Кирилл Казанцев - Народный мститель

– Зацепил, кажется, – услышал Андрей радостный возглас одного из преследователей.

– Живым брать! – крикнул командир группы захвата.

«Ни хрена не зацепили», – мысленно ответил им Ларин и сделал последний рывок.

Ниже подошв кроссовок мелькнули фигурные плитки. Андрей лишь коснулся рукой гранитного парапета и, сгруппировавшись, прыгнул – врезался в воду, подняв фонтан брызг. Руки коснулись вязкого илистого дна. Ларин сделал несколько сильных взмахов, вынырнул, шумно набрал воздух и вновь ушел под воду. А за парапетом уже мелькали головы преследователей.

Набранный в легкие воздух тянул к поверхности. Андрей плыл с открытыми глазами. В мутной воде он мог разглядеть лишь зеленоватое свечение у себя над головой. Где именно придется вынырнуть – ближе к середине реки или к берегу, он не представлял, потерял ориентацию. Но упрямо греб, лишь бы подальше от того места, где ушел под воду. Легкие буквально разрывались от напряжения, хотелось вздохнуть. Но даже выдохнуть Ларин не мог. Ведь поднявшиеся пузырьки выдали бы его местонахождение.

Вода давила на барабанные перепонки, шумела, и в этом невнятном шуме раздались вполне отчетливые звуки пуль, врезающихся в воду.

«Мимо. Не туда целите, – азартно подумал Андрей. – Самое время попытаться еще раз вдохнуть, а там как повезет».

Он рванулся к поверхности. Шумно выдохнул, глотнул свежего воздуха и вновь ушел вниз.

Вода на том месте, от которого расходились круги, буквально вскипела от пуль. Стрельба смолкла. Бойцы спецназа медленно водили стволами, ожидая, когда голова беглеца вновь покажется над водой.

Из-под моста выполз водный трамвайчик и, оставляя за собой пенный след, проследовал мимо спецназовцев, растянувшихся вдоль парапета. Волна, поднятая кораблем, ударила в набережную. Прошла минута, вторая, а Ларин так и не объявился.

…Катя тряслась одновременно от злости и страха, зажатая на заднем сиденье между двумя милиционерами в черных масках. Теперь все было взаправду. Инсценировка с опознанием Ларина и допрос у фальшивого следователя казались ей детской забавой.

Машина вырвалась на мост, взвыла мигалка, и милицейский автомобиль пошел по осевой. За ограждениями сверкала Москва-река, на набережной чернели четкие, словно вырезанные из бархатной бумаги силуэты спецназовцев. На поверхности реки возникла и почти тут же исчезла черная точка.

– Андрей! – крикнула Катя и двумя ладонями ударила в боковое стекло.

– Да затихни ты, дура. Пригнись!

Сидевший рядом с девушкой милиционер стянул с себя маску. Катя тут же узнала в нем того самого розовощекого жизнерадостного следователя, пугавшего ее зоной. Несколько секунд она сидела с открытым от удивления ртом, пытаясь переварить увиденное или хотя бы найти ему объяснение.

– Так это вы? – наконец вырвалось у девушки.

– Ну, я, – «следователь» недовольно поморщился. – Если бы ты поменьше знала, хрен бы мы с напарником из-за тебя под пули полезли. – И добавил уже почти миролюбиво: – А ты, девонька, все же пригнись. Не светись лишний раз. Мы из-за тебя и так по лезвию ходим, сама видишь.

– А как же он? – обмирая, спросила Катя.

Радость от ее чудесного спасения была недолгой. Розовощекий лишь пожал плечами:

– Всякое может быть. Тут уж как карта ляжет.

Валерия Никодимовна Матюкова вот уже битый час сидела в одиночестве в отдельном VIP-кабинете ресторана «Московский Версаль», где обычно проходили ее тайные любовные свидания с начальником охраны холдинга «АРА-М» Соломахиным. Женщина смотрела на обитые позолоченной кожей стены, на бронзовую люстру, на широкий угловой диван и пыталась сосредоточить свои мысли на тех приятных часах, которые провела здесь с любовником. Но томные воспоминания не складывались в «латиноамериканский сериал». Тревожные мысли прерывали их, мешали сосредоточиться. А волноваться было из-за чего. Соломахин сам позвонил, попросил о встрече. По голосу чувствовалось – случилось что-то экстраординарное. А теперь он сильно запаздывал, и телефон его молчал. Ничего не мог пояснить и заместитель начальника охраны. Он лишь сообщил, что судья Кривошеев, с которым Соломахин отправился в суд, был застрелен «мстителем».

Валерия Никодимовна отодвинула чашку с остывшим кофе, к которой так и не притронулась, и стала уже подумывать о том, что ждет она зря. Тут дверь кабинета без стука отворилась, и появился Соломахин. Как бывший чекист, он умел прятать чувства за маской безразличия. Но от Валерии не укрылось то, как подрагивают руки любовника.

– Извини, опоздал. Ты уже знаешь о Кривошееве? – Он присел к столу, даже не сняв плащ, и тут же сцепил пальцы, чтобы дрожь в руках не так бросалась в глаза.

– Знаю, твои доложили. Жаль, конечно. Но это не повод опаздывать.

Соломахин криво усмехнулся и ослабил узел галстука. Ему не хватало воздуха.

– Все куда как хуже, чем ты можешь себе представить.

– Что-то с Алексом?!

– Если бы с ним, – губы Глеба Антоновича расползлись в неровной улыбке. – Я только что от начальства твоего мужа. Меня пригласили для конфиденциальной беседы.

– И что? – опешила Матюкова.

– Все, – выдохнул Соломахин. – Твоего мужа списали со счетов, – и он скрестил перед лицом Валерии руки. – Жирный крест на нем поставили, понимаешь? Слишком многое на свет выплыло. А в нашей конторе этого не прощают.

– Его в отставку отправят? А как же мой бизнес? – заерзала Матюкова.

– Почетную отставку только за особые заслуги перед Родиной дать могут, – нервно хохотнул Соломахин и, поняв неуместность своего смеха, сделал вид, будто закашлялся. – Меня бы для этого на доверительную беседу не приглашали.

Несколько секунд любовники смотрели друг другу в глаза. Они умели беседовать без слов.

– Неужели? – наконец вырвалось у Валерии Никодимовны.

– Именно, – подтвердил Соломахин. – Смирись и будь готова, дорогая. Для тебя это лучший выход из того дерьма, в котором мы сейчас все сидим по уши. Только учти – твой муженек пока еще не подозревает, что его со счетов списали. Ему намекнули, мол, все обойдется. Так что пока он весь в делах.

– Боже мой, – только и нашлась что сказать госпожа Матюкова, всхлипнула и заплакала.

Моторная лодка медленно огибала массивную опору моста. Тихо постукивал двигатель. Спецназовец в черном стоял на корме с длинным багром в руках и пристально всматривался в воду.

– Ни хрена здесь нет. Только тина, мусор всякий да водоросли, – ткнул он острием зеленоватую воду.

– Ребята только куртку его нашли ниже по течению. А свежий труп на поверхности плавать должен, – с видом знатока сообщил боец, управлявший плавсредством.

– Труп ничего никому не должен, – хмыкнул кормовой. – Плавать он должен в теории, в спокойной стоячей воде. А тут река. Столько всякой дряни на дне лежит… Мне знакомый спасатель рассказывал: и коляски там детские, и трубы, и столбы фонарные… Чего только нет. Москву-реку когда последний раз чистили? То-то, и вспомнить не можешь. Когда на ней земснаряд видел? Фарватер расчистят, и все на этом. Вот трупак подводным течением куда-нибудь и затянуло. Пока не распухнет – не всплывет.