Иван Стрельцов - Территория захвата

Тем временем Шуликин выяснил, что учебная рота Давыдова после подъема отправлена на «тропу разведчика», где должна будет провести несколько часов на полосе препятствий, после чего будут занятия по рукопашному бою.

«Ну, все сходится в цвет. Значит, проверим старлея на месте», — сидя на скамейке, подумал Николай, наблюдая за строем курсантов снайперского курса. Облаченные в мохнатые маскировочные комбинезоны и издалека похожие на движущуюся снегозащитную полосу, снайперы прошли бесшумно, как полуденные тени.

Шуликин в очередной раз посмотрел на часы — минутная стрелка чертовски медленно двигалась по кругу. Вынужденное безделье выводило из равновесия капитана, в голову даже стали приходить глупые мысли обывательского толка. «Может, сходить в чайную, пару булок с чаем захомячить?» Но тут же эту идею отбросил, инстинкт бойца ему подсказывал, что перед поединком лучше оставаться голодным.

Осенний диск солнца, повиснув высоко в небе, уже не грел. «Последние ясные денечки, — с неожиданной тоской подумал Николай, подставляя лицо солнечным лучам. — А потом затянет небо тяжелыми грозовыми тучами и польет как из ведра. Следом морозы, снежная пороша и зима. Жди весенней оттепели. Впрочем, после окончания строительства газопровода нас, скорее всего, отсюда уберут. Интересно, что новое придумает неугомонное начальство?»

В голову капитана наперебой лезли разные мысли, и почему-то фоном к ним настойчиво звучала песня Вертинского «В лимоново-бананном Сингапуре» — наверное, это было самое сокровенное желание контрразведчика в ожидании вьюг и метелей.

Появление роты морских пехотинцев, возвращающихся с занятий на «тропе разведчика» и полосе препятствий, оказалось для погруженного в собственные мысли Шуликина полной неожиданностью.

С громким топотом подкованных сапог из-за угла казармы вынырнула ватага курсантов в полной боевой выкладке со штатным оружием в руках. Морпехи тяжело дышали, по раскрасневшимся лицам стекали мутные ручейки пота.

— Рота, стой, раз-два! — скомандовал один из сержантов. Когда строй бойцов замер, он добавил: — Разойдись. Оружие сдать, и можете отдыхать.

В считаные секунды пятачок перед казармой опустел, а через минуту морские пехотинцы стали вальяжно возвращаться. Без тяжелых бронежилетов, ранцев, автоматов и касок они выглядели куда бодрее. У многих береты на манер еврейских ермолок венчали затылки, краями удерживаясь за макушки, большинство же сунуло свои головные уборы под погон, давая просохнуть коротко стриженным волосам.

Кто-то из морских пехотинцев предпринял попытку закурить, но его действия пресек грозный окрик старшего:

— Я тебе, салабон, сейчас покурю. Так покурю, мало не покажется. Закодирую лучше всякого доктора Довженко.

— Ну чего ты собачишься, Маугли, тебе что, мало своих лычек? — убирая сигареты в нагрудный карман, негромко буркнул боец.

— Нет, — покачал головой старший сержант, до этого отдававший распоряжения. — Только и отдуваться за вас тоже нет никакого желания. Если вы такие герои, то пусть из вас Гусар и делает рубленую котлету, а то почему-то эта честь в основном достается мне…

«Гусар, — невольно усмехнулся Шуликин, слушая диалог морпехов. — Денис Давыдов. Действительно, с таким именем и фамилией иначе и не назовешь. Видимо, ротный у них в авторитете».

И как бы в подтверждение этих размышлений раздался приглушенный голос третьего морпеха:

— Шухер, ротный собственной персоной.

Следом еще кто-то добавил:

— Вспомни зло, вот и оно.

— Стройся! — коротко приказал старший сержант, которого называли Маугли.

Морские пехотинцы поспешно выстроились в две шеренги.

Шуликин с облегчением встал со скамейки и двинулся наперерез старшему лейтенанту. Поравнявшись с Денисом, он остановился и в знак приветствия козырнул, представившись:

— Капитан-лейтенант Шуликин.

— Старший лейтенант Давыдов, — ответил на приветствие разведчик.

— Я представляю Научно-исследовательский институт физкультуры и спорта. — «Легенду» себе контрразведчик придумал, как он сам считал, «пальчики оближешь». — Наша кафедра разрабатывает принципиально новую методу рукопашного боя, в связи с чем мы ищем подходящих бойцов.

— Понял, — кивнул Денис. — От меня что нужно?

— Хотелось бы посмотреть вашу работу в спарринге, — проговорил Шуликин и тут же добавил: — С вашим командованием вопрос решен.

— Ясно. — Давыдов вопросительно посмотрел на чекиста и спросил: — Хотите посмотреть, как я буду мочалить своих бойцов?

— Зачем же бойцов? — запротестовал капитан. — У меня достаточная подготовка по боевому искусству, и я в хорошей физической форме, чтобы составить вам компанию.

— Хорошо, — коротко бросил Денис и рявкнул, обращаясь к своему подчиненному: — Маугли, веди роту в спортзал, сегодня у вас амнистия.

— Нале-во! — громко скомандовал старший сержант. — Шагом-арш в спортзал!

Как один живой организм рота развернулась и гигантской сороконожкой двинулась в сторону спорт-городка.

Смерив Шуликина придирчивым взглядом, старший лейтенант предложил:

— Для удобства спарринга, думаю, товарищ капитан-лейтенант, неплохо бы вам переодеться.

— Да-да, я захватил свое кимоно. — Николай указал на кейс в левой руке…

Спортзал морских пехотинцев существенно отличался от тренировочного зала отряда антитеррора Новоморского УФСБ.

Здесь отсутствовали дорогие импортные макивары в виде манекенов людей с обозначенными разноцветными болевыми точками, не было блестящих хромом тренажерных станков и тяжелых кожаных боксерских груш.

Макивару с болевыми точками изображал кусок толстой резины, прибитый к стене, на которой был изображен силуэт человека, где красными кружками были обозначены ударные места. Тренажерные станки оказались самодельными, лепили по старой русской традиции из того, что было. А боксерские мешки заменяли гирлянды из покрышек легковых автомобилей.

Лишь борцовский ковер — татами — оказался настоящим, да и то за долгие годы использования был вытоптан до белизны…

Денис Давыдов вышел на центр круга в обычном своем облачении — просторный зелено-белый общевойсковой комбинезон на голое тело без ремня и босиком.

Николай Шуликин встал против него в настоящем спортивном японском кимоно с черным поясом, повязанным на талии.

К этому символу мастерства старший лейтенант отнесся довольно равнодушно, зато на лицах некоторых курсантов контрразведчик заметил злобные усмешки. Подобное отношение к своей персоне неожиданно настолько разозлило Николая, что в этот момент он даже забыл о цели своего визита в ШМКРМП и цели выхода на татами. Теперь ему захотелось показать этим, в сущности, еще пацанам, что черный пояс на нем вовсе не для того, чтобы штаны поддерживать.