Сергей Зверев - Кодекс морских убийц

Пусть ищут…

Нападение и захват аппарата, заключение в корабельный карцер и обыски… Все это вскоре показалось цветочками. После скрупулезного шмона примелькавшегося в этом районе Тихого океана Дастина тупо избили, а мне учинили допрос.

Вопросы не отличались затейливостью и глубиной:

«Кто такой?»

«Какого черта тут делает ваш эсминец?»

«Что вашему командованию известно о пропавшей советской лодке?»

«Имеется ли на борту научного судна второй глубоководный аппарат?..»

Я героически молчал.

Тогда нас затолкали в общую клетку и так лихо обработали физически, что мы полчаса не могли встать с прохладного стального пола.

Но и на этом американские моряки, руководимые изобретательными разведчиками, не остановились. Следующим испытанием стал заурядный крепкий алкоголь. Да, вы не ослышались – в нас влили по большой бутылке дешевого рома. Видимо, церэушники специально возили с собой запасы этой дряни для развязывания языков таким упрямцам, как мы.

Ром мы кое-как проглотили и опять ничего путного не сказали. Дастин исполнил задорную ковбойскую песню, а я стал перечислять все преступления американской военщины с начала двадцатого века по сегодняшнее число. В общем, вместо второй порции крепкого алкоголя мы схлопотали добавку в виде побоев.

– Я не понял… – говорю я, ощупывая недавно зашитые доктором раны на спине и боку, – что сказал этот гад в форме морского пехотинца?

– Пообещал продолжить знакомство, – тяжело дышит мой новый друг. Сплюнув кровь, добавляет: – Нам отсюда не выбраться, Евгений. Похоже, это конец.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что мы видели погибшую лодку.

Что за чушь он несет? Наверное, парень тупит от парочки хорошо поставленных ударов в голову или ром долбанул по мозгам. Откуда американцам известно о нашей лодке? И что им за дело до нашего интереса?..

Перевернувшись на спину, смотрю в потолок. Страшно хочется пить и спать.

– Слушай, ну сейчас-то понятно. А за что тебя упекли в тот раз, когда выручала Санди?

– О, давненько это было – зимой, лет этак семь назад. Я тогда завербовался работать сварщиком на «Global Explorer» – огромное судно размером с футбольное поле. С виду – обыкновенный разведчик нефтегазовых шельфовых и глубоководных месторождений. А на самом деле…

Пауза затягивается. Переспрашиваю:

– Каково же было его истинное назначение?

– На самом деле судно служило специальной платформой для подъема погибшей подводной лодки. Вашей лодки, Евгений.

– Что? Платформой для подъема подлодки?! – я приподнимаюсь на локте. – Ну-ка, Дастин, давай поподробнее…

Мы истерзаны и измазаны кровью; одежда порвана, лица и руки в ссадинах. У нас почти не осталось сил, а вместо матерных слов глотки изрыгают жуткий перегар и отрывистые звуки. Но мы продолжаем кататься по полу и молотить друг друга ватными конечностями.

– Ах-х ты, с-сука!.. – навалившись на Дастина, сжимаю пальцы на его шее. – Т-ты совсем ох-хренел?!

– К-какого черта т-ты набросился, чувак?! – бьет он по моей измученной ромом печени.

Наконец силы оставляют нас окончательно. Мы расцепляемся, падаем и минут десять лежим рядом, оглашая хрипами тесное пространство карцера.

Отдышавшись, спрашиваю:

– Ты хорошо представляешь, что такое ядерное оружие?

– Вполне. Иначе не взялся бы за это дельце.

– Выходит, тебе наплевать, в чьи руки оно попадет? Лишь бы получить хорошую цену?

– Не совсем, конечно, но… деньги для меня важнее.

Сажусь, прислонившись плечом к толстому прутку. Стирая с лица кровь, удивляюсь точности мысли старика Горчакова: «Мы слишком мало знаем о дайверах, Евгений. А дефицит информации часто оборачивается большими неожиданностями». Прямо как в воду глядел старик!

– А кто покупатель? – оборачиваюсь к Дастину.

Тот молчит. Следуя моему примеру, он принимает сидячее положение и завязывает шнурок на кроссовке.

– Не хочешь говорить?

Молчит.

– Тогда я сам скажу. Наткнувшись на потерянные при разломе корпуса субмарины ракеты, вы кинулись искать покупателя для их ядерных головных частей. И нашли. Скорее всего, это какой-нибудь зачуханный посредник, которого настоящий покупатель с арабской наружностью уберет сразу после сделки.

Кажется, я угадал, ибо Дастин забывает о шнурке и с интересом глядит на меня.

Я же спокойно подвожу свой анализ к финишной черте:

– Но главная фишка не в этом.

– А в чем?

– Увидишь, когда арабы привезут ядерную хреновину к тебе в Соединенные Штаты и рванут в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе или Нью-Йорке.

– Почему ты так думаешь?

– Да потому что твои доблестные сограждане лезут везде и всюду, силой насаждая свои правила игры. Они убивают иракцев и афганцев, они нападали на Ливан и Сирию, они прессуют Иран и Палестину, они наносят точечные удары по Сомали, Пакистану и Ливии. Так куда, по-твоему, арабы повезут купленный у вас уран?

– Возможно, ты и прав, – осторожно трогает он пальцами разбитые губы. – Да только теперь это не имеет значения. Мы с тобой обречены и не в состоянии повлиять на ход событий.

Словно в подтверждение его слов в замке овальной двери гремит ключ, и в «предбанник» карцера заходит все тот же офицер морской пехоты в сопровождении двух капралов. Офицер вооружен пистолетом, капралы несут мешки и пропиленовую веревку.

– Черт, – поднимается с полу Дастин. – Я говорил, что нам отсюда не выбраться.

– Погоди опускать руки, – шепчу в ответ и встаю рядом. – Дождемся, когда откроют решетку, и…

Однако никто из посетителей карцера решетчатую дверь открывать не собирался. Остановившись посреди «предбанника» и широко расставив ноги, коротко остриженный офицер щелкнул затвором. Медленно подняв руку, он навел ствол «беретты» точно в мой лоб.

«Да, пожалуй, Дастин прав: это конец, – я завороженно гляжу в черное отверстие, откуда должна вылететь «птичка». Гляжу и не верю: – Неужели все? Неужели так просто и быстро?..»

Тихий океан, сто миль к северо-западу

от Северных Марианских островов —

Джидда – Лос-Анджелес – Сиэтл

2000 год

Робот был готов к следующей весне.

Заранее приехав за ним, друзья удачно подоспели к распродаже подержанных судов ВМС. Побродив вдоль пирсов с выставленным хламом, они выбрали старое буксирно-спасательное судно. Вид у неказистого трудяги был таков, словно его самого несколько раз спасали от смерти: правый бок в черных подпалинах; повсюду ржавчина, проступающая сквозь облезшую краску; почти полное отсутствие оборудования. Цена за это «чудо» отнюдь не зашкаливала – организаторы распродажи просили за него чуть дороже трех подержанных «Шевроле». Оплатив покупку, сразу же заказали ремонт с минимальным оснащением для плавания в открытом море.