Сергей Москвин - Сверхсекретный объект

Накатанная дорога причудливо петляла между деревьями, но, судя по ее направлению, должна была в конце концов привести к шоссе, соединяющему Сыктывкар и Южно-Печорск. «Время, время, – то и дело шептал про себя диверсант. – Я должен выбраться из заповедника прежде, чем вокруг него сомкнется кольцо оцепления». В том, что это обязательно произойдет, он нисколько не сомневался, поэтому и стремился опередить своих преследователей, выжимая из двигателя «Нивы» предельную мощность. Машина беспрестанно раскачивалась на неровностях лесной дороги, руль рвался из рук водителя, но намертво вцепившийся в баранку диверсант даже не замечал дорожной тряски. Гораздо тяжелее приходилось девушке, сидящей рядом с ним на пассажирском сиденье. Ей нечем было держаться, так как правой рукой она баюкала кисть левой руки с туго перебинтованным мизинцем. Когда машину в очередной раз подбросило на попавшей под колеса кочке, девушка сильно ударилась головой о боковую стойку, но лишь поморщилась от боли, не произнеся при этом ни звука.

Покосившись на нее, Стен довольно усмехнулся сквозь зубы: «Вот что значит вовремя преподать урок. Теперь эта сучка будет покорно молчать, а ведь поначалу раскудахталась, как курица». Когда он появился в доме егеря, девчонка попыталась взбрыкнуть, но он тут же поставил ее на место. Наивная кукла – она даже не испугалась, когда он вытащил пистолет. Егерь и его баба оказались куда понятливее. Сразу отошли к стене и послушно подняли свои ручонки. А эта взбалмошная аспиранточка вздумала качать права, да еще попробовала угрожать ему. От будущей заложницы требовалось полное повиновение. И самым надежным средством заставить ее повиноваться мог быть только страх. Не тот легкий и кратковременный испуг, который она пережила, когда увидела в его руках пистолет, а парализующий волю и сознание панический ужас...

Девушка стояла в одном шаге от диверсанта, гордо уперев руки в бока, и глядела на него ненавидящими глазами. И тогда Стен, молниеносно выбросив здоровую руку, стиснул своей ладонью ее тонкие, музыкальные пальцы на левой руке. От неожиданности девушка вздрогнула и шарахнулась назад, но уже не сумела освободиться. Стен ловко вывернул ей кисть и отогнул в сторону ее мизинец, а в следующее мгновение полоснул по пальцу своим обоюдоострым метательным ножом. Левую руку девушки пронзила невыносимая боль. Но то, что она увидела, оказалось еще страшнее. На ее глазах заточенное как бритва лезвие сковырнуло ноготь, а из изувеченного мизинца во все стороны брызнула кровь.

На лезвии ножа Стен протянул отсеченный ноготь враз побледневшей девушке:

– Держи сувенир. И лучше не зли меня, а то получишь еще один такой же.

С этими словами он вытер нож об искалеченную руку девушки, оставив у нее на ладони вырванный ноготь. Та в ужасе дернула рукой и стряхнула окровавленный ноготь с ладони. Стен ожидал от девушки истерики. И она действительно открыла рот, но вместо крика оттуда выплеснулась блевотина, после чего она потеряла сознание.

– Кто-нибудь один, забинтуйте ей палец! – приказал Стен, обратившись к стоящим с поднятыми руками егерю и его жене. – Только учтите – повязка не должна получиться большой, иначе заставлю перебинтовывать заново.

Он вновь поменял нож на пистолет и отошел к противоположной стене, чтобы одновременно держать в поле зрения егеря, его жену и лежащую без сознания девушку. Накладывать повязку взялась жена егеря, причем сделала это очень умело, так как кровотечение тут же остановилось. Заметив, что женщина делает перевязку не хуже опытной медсестры, Стен указал ей на свою самодельную повязку из разрезанной на полосы майки:

– Теперь меня. И учти – от твоей аккуратности зависит жизнь твоего мужа. – С этими словами диверсант демонстративно поднял пистолет и направил его ствол в лицо стоящего у стены егеря. – Приступай!

Женщина сняла с плеча диверсанта пропитавшиеся кровью тряпки и, обработав рану йодом, наложила на нее чистую бинтовую повязку. Убедившись, что перевязка сделана по всем правилам, Стен отправил женщину обратно к мужу, а сам склонился над лежавшей без сознания девушкой и несколькими пощечинами привел ее в чувство. Урок подействовал. Когда девушка вновь открыла глаза, Стен не увидел в ее взгляде ничего, кроме застывшего ужаса и боли. Паническое состояние заложницы как нельзя лучше подходило для ее допроса, чем Стен не преминул воспользоваться. Как он выяснил, Юля Пашкова, двадцати пяти лет, оказалась вовсе не дочерью смотрителей заповедника, а аспиранткой кафедры биологии Сыктывкарского гоуниверситета, приехавшей в заповедник для наблюдения за птицами. Поведение заложницы во время допроса лишний раз убедило Стена, что девушка сломлена окончательно. Она настолько торопилась отвечать, что порой даже не успевала дослушать до конца вопрос, и беспрестанно просила не убивать ее. Непрекращающиеся причитания аспирантки настолько надоели Стену, что он даже влепил ей пощечину, чтобы заставить замолчать...

Диверсант вновь обратил все внимание на дорогу. Впереди за поворотом, в просвете между раскидистыми еловыми лапами, промелькнул борт двигающегося навстречу грузовика. Стен резко вывернул руль, сворачивая с дороги и направляя машину в заросли черемухи, густо разросшейся вдоль края накатанной колеи. «Нива» на скорости перелетела через канаву. От толчка в момент приземления Юля вновь ударилась головой, на этот раз о лобовое стекло. Ее мучитель тоже ткнулся грудью в рулевое колесо, едва успев отвернуть от оказавшегося на пути ветвистого куста, но все же сумел объехать его, не обломав ветвей. Остановив «Ниву» за кустом и заглушив двигатель, Стен выдернул из-под сиденья пистолет, кубарем выкатился из машины и притаился среди ветвей черемухового куста. Юля, похоже, даже не сообразила, что происходит. Взглянув на оставшуюся в машине девушку, диверсант убедился, что она по-прежнему сидит на своем сиденье, растирая рукой ушибленный лоб. Стен поднял пистолет на уровень глаз и повернулся к дороге, закрытой от него зарослями черемухи. Звук двигателя приближающегося автомобиля был уже отчетливо слышен. И через несколько секунд мимо затаившегося в кустах диверсанта проехал выкрашенный в защитный цвет «ГАЗ-66» со снятым с кузова тентом. На скамьях вдоль бортов грузовика сидели восемь автоматчиков – судя по возрасту, солдаты-срочники. Девятый, офицер, стоял в полный рост возле кабины, держась руками за выгнутую аркой трубу металлического каркаса, и смотрел вперед. В кабине, рядом с водителем, сидел еще один офицер. Но ни водитель, ни офицеры, ни солдаты в кузове так и не заметили стоящую в зарослях черемухи «Ниву» и наблюдающего за ними диверсанта. Не снижая скорости, «ГАЗ-66» проследовал дальше по лесной дороге. Стен облегченно перевел дух: «Впредь надо быть внимательнее. Раз уж начали патрулировать дороги, значит, где-то впереди наверняка поставлен заслон. Черт! Неужели придется бросить машину и на своих двоих переть через тайгу?»