Сергей Москвин - Почерк диверсанта

...Утром двадцать второго марта Кинжал и Тарантул приехали в Лужники. На Центральной спортивной арене заканчивались последние подготовительные мероприятия перед предстоящим футбольным матчем. Матч между сборными России и Англии должен был стать первым футбольным матчем такого уровня, проводящимся на Центральном стадионе Лужников после зимнего перерыва. Практически все монтажные и ремонтные работы, без которых не обходится в подобных случаях, на самом стадионе уже были завершены. Но строители, монтажники, штукатуры и маляры, как обычно, оставили после себя множество самого разного мусора. Весь строительный мусор необходимо было убрать еще до матча. Штатные уборщики с этой задачей за оставшиеся дни справиться не могли. Поэтому администрация спортивного комплекса активно привлекала им в помощь временных рабочих. У желающих поработать на уборке территории никто не спрашивал трудовых книжек или московской прописки. Работа оплачивалась сдельно. Расчет производился ежедневно в зависимости от выполненного объема работ.

Вместе с другими временными рабочими Кинжал и Тарантул получили лопаты и отправились на расчистку строительных завалов. Оформление на работу напоминало временный трудовой договор и было упрощено до предела. Кинжал и Тарантул поставили свои подписи под размноженным на ксероксе трудовым соглашением и приступили к работе. При этом никто не поинтересовался у них, кто они и откуда, хотя на этот случай у террористов была заготовлена легенда о том, что они два брата, приехавшие из Армении в Москву на заработки. Внешность, акцент и несовершенное знание русского языка не позволяли террористам выдать себя за коренных москвичей.

Кинжал и Тарантул работали быстро, при этом они еще успевали обмениваться шутками с другими рабочими. Так прошел первый час. Потом террористы поменяли свои лопаты на строительные носилки. Носилки позволяли им практически бесконтрольно перемещаться по всему стадиону. Они обошли даже футбольное поле, где в этот момент проходила репетиция предстоящего футбольного матча. Правда, сейчас тренировались не сами спортсмены, а девушки-гимнастки из группы поддержки и все те, кто должен был развлекать болельщиков в паузах футбольного матча.

Когда рабочие устроили перерыв на обед, террористы уже решили, где они установят химическую мину. Оставалось продумать вопрос о способе доставки мины на стадион и ее установки в выбранном месте. Обед уже заканчивался, когда в кармане у Кинжала зазвонил телефон.

...Кинжал вернулся с бутылкой минеральной воды.

– Запей, – сказал он, протягивая бутылку Тарантулу.

Тот кивком поблагодарил своего «брата» и стал жадно пить из бутылки.

– Мне надо срочно уехать, – не вдаваясь в подробности, объяснил Кинжал. – С тебя слепки ключей. Замок с ключами висит...

– Я видел, – прервал напарника Тарантул.

– Когда освободишься, позвони мне, – велел Кинжал и, оставив Тарантула, отправился выполнять последнее поручение Фалаета.

Московское время 15.00

Со своего мобильного телефона Кинжал позвонил Максу Ванбергу и договорился с ним о встрече. Ванберг объяснил Кинжалу, где находится его лаборатория, а Кинжал рассказал химику, какого рода боеприпас ему необходим. Перед тем, как явиться к Ванбергу, Кинжал купил четыре люминесцентные лампы, а также полутораметровую стальную трубу, в которой свободно помещалась длинная колба люминесцентной лампы.

У Ванберга уже все было готово. Кроме самого баллона с отравляющим газом, телохранители Набиева привезли в лабораторию и заправочные емкости для будущих химических мин – пятьдесят однолитровых баллонов. Эти баллоны сейчас лежали на полу лаборатории в ожидании своего часа. Вместе с оборудованием для заправки однолитровых баллонов у Ванберга имелись и все компоненты, необходимые для изготовления мин: тридцать метров специального взрывного шнура, а также целый набор радиоэлектронных и химических взрывателей.

Ванберг не собирался покидать лабораторию до окончания работы. Она специально была подготовлена для вполне комфортного проживания. Здесь имелась раскладная туристическая кровать, холодильник с набором продуктов, умывальник и даже компактный биотуалет. Любой человек мог прожить здесь несколько дней, не испытывая никаких неудобств. Кроме чисто бытовых условий, люди Набиева потрудились, создав в лаборатории целую систему безопасности. Они усилили железную решетку на единственном окне, окно завесили плотными жалюзи, а вместо входной деревянной двери поставили мощную стальную. В раме окна и в косяке входной двери были установлены скрытые видеокамеры, транслирующие изображение на два монитора. С помощью этой системы видеоконтроля Ванберг мог наблюдать за подходами к зданию и за обстановкой в коридоре, ведущем к его лаборатории.

Макс Ванберг до сих пор не приступал к изготовлению мин лишь по одной причине. Он не знал, какой именно боезаряд потребуется для арабских террористов. Не знал ни конструкции мины, ни требуемого количества отравляющего вещества. Эти сведения ему должны были сообщить сами террористы после проведения разведки на месте предстоящей диверсии. Ванберг собирался изготовить сразу все боеприпасы, включая и нестандартную мину для Кинжала и Тарантула.

...Испытывая благоговейный трепет, арабский террорист вошел в помещение лаборатории, где создавалось грозное оружие. Первое, что бросилось в глаза Кинжалу, был большой черный баллон. Этот баллон специальным шлангом в металлической оболочке соединялся с незнакомой Кинжалу установкой. Террорист сразу догадался, что находится в баллоне, хотя на нем не было никаких обозначений. Остановившись рядом с баллоном, Кинжал почувствовал трепет и страх. Никогда раньше он не испытывал подобного чувства. Но сейчас террорист ясно ощутил собственную ничтожность по сравнению с той силой, которая была заключена за стенками черного баллона. Эта сила была способна уничтожить миллионы людей. Кинжал почувствовал себя проводником этой могучей силы, когда передавал Ванбергу стальную трубу и лампы.

Ванберг принял у Кинжала трубу, тщательно осмотрел ее, затем проделал то же самое с каждой лампой. Выбрав одну из них, химик отложил остальные в сторону. Теперь, имея все детали, он мог приступить к созданию химической бомбы. Первым делом Ванберг уложил внутри трубы взрывной шнур. Подобные шнуры используются военным спецназом, чтобы взрывать бронированные двери командных пунктов противника. Пятидесяти сантиметров такого шнура, обмотанного вокруг железнодорожного рельса, достаточно, чтобы разорвать его. Ванберг уложил в трубу шнур длиной девяносто сантиметров. При его взрыве вся труба должна была разлететься на осколки мельче тех, что образуются при взрыве противопехотной гранаты. После того как немец закрепил внутри трубы взрывной шнур, он сжал в тисках один конец трубы и заварил его газовой сваркой. К одному из концов взрывного шнура Ванберг присоединил маленький черный цилиндр размером с кассету от фотопленки.