Евгений Сухов - Не бери у вора денег

И тут Анастасия узнала Алексея.

– Ой, господи! Алексей, это ты?! – вне себя от неожиданности закричала она.

Согнувшись, Алексей принялся тереть глаза, он глухо стонал. В первые мгновения он не мог произнести ни слова, а когда резь и жжение чуть поутихли, Елисеев воскликнул:

– А ты кто думала, маньяк, что ли?! – Он наконец разогнулся, продолжая держать ладони у лица. – Какая боль, однако! Кто бы мог подумать! Будто перцем брызнули.

– Так оно есть.

– Что так и есть, перец, что ли?

– Да, – виновато сказала Анастасия. – Знаешь, Алексей, возможно, это тебе покажется странным, но я действительно думала, что меня преследует маньяк.

– Но с какой стати?! – Алексей продолжал тереть глаза, пытаясь через пелену слез рассмотреть стоящую перед ним Анастасию.

– Дело в том, что в милиции меня предупредили, что за мной охотится маньяк. Он вырвал у меня сумку, а теперь он охотится за мной. В милиции мне посоветовали приобрести газовый баллончик.

– Вижу, что он тебе пригодился, – с иронией сказал Алексей. – Хочу заметить, что ты умело использовала весьма эффективное средство. Как видишь, я на собственной шкуре это прочувствовал. До сих пор отойти не могу. Хорошо хоть, что совсем не ослеп.

– Мне очень досадно. Извини…

– А мне как досадно! Господи, да я к тебе даже близко не подходил. Ты сама на меня напала! Я тебя вообще в темноте не узнал, – выпрямился наконец Алексей. – Я просто шел себе и шел, совершенно ни на кого не обращая внимания. Мне некого было разглядывать, да и незачем! Потому что у меня было очень скверное настроение, все у меня пошло наперекосяк, едва только мы с тобой расстались. А у меня ведь были всяческие надежды и планы… Ты чего улыбаешься? Если ты хочешь надо мной посмеяться, так ты выбрала самое подходящее время.

– Сейчас мы опять вместе – значит, если следовать твоей теории, нам непременно должно повезти.

– О чем это ты? У тебя ведь вроде все обстоит благополучно… Разумеется, кроме этого маньяка.

Анастасия вздохнула:

– Как бы не так! Мне тоже все это время не везло. Агентство, с которым я собиралась заключить контракт, от моих услуг отказалось. Сгорели при пожаре мои образцы. Даже начинающие манекенщицы не пожелали примеривать мои платья.

– Да как они посмели!

– Посмели. А потом этот маньяк… Я очень надеюсь, что с твоим появлением он исчезнет из моей жизни.

– А может, нам все-таки не расставаться? – предложил Алексей.

Девушка печально вздохнула:

– А тебе не кажется, что это уже было?

– Было… Но ведь и эта наша встреча далеко не случайна. Наши ангелы-хранители договорились между собой и еще раз решили свести нас, чтобы мы были вместе. Мы совершим большую ошибку, если не обратим внимания на все эти знаки.

– Почему же?

– Иначе судьба нас сурово накажет.

– И что ты предлагаешь?

Алексей уже полностью оправился от действия слезоточивого газа. Его глаза весело поблескивали.

– Давай все-таки отметим нашу встречу. Не хочу торопить события, но мне кажется, что с этого момента нам повезет. Не обещаю тебе французского шампанского ввиду моего личного финансового кризиса, но на пару бутылок пива наскрести смогу, – Алексей принялся рыться в карманах.

Анастасия положила руку на его плечо.

– Не трудись… Не надо. У меня дома есть бутылка хорошего красного вина. Я берегла ее для особого случая. Кажется, он наступил.

– Ну, если только так, – Алексей перестал шарить по карманам. – Хорошо, пойдем к тебе.

Теперь дорога до дома не показалась Анастасии длинной. Она даже не заметила, как за разговорами они прошли эти несчастные полтора километра.

– У тебя есть какая-нибудь закуска? – спросил Алексей, поднимаясь по лестнице. – А то, знаешь, я в последнее время как-то поиздержался. Даже пообедать не удалось.

Близкое присутствие девушки его пьянило. Никогда прежде он не возбуждался так, как сейчас.

– Значит, твой проект застопорился?

– Да. Сразу, как только мы с тобой расстались.

– Жаль.

– Мне тоже жаль, что мы не вместе.

Девушка выразительно посмотрела на Алексея. Все-таки этот парень какой-то особенный и совершенно не похож на ее прежних поклонников.

– Не обещаю тебе чего-нибудь эдакого, но кусок колбасы у меня где-то завалялся.

– Прекрасно!

Анастасия открыла дверь. Вошли в комнату. Алексей не был здесь всего-то сутки, но кажется, что с момента их последней встречи минула целая вечность. Вот ведь как бывает…

В ноздри проник пряный запах женских духов, замешанный на чем-то остром. Похоже, что лаванда?

Алексей, повинуясь внутреннему порыву, обнял девушку за плечи, притянул к себе. Настя охотно подалась к нему навстречу, и он почувствовал ее горячее тело.

– Мы еще не достали бутылку, – негромко сказала Анастасия, подняв на Алексея глаза.

В полумраке комнаты они показались ему темно-зелеными.

– А разве это важно? – спросил Алексей слегка осипшим голосом. – Я по тебе очень соскучился. Даже не подозревал, что такое бывает.

Руки бесстыдно погладили упругую девичью грудь, забрались под блузку и, натолкнувшись на гладкую прохладную кожу, успокоились.

– Нет, но… мы все-таки хотели отметить наше…

Девушка не договорила, Алексей накрыл ее губы крепким поцелуем, почувствовав ее жаркое учащенное дыхание, совершенно не сомневаясь в том, что она горит ответным желанием, он начал торопливо расстегивать ее блузку. Ответом была ее покорность. Не всякий раз во взаимоотношениях с женщинами встречается подобное понимание. «Что бы такое придумать?.. А чего тут мудрить? – Алексей поднял девушку на руки. – И так все понятно!»

Он бережно положил девушку на кровать.

– Ты готова? – спросил он, расстегивая рубашку.

– Да, – негромко ответила Анастасия, обвив его шею руками.

Утренний звонок – самый неприятный из всего того, что можно только представить, хотя бы потому, что раздается он всегда в тот самый момент, когда сон особенно сладок. Причем звонок этот кажется всегда очень беспардонным и назойливым. Его трезвон забирается под самую черепную коробку, вьет там гнездо и усиленно начинает бомбить дремлющие нейроны, которые уже через мгновения начинают входить в резонанс с окружающим. Невольно возникает ощущение, что черепная коробка вот-вот просто рассыплется на тысячи кусков.

Но самое скверное заключается в том, что невозможно ни остановить этот звонок, ни переключить подсознание на что-то другое. Утренние нахалы всегда бесцеремонны и будут названивать до тех пор, пока наконец не выдернут из забытья сна и не заставят взять дребезжащую от усердия трубку.

С этим следовало что-то делать.

После мучительной борьбы с собственным безволием Анастасия наконец вслепую пошарила на тумбочке ладонью и, отыскав трубку, подняла: