Иван Стрельцов - Афганский осведомитель

Дважды Кирилл проводил инструктаж среди подчиненных ему бойцов, все должно было пройти без единой зацепки…

Наконец настал день «Ч», оперативная группа уже с самого раннего утра была готова. Остановив «УАЗ» на соседней улице, Прохор сцепил пальцы в замок и громко захрустел суставами, потом обратился к сыщику:

— А может, я с вами пойду, если что — подсоблю.

— Дельная мысль, — согласился Марков. — Только не хотелось бы, чтобы, пока мы все ошиваемся на базаре, злой душман сунул под днище нашего «козлика» мину.

— Н-да, — недовольно крякнул пристыженный прапорщик, но возразить было нечего. Сказанное оперативником было суровой правдой войны…

Облава на предателя была обставлена по всем правилам охотничьего искусства. В чайхане находился толмач Гасанов, Марков и Вакуленко, «вооруженные» фотоаппаратами, пасли площадку перед чайханой. По договоренности хозяин афганской корчмы указал оперативнику человека с гор: невысокого роста, тощий, с редкой бороденкой, одетый в залатанный халат и грязную чалму, он мало походил на басмача. Впрочем, как сразу сообразил Кирилл, таким и должен быть лазутчик.

Вскоре появился и тот, на кого были расставлены «силки». Среднего роста, плотный мужик в новенькой хэбэ и высоких, до блеска начищенных ботинках. В правой руке он держал сверток с недавно сделанной покупкой. Две маленькие звездочки на погонах подсказывали, что продажный шурави носил звание прапорщика.

Еще становясь на «точку», Кирилл решил, что будет фотографировать всех советских, кто направляется в чайхану. Прапорщика зафиксировал на входе, а когда тот вышел через полчаса, сделал еще несколько снимков. Как позже оказалось — не зря…

— Они договорились завтра в полдень встретиться у горы Слон, — доложил Маркову появившийся из чайханы переводчик. — Сторговались на сто тысяч афгани, «сундук» сказал, завтра оружия у него будет много, десять ишаков едва смогут увезти.

— Да уж, развернул прапор коммерцию на крови своих прямо с капиталистическим размахом, — проговорил Кирилл, когда они уже садились в машину. — Теперь нужно срочно возвращаться на базу, необходимо проявить снимки и начать опознание фигуранта. Времени у нас в обрез.

— А чего его опознавать? — удивился Вакуленко, разворачиваясь к Маркову. — Я и так скажу, кто этот «сапог». Старшина третьей роты Кайфуров, у него еще имя такое стебовое — Юннат. Сейчас обитает на «Кустанае», юный натуралист, мля.

— Так-так, все складывается в цвет, — задумчиво пробормотал сыщик. — Сейчас возвращаемся на базу, по поводу неразглашения повторяться не буду. Сами не маленькие…

Майора Евтушенко Кирилл застал в его кабинете, но особист не был расположен к разговорам.

— Роман Иванович, срочно нужно поговорить, — с порога заявил Марков.

— Может, отложим до завтра? — с надеждой спросил Евтушенко, поспешно собирая со стола бумаги и складывая их в сейф.

— ЧП у нас, прапорщик Кайфуров собирается продать басмачам оружия на сто тысяч афгани, — на одном дыхании выпалил Кирилл.

Рука с ключом от сейфа замерла в воздухе, особист медленно развернулся к Маркову и недоверчиво спросил:

— Юннат?

— Он. Сегодня с агентом басмачей договаривался о сделке в чайхане вашего «крестника». Прапорщика опознал младший сержант Вакуленко.

— Твою мать! — не удержался от ругательства Евтушенко. Покачал головой, потом взглянул на Кирилла и развел руками: — Только этого нам не хватало. В Кабуле большой шмон, в нашей провинции совершено нападение на пограничный пропускной пункт, убиты полтора десятка бойцов. Губернатор вне себя от ярости. А в прошлом месяце у нас в батальоне самострел. И вот, новый залет.

— Так что, сделаем вид, будто ничего не произошло? — с сарказмом спросил Марков, чувствуя, как от злобы у него закипает кровь.

— Нет, вид делать не будем. Преступление локализуем, а вот официальный ход расследованию давать не станем.

— Что-то слишком мудрено для меня, — буркнул Кирилл, не понимая, к чему клонит майор.

— Ладно, по ходу поймешь, — ключ наконец дважды провернулся в замке сейфа. — Сейчас ты идешь со мной, кое с кем познакомишься. Там все и решим.

Они покинули штаб и направились в сторону вертолетного поля. Кирилл видел, что с утра на базу прилетал «Ми-8», но сейчас вертолета не было.

В деревянном коттедже для отдыха летчиков оказалось трое незнакомых мужиков. Все выше среднего роста, с грубыми, словно вырубленными из камня лицами и такой же грубой кожей, они были похожи, как гротескные фигурки оловянных солдат. Впрочем, один отличался от двух явных европейцев ярко выраженной личиной степняка.

— Привет, хлопцы, а вот и я, — объявил Евтушенко, едва войдя в коттедж, и тут же, указав на стоящего рядом сыщика, добавил: — А это, прошу любить и жаловать, мой коллега из подразделения «Кобальт». Парень надежный, можете поверить мне на слово.

— Ну, тогда наш человек, — пророкотал старший по возрасту. — Давай знакомиться, майор Грысюк, для своих — Горыныч.

— Кирилл, — ответил Марков, пожимая крепкую шершавую ладонь майора.

— А я старший лейтенант Кольцов, — представился второй боец, внешне ровесник Кирилла. — Можно проще — Глеб.

— Нурсултан Рымбаев, снайпер группы.

— Мои старые друзья, — прокомментировал знакомство Евтушенко. — Вместе служили в контрразведке Северо-Кавказского округа, потом пути-дорожки разошлись, и вот снова уже здесь встретились. Я как был, так и остался в особом отделе, а они в «Каскаде».

— Тут недавно ваши поработали по одному из пограничных пропускников, после чего всех стражей погранохраны заменили на спецов из ХАД. Хреновенькие спецы оказались, — тихо проговорил Горыныч. — В общем, перебили их всех.

— А нас кинули выяснять, в чем проблема, — добавил Кольцов.

— Только поздно смотреть на коня, когда конюшня пуста, — завершил повествование степняк Рымбаев.

— Так что, может, пора отметить содружество родов войск? — потирая ладони, оживился Кольцов.

— Думаю, это мероприятие придется отложить на короткий срок. А для вас есть нехилая халтура, — монотонным голосом произнес Евтушенко.

— И чем же ты решил нас побаловать? — нехотя поинтересовался Горыныч.

— У нас в батальоне ЧП. Нужно локализовать проблему в экстренном порядке.

— Это как? — нахмурился старший. Каскадовцы выражались короткими и в то же время емкими фразами. Высококлассные профессионалы умели беречь время, потому что каждая секунда в бою может стоить жизни, а то и всего исхода боя.

— Собираемся и тихонечко выдвигаемся на исходный рубеж. А завтра днем проводим операцию, после чего возвращаемся сюда и каждому участнику по банке «Чапаевки».

— Значит, собираемся, — решительно заявил Горыныч и выразительно посмотрел на своих подчиненных: — Потрудимся, джентльмены.