Сергей Москвин - Профи из «Вымпела»

Равшан перестал дергаться и впился взглядом в лицо палача:

– И тогда вы пощадите мать с отцом?

– Даю тебе слово, – не моргнув глазом ответил Гамид. – Кто этот русский, кому ты поставлял информацию?!

– Капитан ФСБ, радиопозывной «Ворон». Больше я о нем ничего не знаю, – опустив голову, пробормотал Равшан.

– Где вы с ним встречались?! – сейчас же последовал новый вопрос.

– На старой пилораме, за селом...

Равшан понимал, что предает человека, которого считал своим другом. Каждое слово давалось ему с огромным трудом. Но те же слова являлись спасением для его родителей, а иного способа спасти их Равшан не видел.

– Как ты с ним связываешься?!

– Звоню по телефону и называю время, когда нужно прийти.

– А если твоего капитана в этот момент нет на месте?!

– Там магнитофон, он все записывает.

– Вот и позвони своему капитану.

Равшану показалось, что он ослышался. Но когда он поднял голову, то снова увидел в руке палача мобильный телефон.

– Сейчас ты позвонишь ему, – повторил Гамид, – и назначишь встречу на шесть часов вечера. Мне не терпится познакомиться с твоим русским другом, – с хищной улыбкой добавил он. – Номер его телефона?

Равшан молчал. Но его слабое сопротивление лишь раззадорило палача. Продолжая улыбаться, Гамид спросил:

– Так кому мы будем звонить: моим людям или твоему капитану?

«Одно мое слово, и твои старики будут корчиться в огне», – эхом отозвалась в мозгу Равшана угроза Гамида. А весь его вид и небрежно зажатая в руке телефонная трубка свидетельствовали, что палачу ничего не стоит отдать такой приказ. Представив это, Равшан продиктовал мучителю телефонный номер, оставленный ему российским офицером для экстренной связи, а затем и сказал под запись включившегося автоответчика о необходимости срочной встречи, назвав указанное палачом время.

Когда Равшан закончил говорить и поднял голову, то вновь увидел перед собой довольное лицо палача. Продолжая улыбаться, Гамид спрятал телефон обратно в карман и протянул руку назад, а один из его подручных сейчас же вложил ему в ладонь самодельный нож с широким и длинным лезвием.

– Вот и все, щенок, – Гамид помахал полученным от Бадыра ножом перед лицом Равшана. – Что передать твоему другу-капитану при встрече?

Равшан понял, что его сейчас убьют. Но эта мысль совершенно не испугала его. Вместо страха перед неизбежной смертью в душе юноши поднялась волна ненависти к палачу, заставившему его стать предателем. И Равшан, отчетливо понимая, что это его последнее действие, плюнул в лицо ненавистного врага.

Гамид никак не ожидал от запуганного пленника подобной выходки. Его глаза вспыхнули безумной злобой. Вне себя от ярости Гамид взмахнул ножом и со всего маха вонзил его в горло Равшана. Длинный клинок насквозь пробил юноше шею, перерубив гортань и перерезав сонную артерию. Из обеих ран фонтаном ударила кровь, забрызгав лицо, руки и одежду всадившего нож убийцы. Брызги еще теплой крови отрезвили Гамида, и он поспешно отскочил от убитого им человека.

– Надо было действительно сжечь этого щенка вместе с его стариками, – пробормотал Гамид, брезгливо вытирая кровь со своего лица.

Неразборчивое мычание, которое он дал послушать Равшану, являлось искусно разыгранной инсценировкой, имеющей целью убедить юношу в реальности смертельной опасности, угрожающей его отцу и матери. Будучи уверенным, что одним запугиванием ему удастся выпытать у Равшана нужную информацию, Гамид не стал брать в заложники его родителей. Но после плевка в лицо пожалел, что этого не сделал.

Из-за этой выходки обреченного мальчишки Гамид не почувствовал удовлетворения от достигнутой победы. Да и сама моральная победа над пленником выглядела сомнительно. Но, расправившись с заманенным в засаду российским офицером, Гамид рассчитывал в полной мере насладиться этим ощущением.

– Вот та пилорама, про которую говорил этот мальчишка, – вытянутой рукой Бадыр указал на деревянный сарай, одиноко стоящий на занесенном снегом пустыре в пятидесяти метрах от лесной опушки.

Молча кивнув головой, Гамид поднял к глазам бинокль. После измены мальчишки-проводника, вовсю стучавшего русским, Гамид не решился довериться боевикам из басаевского окружения и взял с собой на предстоящую акцию только Бадыра с Эльханом, которые доказали свою верность и преданность участием в убийстве пермских фээсбэшников и русской бабы, ехавшей с фээсбэшниками в одном купе. Они хорошо подготовились к акции. Три автомата и десяток ручных гранат, рассованных по подсумкам, по мнению Гамадова, должны были обеспечить безусловную победу при внезапном нападении на заманенного в засаду офицера. Оставалось только выбрать место для засады.

Не привыкший к долгим раздумьям Бадыр сейчас же предложил самый простой вариант:

– Заберемся внутрь, там и дождемся русского.

Он даже сделал шаг, намереваясь выйти из леса, но Гамид цепко ухватил его за рукав:

– Куда?! Наследишь. – Гамадов указал Бадыру на нетронутую снежную целину, разделяющую лес и пилораму. – Этот русский капитан наверняка не лох. Если обнаружит следы, сразу поймет, что в сарае его ждет засада... Да туда и не попасть. Ворота заперты, – добавил он, разглядывая в бинокль навесной замок и металлическую цепь, стягивающую створки ворот.

– Как же быть? – растерялся Бадыр.

– Остаемся здесь, – объявил свое решение Гамид. – Место удобное. Русский остановится у ворот, чтобы отпереть замок. Тогда мы его и снимем. Подстрелим и предметно побеседуем с раненым.

Бадыр с Эльханом одобрительно закивали головами. Предложение главаря практически исключало риск. Выстрелить в спину человеку, занятому отпиранием замка, представлялось обоим боевикам простым и безопасным делом. То, что в расставленную ловушку может забрести матерый спецназовец, роли не играло. Будь он хоть трижды спецом, как он сможет защититься от внезапного выстрела из засады?

...Спеша на встречу с агентом, Ворон нервничал. Равшан вновь оставил слишком мало времени на сборы, и Ворон с трудом укладывался в отведенный агентом срок. Опаздывать было никак нельзя. Прежде он всегда появлялся раньше Равшана и совершенно не представлял, как поведет себя паренек, не застав его на месте встречи. Магнитофонная запись поступившего от агента сообщения, которую Ворон прослушал дважды, зафиксировала дрожь в голосе Равшана. В этот раз он волновался куда больше обычного, из чего Ворон сделал вывод, что у Равшана есть какая-то чрезвычайно важная или срочная информация, которую ему нужно как можно быстрее передать. С учетом этих обстоятельств, он не мог позволить себе опоздать на встречу.

Время поджимало, и Ворон, чтобы не пробираться по заснеженному лесу, вышел на ведущую от Старых Атагов к пилораме дорогу. Там, где снег доходил ему до щиколотки, капитан переходил на бег, а в более глубоком снегу шел ускоренным шагом. Все же передвигаться по дороге было намного проще и, главное, быстрее, чем по занесенному снегом лесу.