Иван Стрельцов - Стихия боли

— Деревня как вымерла, — ответил лазутчик. Выяснить, что происходит в населенном пункте, не удалось, они не решились входить. Среди мужчин чам-малай было много искусных охотников, способных из лука попасть за сотню метров в головенку мускусной крысе, а человек — зверь покрупнее. Умирать в бою среди общей массы таких, как сам, почти не страшно. По крайней мере, этот страх заглушал другой страх: если твой испуг увидят — могут наказать похуже, чем пуля в бою. А вот умереть в одиночку добровольно — это удовольствие не для всех. Лазутчики такими героями не были.

— Значит, затаились, — злорадно усмехнулся Мангуст. — Очень хорошо, что эти обезьяны не ушли со своими защитниками. Когда мы вернемся, они будут жалеть, что Змей их тогда не убил.

Полевой командир оглядел своих бойцов, вид у них был далеко не воинственный. На лицах многих читалась неимоверная усталость, как будто отряд находился в пути не сутки, а долгие месяцы.

На самом деле красные кхмеры давно перестали быть бойцами. У них не было цели, которой следовало добиваться через сражения, кровь и гибель. Найдя себе убежище за толстыми стенами древнего храма, они быстро забыли о многодневных рейдах, а продукты отбирали у местных крестьян, что убило даже инстинкты охотников. Теперь это сборище ничем не отличалось от домашних свиней, которые живут ради того, чтобы жрать и ждать, когда их пустят под нож.

Как бы то ни было, других бойцов Мангуст не имел, гибель Куна он решил использовать для поднятия боевого духа своих подчиненных, в противном случае через год они окончательно откажутся ему подчиняться.

— Вперед, — сквозь зубы скомандовал Мангуст. Через сутки они должны настигнуть диверсантов. Но для того чтобы бойцы сохранили хоть какие-то силы для боя, следовало почаще устраивать привалы. Лазутчики ушли первыми, через десять минут двинулись и главные силы. Покряхтывая и морщась под тяжестью громоздких автоматов, кхмеры плелись по тропе нестройной толпой, больше похожей на стадо…

Колонна из семи «Лендроверов», съехав с разбитой грунтовой дороги, остановилась. Даже для мощных полноприводных внедорожников пути не было, впереди раскинулась густая стена непроходимых джунглей.

Фени Ланг выпрыгнул из головной машины и оглядел лесную чащу налитыми кровью глазами. Джунгли его нисколько не пугали, даже если отбросить природный инстинкт, доставшийся в наследство от предков — зулусов, охотившихся на самых суровых африканских хищников, он был достаточно профессионально обучен в лесах Панамы, Сальвадора и Филиппин, где приходилось служить в качестве «зеленого берета». Там он начинал с курсанта, затем был солдатом, офицером и поэтому не только обладал навыком выживания, в этих странах у него осталось много знакомых и друзей.

Встав во главе службы безопасности господина Сэя, Ланг быстро избавился от местных, считая их ненадежным сбродом, который в случае опасности если не предаст, то уж точно разбежится по своим дворам. Боевиков он набирал из филиппинцев. Эти низкорослые, но выносливые крепыши были согласны на любую работу, лишь бы хорошо платили. Сэй на безопасности не экономил, деньги исправно поступали на счета родственников, а за это Фени Ланг гонял «филипков» до седьмого пота по программе подготовки рейнджеров. Эта программа была отработана еще во время вьетнамской войны, матерые американские инструкторы готовили командос из давших согласие на службу осужденных убийц, насильников и мародеров. Как правило, из этой категории отщепенцев получались отменные каратели, способные противостоять партизанам.

Оглянувшись назад, Лонг окинул тяжелым взглядом свою (как он их называл) обезьянью зондеркоманду. Все филиппинцы были одеты в новенький «джангл-фетигз», тигровый камуфляж, закрывающий с ног до головы, и большие, как маска водолаза, очки, защищавшие глаза бойца от шипов, веток и, в случае боя, мелких осколков. Вооружены они также были до зубов портативными германскими автоматическими винтовками «Г-36» и легкими штурмовыми бельгийскими пулеметами «Миними».

Обвешанные целыми гирляндами лент с блестящими остроконечными пулями, наемники напоминали наряженные рождественские елки. Дюжина таких стрелков запросто могла выкосить добрую сотню человек, вполне возможно, и больше. Шквал кинжального огня шутя останавливал любое наступление, давая остальным силам время перегруппироваться.

«Эта теория верна для открытого пространства», — тут же поправил себя Фени. Как опытный солдат, он отдавал себе отчет в том, что лес, как место боя, весьма непредсказуем и опасен. Появление в этой камбоджийской глуши «незваных гостей» не на шутку испугало господина Сэя. Всю свою усадьбу он заполнил охраной, выставил на подъезде несколько блокпостов. Так бы и сидел сиднем в своем логове, если бы не одна деталь. Диверсанты, ликвидировав Куна, судя по информации, исходившей от агента в отряде Мангуста, уходили на юг, туда, где у наркобарона были расположены десятки плантаций с опиумным маком и пара перегонных заводов. И если все это будет предано «огню и мечу», то неприятности возникнут не меньшие, чем покушение. А вполне возможно, вызовут и целую волну смертей, этот урожай уже давно был оплачен и продан, неустойка покрывалась кровью.

Грядущие неприятности требовали активного решения назревающей фурункулом опасности. Фени Лангу было приказано с отрядом наемников выйти наперехват диверсантов.

— Если они подойдут к нашим угодьям, не дожидайтесь этих лодырей, красных кхмеров, сами их уничтожьте, — напутствовал своего начальника безопасности господин Сэй…

Лангу надоело созерцать пейзажи джунглей, он вернулся к головному джипу.

— Как далеко находятся наши загонщики? — обратился чернокожий гигант к оператору, отслеживающему сигнал радиомаяка, который находился у их агента.

— В семидесяти милях, сэр, — не задумываясь, по-военному отрапортовал оператор. — Сигнал устойчивый, время от времени замирает. Видимо, отряд останавливается на привалы.

«Преследование идет вторые сутки, так они диверсантов будут сопровождать до самого побережья», — анализировал ситуацию бывший «зеленый берет» и, к своему сожалению, понимал, что без их участия не обойдется. Позади оператора сидели трое опытных проводников. На груди старшего висела небольшая портативная рация.

— Выдвигайтесь вперед, связь держите с нами каждый час. Как только обнаружите чужих — затаитесь и держите их в поле зрения до нашего подхода. Ясно?

Старший из следопытов кивнул и, переложив автомат в левую руку, правую положил на рацию…

Олег Шувалов оказался прав — уже через десять часов марша по тропическому лесу девушки окончательно выдохлись. Нести их на себе, как в запале пообещал Давыдов, было верхом глупости, группа тут же потеряла бы темп, а значит, вполне возможно, преследователи их бы настигли. Положение могли спасти только радикальные меры. Денис вытащил из нагрудного кармана цилиндрической формы миниатюрный футляр, отвинтил пробку и высыпал на ладонь две шайбочки, покрытые голубоватой глазурью.