Анатолий Гончар - База икс

– Командир. – Шепот Прищепы вывел меня из глубоких раздумий.

– Да?

– Семь.

– Что семь? – Я не сразу понял, что тот имеет в виду.

– Семеро «чехов» насчитали… Не меньше…

– Считайте дальше. – Наверное, ничего более путного я ему предложить сейчас не мог.

– Понял, – сказал Прищепа и растворился в зеленой тени закачавшихся вслед ему веток. А я снова погрузился в размышления.

Принять решение не вмешиваться нетрудно. Но вот победить бушующее в душе беспокойство оказалось гораздо сложнее. Здравый смысл подсказывал полковнику сделать шаг в сторону, а совесть, или, точнее, нечто не подвластное разуму, твердило: надо взять ситуацию под контроль или хотя бы каким-то образом ее отслеживать и, если что, помочь ушедшей на боевое задание группе. Тем более что о районе разведки у полковника имелись весьма интересные сведения. Подумав и нервно походив по комнате, полковник Черных подошел к своему рабочему столу и снял телефонную трубку.

«Оперу», пожалуйста… «Опера»?.. «Синицу» дайте… «Синица»?.. отдел…

– Генерал-майор Шилов слушает…

– Леша, это Черных.

– А, Слава, привет…

– Тут такое дело…

– Говори, говори, не стесняйся…

– …нужна твоя помощь… Да, твои орлы… Да, одной хватит… вполне… Без проблем… так ты говоришь, завтра? Все будет. Не переживай, утрясем. Да, да, решим.

– Спасибо, Леша.

– Да ладно, чего там.

– Спасибо, – еще раз повторил Черных и, уже собираясь положить трубку, сказал: – Супруге привет.

Черная дуга телефонной трубки легла на свое место, а полковник Черных еще долго стоял у стола, рассуждая, правильно или неправильно он поступил, влезая в совершенно не касающееся его дело.

– Взять сможешь? – Похоже, и у фешника в голове начали появляться некие сомнения. Я молча пожал плечами, затем еще раз взглянул на схему.

– Надо посмотреть… – Вновь взгляд на его рисунки, только для того, чтобы собраться с мыслями. – Часок-другой понаблюдаем, и скажу.

– У нас мало времени, – напомнил он, но я не удостоил его даже взглядом. Положить группу в угоду чьим-то интересам в мою задачу не входило.

Тут действительно сперва следовало хорошенько подумать. Простой стремительный налет как средство достижения цели я отверг сразу. Он не прокатывал никоим образом. Первый выстрел мог стать первым гвоздем в наш коллективный гроб. За спиной – еще одна база, а сколь много находилось на ней противника, оставалось только догадываться.

– Возможно. – К чему мне указывать на часы? Это фешник спешил, а мне его спешка на тот момент была по барабану. Если он что-то знал такое, что подстегивало его решимость, то ему следовало поделиться своими знаниями со мной. – Но я не стану предпринимать никаких действий, пока не выясню обстановку до конца.

– Но их всего семеро. – Он упрямо старался склонить меня на свою сторону. Я усмехнулся.

– Если их действительно не больше семи, то и тогда захватить базу будет не так просто. При столь солидных фортификационных сооружениях, заняв в них оборону, они вполне могут отбить даже самый неожиданный штурм.

– Хорошо, – похоже, наконец-то фешник решил держать карты открытыми. – Вам необязательно захватывать базу.

– Что?! О, это нечто новенькое!

– Совсем необязательно. Достаточно прижать их огнем, но так, чтобы я сумел проникнуть вот сюда. – Он ткнул кончиком авторучки в одно из укрытий, обозначенных в самом центре нарисованной им схемы.

Я задумался. Да, это было возможно. Но, даже если мы сумеем их прижать сразу, то и тогда в этом почти лобовом бою у меня с большой долей вероятности могут появиться потери. А сзади – в своих раздумьях я повторялся – еще одна база с неизвестным количеством находящихся на ней «чехов». Нет, игра в «прижми врага огнем» тут не годилась. Их надо давить, и давить сразу. Одновременно всех и без вариантов. Значит, просто огневой налет не годился, следовало придумать что-то другое. Я поднял взгляд на расположившегося неподалеку радиста и поднес к глазу сложенные в круг большой и указательный пальцы: «Вести наблюдение» – ничего нового или неожиданного, общая команда – как и намечал, разве что теперь наблюдение еще и как средство выиграть время на раздумья. Как там у нас: «Наблюдение – есть один из основных способов разведки, которое в условиях ограниченной видимости дополняется подслушиванием». А раз основной способ, пусть сидят и наблюдают. Вот на основе их наблюдений я и буду ломать себе голову… Кстати говоря, фешер не мог не знать о существовании второй базы.

– О ней сведения есть? – Я указал рукой за спину, не слишком озабочиваясь правильностью указываемого направления. Поймет и так.

– Нет, – отрицательно качнул головой фешер, и по его тону чувствовалось, что он ужасно мной недоволен. – Она значилась как законсервированная.

– Рас-кон-сер-ви-ро-ва-ли… – по слогам протянул я и задумчиво уставился на трепыхающуюся перед глазами ветку. Ответ фешника никак не вязался с его столь полной и подробной осведомленностью об объекте предстоящего налета. Либо он снова темнил, либо… либо в этом деле стали появляться накладки.

Отряд Мирзоева, ходивший в трехдневный рейд по тылам противника, после успешного выполнения поставленных задач возвращался в основной лагерь. Разделенные на пять групп, каждая из которых работала автономно, боевики, подобно весенним ручейкам, стекались в одну могучую реку, коей были не страшны никакие преграды.

Ведя своих людей к одной из основных ваххабитских баз, Хаваджи рассчитывал дать им возможность отдохнуть, набраться сил, а заодно затаиться до поры до времени, чтобы когда шум от проведенных диверсий и терактов утихнет, а русские, устав от бессмысленного бдения, снова расслабятся, вновь выйти и нанести удар по их колоннам и блокпостам. Сегодня Хаваджи был доволен. На этот раз выход действительно оказался успешным: обстрелян блокпост, расстреляны водитель и старший водовозки, вознамерившиеся по пути завернуть на реку, произведен подрыв федерального «КамАЗа», и как апофеоз – подрыв и почти полное уничтожение «минной разведки». Хаваджи уже несколько раз просматривал отснятые кадры и каждый раз улыбался. Особенно оператору хорошо удался сам подрыв, когда взрывная грязно-алая, или, точнее, вначале алая, а затем грязно-серо-черная, вспухающая, вытягивающаяся в конус сфера подбросила двигавшийся близ обочины БТР и разметала шедших по полотну дороги саперов. В замедленном режиме было видно, как подлетели вверх останки одного из русских, как на высоте нескольких метров разделились и полетели в разные стороны его руки и ноги. Особенно Хаваджи запомнились ноги: так и оставшиеся в ботинках, перевернутые и раскинутые в разные стороны латинской V. Потом кадр смещался, камера наплывала вперед, и становились отчетливо видны бьющие фонтанчики пуль, бегущие вдоль правой обочины. Они бежали, бежали и вдруг клевали в голову залегшего на земле и стреляющего неизвестно куда русского. Стоп-кадр – расплывающаяся на затылке кровь, судорога тела и падающее из рук оружие. И вот еще этот кадр: второй подрыв и распластавшееся посреди асфальтовой дороги, истрепанное в клочки тело русского офицера… и темная лужа крови около его головы…