Борис Бабкин - Я выжил, начальник!

– Так, – вздохнул начальник колонии, – до конца ему осталось пять месяцев и четыре дня. В ШИЗО на пятнадцать суток с переводом в ПКТ.

– Абсолютно правильно. А Чепурных молодец баба! – Бармин засмеялся. – Над Котом смеяться вся зона будет. Молодец лейтенант!

– Надо усилить дежурство в больнице, – напомнил начальник.

«Значит, может получиться, – думал Борис. – Посмотреть погрузку надо. Узнать, когда будут грузить. Уйду. Спасибо тебе, Володя».

– Афган, – позвал его Алин, – чифирить будешь?

– А с чего это ты вдруг приглашаешь? – улыбнулся Борис.

– Теперь мы вроде как коллеги.

«Узнаю от него и о погрузке барабанов, – подумал Вулич. – Он-то наверняка в курсе».

– Как ты, Вера? – заботливо спросил Виктор.

– Нормально… – Она слабо улыбнулась. – Понимаешь, как будто чего-то мерзкого коснулась. Я пауков боюсь. И вот сейчас такое чувство, будто меня коснулась большая лапища, вся в паутине.

- Успокойся, осталось немного. Мы обязательно отсюда уедем.

- Скорей бы. Поступая в институт, я мечтала совсем о другом. Наверное, в зоопарке легче работать, там животные. А здесь пусть преступники, но ведь люди. Впрочем, их теперь и людьми назвать трудно. Но приходится помогать, лечить.

- Вера, начальство тебе предлагает дня два-три дома побыть.

- Нет. Уйти сейчас - значит, показать свой страх. И он наверняка останется во мне. Нет, я буду работать. Сейчас продолжу обход. И не надо меня сопровождать.

- Ну и что? - спросил Седых сидевшего перед столом заключенного.

- Да ничего он не говорит, - ответил тот. - Вообще разговаривает мало. Ничего о себе не рассказывает. Его спросили, как он сбежал, ответил - по пьяному делу залез в грузовик и уснул. Проснулся на фабрике.

- По пьянке, значит, ушел, - усмехнулся начальник оперативной части. - Но ты словно невзначай поспрашивай тех, кто с ним этапом пришел, может, кто чего и знает.

- Молчит он в тряпочку, - махнул рукой худощавый светловолосый парень. - Вообще ничего о себе не рассказывает. Даже тем, кто воевал. Лугарин в Чечне был, Полин в Афгане. Он и с ними не базарит. Про стычку с Валетом знаете? Бармин кивнул. Вытащил пачку чая, две пачки сигарет и подвинул по столу парню.

- Сладкого бы чего-нибудь, - несмело попросил тот. - А то…

- Как что-то путное о Вуличе стуканешь, получишь две пачки сахара, а я тебя чаем с тортом напою. Топай! - Бармин махнул рукой. Парень вышел.

Красноярск. УВД

- Да я без понятия, что там эта дамочка пишет. - Майор Пискунов пожал плечами. - Не было ничего подобного. Вы же знаете, товарищ полковник, у меня с этим строго. Даже малейшее нарушение закона обязательно фиксируем…

- Да не всегда, - покачал головой полковник милиции. - Чаще ты, Пискунов, сам все заминаешь. На тебя жалоб вагон и маленькая тележка. Удивляюсь, почему ты все еще работаешь. А между прочим, письмо прислала лейтенант медицинской части исправительной колонии. И пишет, как…

- Да мало ли что она там пишет, - усмехнулся майор. - Наслушалась зэков и решила детективный роман написать, сейчас это модно. Сколько баб-писательниц развелось. И она небось тоже…

- Но она указывает точное время и место, - перебил его полковник. - Сейчас разбираются с дежурными. Мы все выясним. И если снова что-то обнаружим, тобой займется служба собственной безопасности. Свободен пока, - махнул он рукой на дверь.

Пискунов, козырнув, вышел.

- Сучка! - процедил он. - Молчала бы, лечила зэков, а все за справедливость бороться желает. Я те, сучка рваная, поборюсь. Надо выяснить, кто она такая. - Майор достал сотовый телефон.

- Да, было такое, - кивнул молодой мужчина. - Этот младший сын лесного барона девчонку под нож поставил, а женщина молодая, симпатичная такая, вступилась. Но Пискунов забрал девчонку и парня. И все, женщина на поезд побежала, а парня этого Рожков и Костюков в машину посадили.

- Привет, Степан, - кивнул рослый парень.

- Чего надо? - продолжая полоть грядку, недовольно спросил крепкий молодой мужчина.

- Слушай сюда, Торопин. Помнишь, на той неделе парень девчонку напугал в переходе? Еще бабенка какая-то тогда вмешалась…

- А ты что, - усмехнулся Степан, - адвокат того волчонка? Так его папа…

- Забудь, что тогда было, или сгорит твоя дачка вместе с твоими бабами - женой и двумя дочурками.

- Слушай, пес! - Торопин шагнул к забору и замер, увидев в руке парня пистолет с глушителем.

- В общем, вот что, Торопин, - вышел из джипа еще один парень, - это тебе за молчание. Ничего не видел, ничего не слышал. А рот откроешь - твоим девчатам хана. Понял? - Он бросил к ногам милиционера пачку евро и вернулся к машине. Торопин посмотрел вслед тронувшемуся джипу.

- С чего это они вдруг забеспокоились? - тихо пробормотал он.

- Степа, - выглянула из двери домика молодая женщина, - кто это был?

- Дорогу спрашивали, - ответил он и, присев, поднял деньги. Выпрямившись, вздохнул. - Лучше промолчать. Надо Семенову позвонить, а то полезет сдуру и пришьют точно. Король за сынка своего мазу держит. Старший сидит. Но говорят, скоро выйдет. Двоих, сука, убил, а устроили, будто было лишь превышение самообороны, и дали пять лет да половину еще скинули. Скоро объявится, - поморщился он. - Вообще полный беспредел. И в зоне никак не пришибут гада! - Он сплюнул. - Как фамилия этих Королей? Надо позвонить Семенову. - Бросив мотыгу, он пошел к домику.

- Ну спасибо, дорогая, - довольно улыбаясь, кивнул Пискунов. - С меня духи французские. - Отключив сотовый, он вытащил записную книжку. - Вера Георгиевна Чепурных. Кировская область, Котчиха. Лейтенант, врач-терапевт. Это та крутая бабенка, которая Ромку взяла. Учат их там, что ли? - усмехнулся он. - Ножа не испугалась и еще писать начала. Готова дать свидетельские показания, стервоза хренова. Я тебе устрою показания! В Киров позвоню и все узнаю об этой спортсменке. А патруль говорил, что она очень даже симпатичная и смелая. На бандита с ножом бросилась. Но мы с ней разберемся.

- Но я уже дал показания, - сказал по телефону мужчина в спортивном костюме. - Меня вызвал Антин из службы собственной безопасности, и я рассказал, как было. А ты что вдруг засуетился?

- Зря ты, Семенов, - ответил Торопин. - Тут приезжали ко мне, посоветовали не подтверждать, что такое было. Пять сотен евро дали. И тебе дадут. Иначе, говорят, и семье кранты, и самим не жить. Ты бы отказался, ведь…

- Погоди, Степан, - остановил его Семенов, - значит, ты не подтвердишь мои показания?

- Нет, конечно. Мне жена и дочки дороже правосудия. Я только вот не пойму, с чего это вдруг копаться начали? Наверное, Пискун где-то засветился. Но откуда про это дело узнали? Может, родители той девчонки шум подняли? А теперь получается нескладно. Выходит, мы с тобой будем разное говорить.

- Смотри, Степка, попадешь под статью. Сейчас, сам знаешь, зачистку в наших рядах проводят. Да и давно пора. Это ведь шанс с Пискуном кончить. Помнишь, ты сам сколько раз говорил - вот бы Пискуна прижали и подручных его, Рожкова и Костюкова. Так что думай сам. Я от своих слов не откажусь. А начали, видно, потому, что кто-то заявление дал. Наверное, девчонка в себя пришла.