Иван Стрельцов - Территория захвата

Добропорядочный еврейский папик ломаного шекеля не заплатил за свое чадо, но устроил такой скандал, который затронул не только милицию, госбезопасность и Генеральную прокуратуру, но даже Интерпол и МИД обеих стран. Через месяц ребенок был обнаружен, дальше началась охота на похитителей…

Гирги Бакаев сидел в вонючей коммуналке на окраине Смоленска, курил вонючие дешевые сигареты, пил паленую водку и ни на секунду не расставался с автоматом и парой гранат. В голове билась только одна мысль — при аресте как можно больше прихватить с собой ментов.

Спасение пришло неожиданно оттуда, откуда он даже не надеялся. Впрочем, это нисколько не походило на спасение, скорее на торг с дьяволом. Хотя нечистый торгуется со смертным лишь за бессмертную душу, а какая душа у грабителя и убийцы? А потому выходило, что дьявол его спасал для того, чтобы сделать своим слугой на земле.

После того как Гирги дал согласие поменять свободу на отсрочку от возмездия, его в багажнике «Вольво» с дипломатическими номерами вывезли в Ригу. Два года Бакаев прожил за рубежом, ни в чем себе не отказывая и разъезжая по разным странам. Но это были не праздные путешествия — повсюду встречался с соплеменниками, которые в своем большинстве, также бежали от возмездия. Со многими заводил знакомства, а заодно получал от своих хозяев новые инструкции.

Год назад он вернулся в Россию, некоторое время пожил в Москве, потом перебрался на юг, в Новоморск. Инструкция на этот раз была предельно лаконична — «обжиться, пустить уверенные корни». Для воплощения этого плана у него имелось все — богатый жизненный опыт, немалые деньги и необходимое количество бойцов. Опыт и финансы помогли обеспечить нужные связи, а собственная армия гарантировала если не уважение со стороны королей тени, то хотя бы сдерживали их воинственные порывы.

Для капитального обустройства в Новоморске необходимо было время, а его как раз и не было. Уповать приходилось лишь на то, что скоро все закончится и он сможет хоть на короткое время вернуться в Европу, не опасаясь мести со стороны федеральных спецслужб.

После утреннего намаза Гирги спустился на первый этаж, где его в компании двух телохранителей ожидал Рустам Хашиев.

— Поедешь со мной и возьми всех своих контролеров, — с порога приказал Бакаев. — Скажи, чтобы взяли бронежилеты и «калаши».

— Как же так? — удивился Рустам, помощник Гирги, официально он исполнял обязанности старшего контролера и считал эту должность не только доходной, но и весьма почетной. Все, начиная от обычных торговцев и до владельцев мелких магазинов, перед ним раболепствовали, не говоря уже о подчиненных ему вайнахах. Работа на рынке для Хашиева была не праздником, в глубине души он уже видел себя хозяином если не этого базара, то чего-то подобного. И тут на тебе, такое невезение. — А кто же за рынком присмотрит?

— С этим легко справится Алихан, — заявил Гирги, надевая поверх рубахи тяжелый бронежилет с дополнительными титановыми пластинами.

— А зачем брать всех «контролеров»? — продолжал возмущаться Рустам. — Кто будет продавцов обилечивать?

— Что, не знаешь, что в городе творится? Нас самих могут в любой момент на туши разделать. А обилечивать никого не надо, сегодня рынок будет закрыт на санитарный день. Поверь моему опыту, — грозно сверкнул глазами Бакаев. После его взгляда подрывнику расхотелось задавать свои вопросы.

Через двадцать минут из села Рубальское выехала на большой скорости кавалькада машин. Два джипа «Тойота Лендкрузер» и микроавтобус «Ниссан», набитый под завязку вооруженными «контролерами».

Машины на предельной скорости пересекли окружную трассу и понеслись вдоль побережья лимана, где виднелись постройки летнего пансионата.

«Ямайский ром» — такое одиозное название носил пансионат. Несмотря на то что официально он считался летним, многие заведения работали круглый год. Ресторан, сауна, даже коттеджи здесь сдавали любителям «клубнички» до первых заморозков. Официально пансионат «крышевал» Чудик, заведение находилось далеко от города, да и доход от него был не ахти какой, поэтому другие авторитеты на «Ямайский ром» не претендовали.

Несмотря на «крышу», сам пансионат принадлежал чеченской диаспоре, просто этот факт никто не афишировал. Заведение было построено еще десять лет тому назад, естественно, через подставных лиц. Доход от него действительно был не особо ощутимый, но впоследствии окупался сторицей. Здесь всегда можно было спрятать один-два грузовика с рискованным грузом или временно поселить несколько десятков единоверцев, которые из-за подорванного здоровья не могли зимовать в родных горах Чечни.

Сегодня, направляясь в пансионат, Гирги Бакаев ехал на встречу не с единоверцами и не проверять машины с грузом контрабандного оружия. Его в «Ямайском роме» ждал большой человек, банкир из самой Москвы.

Когда чеченский авторитет вошел в уютное помещение ресторана, а зале находился всего один посетитель. Дородный мужчина в дорогом костюме из ирландской шерсти без галстука заканчивал завтрак, состоявший из пары яиц всмятку, сандвичей с ветчиной и чашки черного кофе.

«Аскет» — так для себя определил Худякова Гирги, он уже знал, что приехавший вчера вечером банкир отказался от услуг платной любви, в меру попарился в сауне и ограничился всего одной бутылочкой светлого голландского пива «Грольш». Банкир приехал специально в этот «медвежий угол», чтобы в спокойной обстановке обговорить совместные действия.

— Я хотел открыть в вашем городе филиал нашего банка, — сделав глоток остывшего кофе, произнес Владимир Артурович, — но местные финансисты объяснили, что делать это крайне нежелательно. Вредно, так сказать, для здоровья.

Гирги Бакаев поморщился, как от внезапно пронзившей зубной боли, — банкиры Новоморска находятся под «крышей» Ерем, и те вряд ли пустят в свой огород кого-либо, который к тому же не собирается отстегивать им свою долю «капусты».

«Опять Еремы, и здесь они лезут под ноги, — с раздражением подумал чеченец, и тут же остро отточенный, как бритва, изощренный мозг рецидивиста заметил выход из сложившейся ситуации. — А чего это я переживаю, ведь в этом положении уже не мои интересы пересекаются с братьями, а московского банкира. Столица, она ведь сурова в отношении бунтарей. Ведь недаром говорится: „Москва слезам не верит“. Под эту „статью“ можно обоих братьев запросто списать».

Худякову надоело ждать, когда Гирги сочтет нужным ему ответить. Он допил кофе, промокнул губы салфеткой и ровным тоном произнес:

— У вас есть две недели, чтобы решить все вопросы документального характера по рынку. До этого времени я буду вести переговоры с городской администрацией об инвестициях нашего банка. Когда будут снесены торговые павильоны и корпуса рынка, мы объявим о строительстве новой коммерческой больницы.