силой, превосходящей грозную опасность, что нависла над нами. Вдвоем было не так страшно. Совсем не страшно. Я так вообще раскопал в себе героя. При красивой женщине труднее быть трусом, чем храбрецом. Я любил. Мы любили друг друга. Теперь мы не сомневались в том, что наша любовь взаимна. А еще я подумал, что мы подходим друг другу. Такова была моя дань честолюбию. Я посолил его в меру. Кто знает меру, тот знает все…

– Я у них вне подозрений, – активировал я свой мозг, – а вот ты! Тебя следует спрятать.

– Я поступлю иначе. Выйду на работу как ни в чем не бывало. Появлюсь в студии завтра с утра, как положено. Сегодня у меня официальный выходной.

– Чего ты этим добьешься? Это же самоубийство.

– Лорду скажу, что сбежала из города со страху. В Наро-Фоминск, на дачу родственников. Проверить невозможно – там уже два года никто не живет. Хозяева за границей… – затараторила Инесса, придумывая на ходу легенду.

– Да как ты не поймешь… Для него ты не человек, а только незаконная хранительница секретного видеоматериала. Он не поскупится на жестокость, чтобы вытянуть из тебя то, что ему надо. – Моя аргументация казалась мне железной, но Инессу абсолютно не впечатлила.

– Ничего он не вытряхнет. Я все для себя решила. Мне терять нечего. Эти уроды думают, что они пупы земли, что им все с рук сойдет. Только нестандартный, парадоксальный ход его запутает. Я должна так поступить. Мы с тобой сейчас не должны думать о личной безопасности. Двум смертям не бывать. Я хочу умереть красиво.

Меня эта фраза разозлила:

– Это что – наследственное?

Она обиделась:

– Да пошел ты!

– Они будут тебя пытать.

– У меня на этот случай припасена ампула стрихнина.

– Ты сумасшедшая.

– В этом-то и есть мое преимущество.

– Что ты несешь?! – запротестовал я, но в этот момент в гримерную постучались.

Инесса юркнула за портьеру. Я спросил:

– Кто?

– Влад, гости уже в студии. Не пора ли тебе гримироваться? – Это был голос режиссера.

– Уже, – солгал я, намереваясь попросить визажистку сделать мейк-ап прямо перед началом.

– Ну, тогда присоединяйся к нам, – поверил режиссер.

– Сейчас иду! – пообещал я.

За дверью послышались удаляющиеся шаги.

– Инесса, Инесса, – шепотом позвал я.

Она не откликнулась. Я резко отодвинул портьеру. Инесса сонно потянулась.

– Извини, я, кажется, заснула, – пробормотала она, – почти двое суток глаз не смыкала.

– Поражаюсь, – признался я, – у тебя железные нервы, намного железнее твоей логики. Ты можешь позволить себе заснуть, когда кто-то стучится в дверь.

– Владик, можно, я здесь посплю? – сладким голоском молила Инесса.

– Конечно, можно. Перебирайся на кожаный диван. Я тебя здесь закрою своим ключом. Не вздумай никуда отсюда выходить. Я ухожу часа на три. Вздремни. Вернусь, и мы серьезно обсудим дальнейшие действия. А эта твоя ампула – прости господи. Надо же такое придумать… А ну, отдай мне! – потребовал я.

Она протянула мне яд.

Я взял отраву, рявкнул: «Так-то лучше!» – и пошел работать. По дороге я выбросил ампулу в мусорный контейнер. Яд не понадобится…

Уберечь от отравления бывшего босса Эрнста Фридмана я не смог. Возможно, окажись я рядом с потенциальной жертвой, я бы и не старался, как в случае с Инессой…

Соловьиные трели из Москвы в Испании звучали для дядюшки Эрнста бухенвальдским набатом. Он собирался вернуться, не успев насладиться испанскими каникулами. Все равно пугающие новости из Москвы не давали спокойно оттянуться. Ни бойфренд, ни теплое море, ни романтичные прогулки на яхте, скользящей вдоль волн и вычерчивающей плавные изгибы, ни яхтенный кок-итальянец не могли отрешить от дел. Он все время названивал в Москву, пытаясь рулить процессом из каталонской виллы.

Мальчик пытался отвлечь папочку и оградить его от проблем своей приторной лаской, он даже научился собственноручно изготавливать коктейль «мохито». Его потуги оборачивались обоюдной досадой. Дядюшка Эрнст опустошал бокал за бокалом, но не находил себе места. Он, привыкший быть в гуще событий, оказался волею обстоятельств оторванным от бурной деятельности.

Что же дернуло его уехать в отпуск и три недели пребывать в добровольном затворничестве? В смысле работы. Неужели нельзя было расслабиться в Москве? Все этот мальчик… Страсть к нему. Его слабое звено.

Юноша давно просился в Испанию. К нему Эрнст сильно привязался и только ему ни в чем не мог отказать. Его даже угораздило зарегистрировать их отношения. Это случилось в состоянии алкогольного опьянения, когда он ненароком признался мальчику, что состоит лишь в неофициальном гражданском браке. В Испании только-только разрешили однополые семьи, и юноша как-то об этом проведал. Пришлось пойти навстречу, ведь он много чего наобещал пареньку, а Испания была самым малым из множества желаний возлюбленного, что дядюшка Эрнст намеревался для него исполнить. Так пусть же хотя бы один из них будет хоть какое-то время по-настоящему счастлив! На свадебное путешествие он пообещал Копенгаген. Сразу после Каталонии они полетят в Данию. Возможно… А этот нелепый брак он без труда опротестует в России, на это у него есть целый штат адвокатов. Но пока об этом не думалось. К тому же действительно были проблемы поважнее…

Без его присутствия в Москве все покатилось кувырком. Информация поступала противоречивая. Он должен был вновь и срочно оказаться на месте, в своем кабинете с прямой связью, чтобы вплотную заняться накопившимися проблемами и узнать наконец, кто их инициировал. Кто подложил ему свинью! Кто под него копает!

Ему, как диабетику после инъекции инсулина, требовалась пища. Пища для размышлений, выводов и действий. Эту пищу он мог получить только в Москве, и он заказал билеты. Их доставили курьерской службой прямо на порог солнечного бунгало.

Сладкий спутник с горечью воспринял весть о предстоящем возвращении в промозглую столицу России, он так хотел еще разок погулять по Барселоне и сфотографироваться у «расплавленного вулканической лавой» чудо-костела Гауди.