Кирилл Казанцев - Народный мститель

– Все будет хорошо. Мы вас освободим. Группа разминирования уже прибыла.

Сайкова в своем любимом оранжевом платье, конечно же, быстро перебралась к машине МЧС. Ее и телеоператора пытались оттеснить милиционеры, но журналистка буквально грудью встала на защиту свободы прессы. Она как танк перла на милиционеров.

– Руки убери! Ты чего меня лапаешь?

Но вскоре ей все же пришлось отступить в толпу. Сайкова пробилась к самому ограждению, за которое публику не пускало оцепление из срочников внутренних войск. Журналистку распирало от самодовольства. Большинство зевак наверняка читали ее статьи или хотя бы слышали о них. Практически никто не сомневался, что майора ФСБ привязал к столбу народный мститель – отец погибшей девочки. И сочувствующих Базанову в этой толпе почти не находилось. Кто-то на противоположной стороне площади даже начал скандировать:

– У-бий-ца! У-бий-ца!

Люди охотно подхватили этот клич, и вскоре он уже волной разносился над площадью. Увещевания милиции, что здесь небезопасно, на публику не действовали. Сотрудники МЧС готовились к разминированию. При помощи товарищей сапер облачался в допотопный защитный комплект, похожий на космический скафандр.

С мигалками и сиреной на площадь выехал кортеж: три микроавтобуса с тонированными стеклами и черная «Ауди» генерала Матюкова. Милиция потеснила публику, машины заехали на тротуар. Тут же забегали генеральские холуи в штатском. ФСБ мгновенно взяла инициативу в свои руки. За силами МВД оставили лишь поддержание порядка на площади. Дали отбой и саперам из МЧС, заявив, что прибыли специалисты спецслужб, оснащенные по последнему слову техники. Спасатели не сильно и расстроились. Кому охота лишний раз рисковать?

Генерал Матюков смотрел на привязанного к опоре билборда Базанова через открытую дверцу «Ауди». Как профессионал он понимал, что не мог одиночка – отец Кристины – сотворить такое. Была б его генеральская воля – не спасал бы он Базанова, а просто пристрелил тут же на площади, не отвязывая от столба. Виктор Андреевич уже предвидел, какая информационная волна поднимется через несколько часов, и остановить ее он уже был не в силах.

Прибывшая группа разминирования приступила к работе. Из раскрытой задней дверцы микроавтобуса по аппарели съехал небольшой гусеничный робот. Оператор настраивал его, держа в руках пульт. Жужжали редукторы, тихонько завывали электродвигатели, гидравлические манипуляторы с металлическими клешнями четко выполняли команды, повинуясь легкому передвижению джойстика. Публика завороженно следила за тем, как эта чудо-техника крутится на асфальте. Изображение с телекамеры, установленной на роботе-сапере, выводилось на монитор компьютера. Базанов уже перестал кричать, понимая, что криком делу не поможешь, и с надеждой смотрел то на машину Матюкова, то на робота.

В толпе какой-то любитель и знаток робототехники охотно давал пояснения о принципе работы этой машины:

– У нас роботы-саперы только в последние годы появились. А первыми их израильтяне придумали, чтобы с террористами бороться. У них же бомбы чуть ли не каждый день палестинцы устанавливают. Подползет такой малыш на своих гусеницах, камерой все осмотрит. Если взрыватель электрический, клешнями проводки перережет. А если станет понятно, что бомбу обезвредить невозможно, то ее не на полигон везут, как у нас. Для этого в комплекте у робота своя взрывчатка имеется. Дистанционно оператор кнопочку нажал, бах – бомба и сдетонировала. Все живы, руки-ноги у саперов целы. А железо? Так его не жалко.

Сапер-оператор подошел к Матюкову:

– Можем начинать, товарищ генерал.

– Приступайте, – сухо ответил Матюков.

Зажужжали электромоторы, и робот, на ходу вращая манипуляторами, двинулся по асфальту.

– Выяснили, что за гарнитура на ухе у Базанова? – обратился Виктор Андреевич к технарю из группы связи.

– Это не мобильный телефон, – ответил радиоинженер, – а рация.

– Мы можем через нее с ним связаться?

– Частоту уже установили. Сейчас попробуем.

– Поспешите, – Матюков нервно кусал нижнюю губу, провожая взглядом удаляющегося робота-сапера.

– Товарищ генерал, есть сигнал. С ним кто-то разговаривает по рации. Вам подключить наушник?

– Естественно. Откуда идет сигнал?

– Где-то рядом, с той стороны площади, – и технарь сделал широкий жест.

– Черт, мы его не вычислим. Там же несколько тысяч народу, – и Виктор Андреевич надел наушники.

Робот тем временем уже взобрался на бордюр и подполз к самым ногам Базанова. Объектив телекамеры поворачивался, разглядывая ящик с надписью «ЗАМИНИРОВАНО!». Манипуляторы зависли над разноцветными проводками, торчащими из крышки. Оператор, поглядывая на экран, бормотал:

– Черт знает что. Похоже, взрыватель подключен к мобильнику. Но почему так много проводков? Явно лишние.

Базанов обмирал, глядя на то, как клешни манипуляторов прикасаются к разноцветным проволочкам на крышке ящика. Робот подъехал поближе, щелкнула крышка на корпусе, и из нее выдвинулся бур. Сверло вгрызлось в боковину деревянного ящика. Молчавшая до этого гарнитура на ухе Базанова ожила. Он услышал уже знакомый и ненавистный ему голос. Только звучал он теперь без всякого акцента.

Ларин сидел в своей машине, держал возле уха рацию и неторопливо говорил в микрофон:

– Слушай сюда, урод. Если хочешь жить – ты прямо сейчас должен во всем прилюдно сознаться. Хочешь жить? А то ведь стоит мне набрать заветный номер, и бомба у твоих ног рванет так, что тебя на кусочки разнесет.

– Что я должен делать? Кричать? Но меня не услышат, – Базанов тяжело задышал.

– Услышат, об этом я побеспокоился. Назовешь себя и скажешь, что это генерал Матюков заплатил тебе, чтобы ты взял вину его сына на себя. У тебя минута на то, чтобы решиться. Не скажешь – бомба рванет, и уже без предупреждения. Все, время пошло – тик-так.

Базанов завертел головой. Он понимал, что его палач где-то рядом, старался увидеть его. И тут над головой у майора ФСБ что-то щелкнуло. Раздалось гудение. А затем громко, на всю площадь, зазвучало щелканье метронома, отсчитывающего секунды из выделенных ему Лариным на размышление. Народ на площади притих, все начали вслушиваться, переглядываться. Алексей Павлович запрокинул голову и увидел укрепленную на опоре билборда мощную акустическую колонку, из которой доносилось не только холодившее душу спецслужбиста тиканье, но и его собственное тяжелое дыхание. В первый момент все это показалось Базанову какой-то мистикой, но потом он сообразил, что микрофон его гарнитуры просто подключен к усилителю и он в «прямом эфире».

Матюков грязно выругался. Он не сомневался в том, какой выбор сделает Базанов. Оператор разминирования вопросительно смотрел на генерала: