Сергей Парамонов - Гладиатор

Так и поступили…

– Я вас всех собрал здесь вот по какому поводу, – говорил собравшимся выбритый наголо чеченец лет пятидесяти. – Я посылал Муху на разговор с Феней. Разговор, по всей видимости, не удался. Давай-ка, Муха, обрисуй братьям разговор со смотрящим.

– Я пришел к нему, говорю, что ребята требуют, чтобы он отдал нам Зверя для разговора, что мы будем его по нашим законам наказывать, если он виноват. А он мне – чихать я хотел на ваши законы, я здесь закон, как скажу, так и будет. А если мы его не послушаем и достанем Зверя, то нам будет плохо. Так и сказал, передай, мол, своим нохчам мои слова, – выдал скороговоркой Муха.

– Что думаете, братья? Высказывайтесь, – обратился к собравшимся лысый чеченец, отбывающий наказание за разбойные нападения, убийства и грабежи.

Слово взял один из самых уважаемых членов диаспоры, Чингиз.

– Идти на открытый конфликт с Феней нельзя, проиграем – за ним зона. Но и прощать Зверю его отношение к нам нельзя – так мы опустимся в глазах всех ниже плинтуса. Спросить в любом случае нужно. Как это сделать – второй вопрос.

– Ладно, поступим так, братья. Забьем «стрелку» Зверю на нейтральной территории. В любом случае на разговор и Феня подтянется – и спросим по понятиям, почему он от нашей дружбы отказался. Мы же все чеченцы, и у нас свои обычаи, которых мы придерживаемся столетиями. Отказ от протянутой руки мы рассматриваем как повод для спроса. По всем понятиям, мы правы и посмотрим, как Феня будет выкручиваться. Ну, а там как Аллаху будет угодно: война – так война, хотя обострение отношений со смотрящим нам сейчас совсем ни к чему, нас в любом случае меньше, – закончил экстренное совещание лысый чеченец. – Муха, сегодня же нарисуешься перед Зверем и намаячишь его на «стрелу» на завтра в восемь вечера.

Вечером того же дня в противоположном лагере также состоялась экстренное заседание. На сходке присутствовали уважаемые воры.

Открыл встречу Феня. Сделав глоток чифира и затянувшись сигаретой, он сказал:

– Бродяги, собрал я вас здесь вот по какому поводу. Сегодня «чехи» намаячили «стрелку» со Зверем. Все вы его уже достаточно хорошо знаете, жиганец правильный, и отдавать его на растерзание черным нельзя. Мы должны выступить гарантом в этом споре. Ни один волосок не должен упасть с головы Зверя. Ко мне давеча подходил чеченец Муха с ультиматумом, что мы должны отдать им парня. Я сказал, что Зверь – наш человек, и дырку от бублика они получат, но моих слов им показалось мало. Они забивают «стрелку» со Зверем на завтра. Я считаю, что они бросают вызов не Зверю, а нашему воровскому братству, и мы должны указать им их место. Конфликт назревает давно, эти черти уже не раз пытались диктовать нам свои условия. Поэтому, бродяги, после того как желающие выскажутся, выношу этот вопрос на общее голосование.

– Да чего тут высказываться? Замес понятен, мы принимаем вызов, – вскочив со своего места, воскликнул Мухомор. – Зверь – пацан правильный, а «чехов» давно надо укорачивать.

– Бродяги, верно вы тут все толкуете, но я носом чую, кровью зальем всю «двойку», – взял слово один из самых старых и уважаемых воров, Кондрат. – Договориться по-хорошему в любом случае не получится, поэтому необходимо всем запастись заточками. Чую я, что для многих эта «стрела» может оказаться последней.

– За что я тебя уважаю, Кондрат, так это за то, что ужаса ты можешь нагнать немерено, но рассуждаешь всегда здраво. Кровь будет по-любому, но отступать некуда. Выношу вопрос на голосование. Кто за «стрелку», прошу поднять руки… Отлично, решение принято единогласно. Завтра в восемь вечера за клубом разборки, – закончил экстренное совещание Феня.

Смеркалось. Дождь лил как из ведра. За серым темным зданием клуба стояли полтора десятка чеченцев. Один из них посмотрел на наручные часы в тот момент, когда минутная стрелка остановилась на двенадцати, а часовая указала на восемь. В этот же момент из-за угла здания клуба вышел Феня со Зверем в окружении свиты. Две группы через мгновение стояли уже вплотную друг к другу.

– Не лучшее место для встречи вы выбрали, – качая головой, по-отечески укорил Феня.

– Да место вроде бы ничего, никто мешать не будет, – ответил лысый чеченец, слегка прищурив глаза.

– Ладно, давайте к делу. Мы готовы выслушать вашу предъяву к Зверю, – ответил Феня.

– А что тут предъявлять? Вы отдаете нам Зверя, и мы будем решать с ним вопрос по нашим обычаям, – заявил лысый чеченец.

– Это по каким это «вашим» обычаям? – слегка прищурившись, поинтересовался Феня.

– Он должен ответить по законам наших предков и смыть кровью свой косяк, – проговорил лысый чеченец.

– Слушайте сюда: я не дам своего жигана вам на растерзание. Мы конфликта не ищем и никому его не желаем.

В следующую секунду чеченцы ринулись в бой. «Стрелка» обернулась кровавым месивом. Мелькали заточки, под ударами тяжелых кастетов слышался хруст костей; слышался стон, люди валились на землю, окрашивая ее в багряный цвет. Один из молодых чеченцев выкинул вперед руку с заточкой и достал ею Феню, нанеся удар в область сердца. Он замахнулся во второй раз; Зверь перехватил его руку и нанес разящий удар в основание черепа. Чеченец осел на землю. В ту же самую секунду Зверю сзади воткнули заточку в спину. От этого удара он осел рядом с Феней.

Дверь в кабинет к хозяину резко открылась.

– Товарищ подполковник, за клубом бойня. Блатные чеченцев режут, а может, наоборот, – запыхавшись, докладывал дежурный офицер. – Может, не влезать в их разборки, и они сами погрызут друг друга?

– Да ты с ума сошел, майор! Срочно спецназ в локалку! Подавить бучу! – заорал хозяин, он достал из портупеи пистолет и рванул из кабинета наружу.

Драка продолжалась еще какое-то время. Люди рычали, как звери, падая, окровавленные, на землю. Спустя некоторое время на месте бойни появились сотрудники администрации колонии.

– На землю, суки! Открываем огонь на поражение! – слышались то тут, то там команды надсмотрщиков.

Через некоторое время драка закончилась. Кого-то сразу закинули в ШИЗО, кого-то – в больничку.

Зверь уже вторые сутки лежал в палате больнички. Рана от заточки была глубокой, но не опасной для жизни, чего нельзя было сказать о ранении Фени, который вторые сутки не приходил в сознание на соседней койке. Зверь молча лежал в полумраке обшарпанной палаты, анализируя все последние события. «Итак, что мы имеем на данный момент? Память так и не возвращается, вокруг меня постоянно происходят какие-то события. Почему все так случается, за что мне такие испытания? Сколько это будет еще длиться? Кто я? Кем был раньше? Как меня зовут, в конце концов? Одни вопросы, ни на один из которых нет ответа».