Сергей Москвин - Профи из «Вымпела»

За время общения с Равшаном Ворон достаточно хорошо изучил его характер и знал, что паренек, как и большинство сверстников в его возрасте, переоценивает свои аналитические способности, поэтому к собственным наблюдениям Равшана относился с большой осторожностью. Тем не менее он мысленно отметил для себя, что над причиной подозрительного отношения Гамадова к Равшану следует серьезно задуматься.

После этого Ворон задал Равшану еще несколько вопросов, касающихся охраны Басаева. Но эту сторону деятельности лидера боевиков, как и все, что связано с образом жизни Басаева, паренек знал довольно плохо. Из своего вчерашнего похода во временную ставку бандитского главаря Равшан запомнил только, что дом Али охранялся замаскировавшимися дозорными. Но на вопросы Воронина, сколько было этих дозорных и находились ли в доме другие охранники, ответить не смог. По лицу Равшана Ворон понял, что паренька беспокоит совсем другое, и, когда прямо спросил его об этом, тот ответил:

– Никому другому я бы не признался, но тебе скажу. Я боюсь этого Гамида. Он жаждет крови. И сегодня утром у него был такой взгляд, словно он точно знал, что в ближайшее время ее получит. – Он на несколько секунд замолчал, а потом заговорил снова, все более повышая голос: – Я знаю: русские считают, что чеченцы хотят крови. Но это не так! Мы больше кого бы то ни было устали от войны и от крови! А такие, как этот Гамид, не дают войне остановиться. Они будут убивать снова и снова, лишь бы война никогда не кончалась. Послушай, Ворон! – Неожиданно для вымпеловца Равшан схватил его за руку и притянул к себе. – Ты должен убить этого Гамида, иначе погибнет много ваших и наших людей! Он же не человек, а бешеная собака, которую надо пристрелить!

Пораженный невероятным совпадением, Ворон изумленно уставился в лицо Равшану. Три дня назад практически теми же самыми словами говорил о Гамадове его непосредственный начальник полковник Бондарев. И умудренный опытом руководитель оперативного отдела спецподразделения, и девятнадцатилетний чеченский паренек оказались поразительно схожи в своих оценках выпущенного на свободу террориста.

– Ты сделаешь это? Убьешь его? – продолжал наседать на вымпеловца Равшан, энергично тряся его руку.

Ворон попытался освободиться, но это ни к чему не привело. Тогда он сказал:

– Обещаю тебе: я сделаю все от меня зависящее, чтобы он больше никому не причинил зла.

Получив ответ, Равшан сразу отпустил руку офицера, но, все так же пристально глядя ему в глаза, напомнил:

– Ты обещал.

Ворон согласно кивнул:

– Я никогда не отказываюсь от своих обещаний. Но и ты помоги мне. Судя по всему, прошлой ночью Гамид с Хромым задумали новый теракт. Чтобы помешать им, мне нужно знать их планы. Постарайся это выяснить. Скорее всего Хромой снова воспользуется твоими услугами. Если это случится и ты опять окажешься в его стане, будь очень внимателен к ведущимся там разговорам, постарайся ничего не упустить. Любая, даже самая незначительная информация о готовящемся теракте может иметь решающее значение. Я надеюсь на тебя.

Равшан понимающе кивнул:

– Я буду очень внимателен, Ворон, и, как только что-нибудь узнаю, обязательно тебе сообщу.

– Удачи тебе, – офицер протянул пареньку руку, и тот крепко пожал ее.

Равшан через ворота выскользнул из сарая. Через несколько секунд он уже шагал по дороге, возвращаясь в родное село. Ворон наблюдал за ним, пока тот окончательно не скрылся из вида, после чего сам покинул место встречи. Переданная агентом информация заставляла капитана спешить, требуя как можно быстрее представить полученные сведения начальнику оперативного отдела «Вымпела» полковнику Бондареву.

Старые Атаги, Чечня

11 декабря, 12.10

На ведущей к дому узкой улочке, стиснутой с обеих сторон заборами соседских дворов, как всегда, было немноголюдно, и Равшан, возвращающийся из сельского магазина, сразу обратил внимание на одинокого мужчину, прислонившегося к забору. Еще до того как человек отделился от забора и шагнул навстречу, юноша уже понял, что он поджидает именно его. Преградивший дорогу незнакомец торопливо и, как показалось Равшану, с опаской произнес слова пароля, с которыми обращались к проводнику все посланцы Басаева, и сразу перешел к делу:

– ...эмиру нужна твоя помощь.

Очередной посланец был одного роста с Равшаном, только чуть шире в плечах. Как следует разглядеть его фигуру мешала утепленная штормовка, надетая поверх грубого свитера. На голове незнакомец носил вязаную шапку, натянутую до самых бровей, а на ногах ватные армейские штаны, заправленные в суконные сапоги с обрезанными голенищами. Он заметно нервничал и, так как Равшан не двигался с места, нетерпеливо проговорил:

– Идем!

– Куда? – сохранив внешнее спокойствие, поинтересовался Равшан, хотя его сердце учащенно забилось в груди. То, о чем говорил Ворон, случилось. Хромой вновь обратился к нему за помощью.

– Четверым нашим бойцам необходимо попасть в Гудермес, – перейдя на шепот, сообщил незнакомец. – Они несут с собой оружие и много взрывчатки, поэтому не могут открыто передвигаться по дорогам. Эмир поручил тебе провести их. Они ждут за селом. Идем, я покажу.

Посланец Басаева взял Равшана за локоть и потянул за собой, но юноша высвободил руку и решительно сказал:

– Подожди. Я должен отнести в дом продукты, – он показал незнакомцу холщовую сумку, которую держал в руке, – и предупредить мать и отца, что отлучусь на несколько дней.

– Ладно, иди, – с явной неохотой согласился незнакомец. – Я буду ждать тебя здесь. Поторопись.

И он вновь вернулся к забору, демонстрируя, что утратил к сельскому пареньку всякий интерес. Получив свободу, Равшан быстро зашагал по направлению к дому, составляя на ходу план предстоящих действий. Все складывалось удачно. Посланец эмира не пошел следом и, значит, не сможет за ним проследить. А сам Равшан, прежде чем вернуться, вполне успеет заскочить на почту, что находится на соседней улице, и оттуда позвонить Ворону. Он обязательно должен сообщить капитану о четверых диверсантах, направляющихся в Гудермес с большим количеством взрывчатки.

Забежав домой, Равшан отдал матери купленные продукты и объявил, что должен срочно уйти, добавив, что, очевидно, несколько дней не появится дома. Он уже взрослый мужчина и сам принимает решения, поэтому мать не стала задавать лишних вопросов. Но когда Равшан, собираясь, взглянул на нее, то заметил, что мать вытирает платком глаза. Переживает, волнуется за него. Ничего, горским женщинам постоянно приходится ждать своих мужчин: отца, мужа, сына, и часто подолгу ждать. А он скоро вернется. Равшан поцеловал мать, попрощался с отцом и вышел из дома.