Максим Шахов - Взорвать «Москву»

Летние сорокаградусные сонь и лень вползали во Львов с четырех концов, и поиски пропавшего вождя становились все более вялыми.

– Вы догадываетесь, почему вы здесь?

– Нет. Я заявляю решительный протест…

– Все ваши протесты неоднократно задокументированы, и не стоит повторяться… Итак, вы не догадываетесь, почему оказались в Москве таким странным образом?

– Я оказался не в Москве, а в лубянском подвале!

– Ну, какой же это подвал? Третий этаж… Хорошо, задам вопрос иначе: вы не догадываетесь, почему вы доставлены сюда живым, а не ликвидированы на месте?

– Этот вопрос мне понятнее, но на него мне тоже нечего ответить. Я требую встречи с украинским консулом!

– С консулом увидитесь обязательно. Только позже… А для начала мысленно совершим экскурсию по Европе. Скажем, по Мюнхену…

– Странный выбор. В Европе много других красивых мест.

– Меня интересует именно Мюнхен. Вот мы переместились в 1991 год. Это еще не единая Германия, а ФРГ. Один относительно молодой человек входит в кафе, где должен встретиться с резидентом ЦРУ…

– Оставьте этот издевательский тон! Я не хочу это слышать!..

– Хорошо, вернемся в более раннее время… Один совсем молодой человек сидит в кабинете следователя киевского КГБ и со слезами на глазах рассказывает о старухе матери, которой больно будет потерять единственного сына…

– Да, я подписал тогда бумагу о сотрудничестве. Но тогда так поступали все. Сейчас эти люди занимают высокие посты и давно забыли о том позорном времени, когда…

– Эти документы могут быть широко обнародованы.

– Мои товарищи по партии объявят любые подобные документы фальшивкой!

– А если их обнародуют ваши же друзья-бандеровцы?

– Вам не по силам устроить подобную провокацию!..

– Международный терроризм, господин Кульчицкий, это слишком серьезное обвинение, чтобы мы стеснялись в средствах…

Игра в кошки-мышки продолжалась еще минут двадцать. Следователь уложил документы в папку и вызвал контролера. Провиднык Кульчицкий с заложенными за спину руками понуро побрел по узкому коридору.

Пикет собирался в устье Воздухофлотского проспекта в ранний утренний час. Хмурые подростки, подержанные дядьки с сурово нависшими усами, дамы растрепанного вида и бритоголовые спортсмены топтались у сложенных грудой плакатов и свернутых знамен, ожидая начала действа. Подошли два микроавтобуса, из которых деловито выгрузились молодые люди в полувоенной одежде и тяжелых ботинках. Протащили полосатый мегафон. Крутнулась на углу машина с репортером и оператором новостной программы и спряталась в проулке. Проползла патрульная милицейская машина, померцав проблесковым маячком.

Был четверг, и к посольству России в Киеве подъезжали чистенькие иномарки сотрудников, вкатывались в ворота.

Запульсировала патриотическая музыка. Вдохновенными стали лица активистов. Над группкой пикетчиков взвился черно-красный флаг ОУН.

Редкие прохожие без интереса поглядывали в сторону протестующих и проходили мимо. Киевляне слишком привыкли к подобным акциям, чтобы придавать значение этому уличному пустому шуму. Но настроение пикетчиков было боевым. По команде они подняли плакаты той же черно-красной расцветки. «Вон из Украины!», «Позор убийцам вождя!», «Верните Кульчицкого домой!» – такие поспешно сделанные надписи можно было прочесть на сером картоне.

Посольство молчало.

Яркая личность по имени Рувимчик и по профессии антиквар пропавших вещей получил в тот вечер все, что причиталось вовсе не ему.

Ошалевший от последних событий Шунт был немного не в себе. Среди всей этой байды еще ссоры с чернозадыми не хватает!.. Корявый жмет – деньги пропали! – а тут еще все эти события… Раз пропали деньги – надо искать. Тут-то и подвернулся вечно виноватый Рувимчик, чье участие в одной из последних оружейных афер было сомнительным.

Небритый, багровый от ярости Шунт вместе с двумя вооруженными бойцами ввалился в офис антиквара, до смерти напугав возившуюся в коридоре уборщицу, и сразу взял быка за рога.

– Молись богу, сука! – рявкнул он. – Бабки за стволы где?! Мне тут намекнули, что ты бабло от людей прячешь… Ключ от сейфа давай, козел!

Рувимчик слепо пошарил по столу и поднял на гостя обведенные темными кругами глаза-сливы.

– Иди ты… домой, мальчик, – миролюбиво сказал он.

– Мля! Козел!..

Шунт схватил Рувимчика за грудки, приподнял, встряхнул и бросил обратно на мягкий стул.

– Ключ от сейфа давай!

Вжимая голову в плечи и мотая головой, чтобы увернуться от опасно машущих у лица рук Шунта, толстяк монотонно забубнил, будто молился:

– Иди в жопу… иди в жопу…

За годы своей анктиварной деятельности он разучился бояться.

Беседа явно не клеилась. Бойцы, вначале державшиеся за стволы, расслабились и расселись по креслам, лениво наблюдая, как старший прессует упрямого клиента.

Шунт извлек из кобуры пистолет и ткнул стволом в жирную щеку антиквара.

– Тебе Корявый за меня глаз на очко натянет, – довольно спокойно заметил Рувимчик и тут же получил резкий удар в ухо.

Заскулив от боли, антиквар выдернул из кармана связку ключей и брякнул на стол.

В сейфе денег не было. Обнаружились два старых журнала с неприличными картинками, моток лески, амбарная книга, изрисованная жирным фломастером, даже армейские пуговицы в жестянке – а вот бабок не было.

– У-у, козел! – замахнулся Шунт и кивнул бойцам: – Двигаем отсюда…

– А сказать дяде «извините»? – проскрипел вслед Рувимчик.

В ответ рослый боец, проходя к двери, жирно плюнул на стол.

– Совсем меня с толку сбили… Козлы! – проворчал Шунт уже в коридоре, потирая щетинистый подбородок. – Совсем башку задурили!.. Мать, да не лезь ты со своей щеткой под ноги! – с облегчением заорал он на перепуганную уборщицу.

– Найдите мне этого Тарасова! – в такт словам Корявый бахал кулаком по ручке кресла. – Из-под земли!.. В окрестностях, значит, ройте! Не мог он далеко уйти!.. И запомни: чтоб пальцем его не тронули!.. «Как брать»? Вежливо, понятно?!

Корявый бросил телефон на стол и обернулся. Толстяк-антиквар со свежим пластырем, залепившим пол-уха, сидел на диване, закинув нога на ногу и задумчиво потирал ладонью плешь. Он вопросительно взглянул на вора и усмехнулся.

– Чего веселишься? – буркнул Корявый. – Ошибка вышла. Бывает…

– Насчет кавказцев ты точно ошибся, – проскрипел толстяк. – Не было тех делов, про которые ты прислал своих бандитов разговаривать. Сердце у меня отходчивое: я ведь уже сам знаешь кому жаловаться на беспредел собирался…

– Опять, что ли, за рыбу деньги? – окрысился вор. – Убытки я возместил, водки мы выпили. Да здравствует вечная дружба между русским и еврейским народами… Не так, что ли?