Вячеслав Денисов - Убийство с отягчающими

– …Тузков, расскажите нам о полковнике Крыльникове.

– Я, крупье, должен рассказывать вам, ментам, о полковнике милиции Крыльникове? Это шутка?

– Чем он занимался, приходя в казино?

– Как чем? Купался.

– Тузков, в казино не купаются, в казино приходят, чтобы играть на деньги.

– Вот вы сейчас говорите: «в казино приходят, чтобы играть на деньги». Тогда зачем вы спрашиваете, чем занимался Крыльников, приходя в казино?

– Тузков, нам известно, что вы калач тертый, а потому провести нас вам не удастся. Мы знаем о вас все. А потому не крутите луну и отвечайте: в каких отношениях вы были с полковником Крыльниковым?

– Вот вы снова сейчас говорите: «мы знаем о вас все». Тогда зачем спрашиваете, в каких отношениях я был с полковником Крыльниковым? Какие отношения могут быть у меня с полковником Крыльниковым? Вы о сексе?.. А, о наших отношениях в казино-о-о… Какие отношения могут быть у крупье с игроком? Он ставит, я раздаю. Он снова ставит, я запускаю шарик. Когда он выигрывает, я ему об этом сообщаю. Когда проигрывает, я тоже ему об этом…

– Тузков, вас ожидают долгие бессонные ночи в следственном изоляторе.

– Нашему небогатому, но древнему дворянскому роду не привыкать к застенкам…»

Теперь то, о чем выводы делать еще рано, но о чем как о состоявшемся факте забывать не приходится. Зачем Гринев убил сотрудника ФСБ? Знал ли он, что перед ним сотрудник ФСБ? Если предположить, что на второй вопрос есть положительный ответ, тогда сколь же велика и страшна тайна смерти полковника, если Гринев, не желая об этом рассказывать, убивает человека, смерть которого теперь изменила всю его жизнь?

Между тем Стоцкий, бескровно и незаметно для окружающих задержанный на Казанском вокзале, дает показания, и все то время, пока прокурорская «Волга» приближалась к первому из адресов, где мог находиться Гаенко, Кряжин вспоминал свой первый разговор с одним из телохранителей Крыльникова…

«…– Меня и Гринева Крыльников попросил сопровождать его почти два года назад. Если быть более точным, то в октябре две тысячи второго года, – рассказывал Стоцкий, держа сигарету в чуть дрожащих пальцах. – У него вдруг появился джип, потом он тот джип продал, купил этот, «Крузер». Говорил, что пора готовить пенсию, что сразу по увольнении он станет заместителем управляющего банка «Урал-актив» и что управляющий, дабы не терять ценного заместителя, предоставил ему право ездить на джипе по доверенности. Но я уже тогда знал, что джип – собственность Крыльникова. Жена его однажды позвонила в машину, Крыльникова в этот момент в салоне не было, и трубку взял я. А супруга не поняла, кто вошел в связь, и говорит: «Заезжай в налоговую, нам там за этот джип налогов насчитали прорву». Жена его баба из деревни, простая. Он всегда этого стеснялся, в свет не выводил никогда, хотя и любил, кажется.

– Зачем Крыльникову была нужна охрана?

Стоцкий медлил, и советник догадывался, что будущее оперативника напрямую зависит от этого ответа. Крыльникову теперь все равно. Более того, теперь есть возможность вешать на него всех собак. Однако всякий раз, когда придется вешать, обязательно встанет вопрос: «А зачем тебе, сыщику ГУВД, что-то вешать?» Значит, были дела. Значит, участвовал. А если не участвовал, а просто смотрел, то все равно виновен, ибо видел, но не сообщил.

– Стоцкий, ты можешь молчать, – спокойно отреагировал Кряжин. – Но когда я найду Гринева, я специально сделаю так, чтобы он разговорился, и сразу. Его показания пойдут первыми как добровольные. А после я произведу очную ставку и первые вопросы на ней буду задавать Гриневу. Извини, что говорю такие банальности, ты не хуже меня знаешь, что это значит. И не хуже меня осведомлен, что лучше всего «колются» опера. Они просто «дармовые» [4]для следователя.

– У Крыльникова были какие-то дела помимо ГУВД. И чем ближе к этому Новому году, тем дел тех было больше. Деньги к нему шли, как крысы на дудочку. Пару раз он встревал в разборки, и тогда мы с Гриневым делали свое дело. Стрельбы не было, но морды били. И людей для профилактики пару раз закрывали в райотделах. Нам он платил по тысяче в месяц – мне, во всяком случае. Ну, и по мелочам… Паспорта заграничные сделал, ксивы кое-какие выправил.

– Где у него были дела? Какие дела? С кем? – стрелял вопросами советник.

– В «Олимпе». За неделю до Нового года я стал догадываться, что он хочет быть президентом клуба. Но это все, что я знаю. С Гриневым Крыльников был на короткой ноге, и я подозреваю, что он платил ему гораздо больше. Вы тоже знаете, и не мне вам объяснять: когда по делу работает не один опер, а несколько, то среди них всегда есть старший. Так вот, среди нас старшим был Гринев. – Стоцкий раскрошил окурок о край пепельницы и обреченно обронил: – Можете мне не верить и искать Гринева. Но то, что я сказал, есть правда…»

– Приехали, Иван Дмитриевич, – прервал воспоминания советника Сидельников. – Это первый адрес из тех двух, что дала Эмма Петровна. Хорошая женщина…

Кряжин осмотрелся.

Дом, каких в Москве тысячи. За своими раздумьями он даже не заметил, на какой улице муровец остановил машину. Присмотревшись, советник различил в сумерках золотистые купола, кажущиеся в отсутствие солнечного света тяжелыми, словно литыми, и только по пейзажу вокруг них догадался, что они находятся на Большой Ордынке близ церкви Николы в Пыжах. Значит, Центральный округ. Не так уж долго они ехали, на самом-то деле…

– Вот этот дом, – сказал неутомимый Сидельников, указывая на стену стандартной девятиэтажки. – Вряд ли у управляющего здесь квартира. Не тот уровень. Скорее тут проживает либо кто-то из родственников, либо краля.

Второй этаж. Подъезд в отличие от того дома, где проживал Тузков, был чист и в нем пахло не пережаренной рыбой и нечистотами, а свежестью вымытого пола и только что сделанного ремонта. К стене при подъеме по лестнице так и хочется прикоснуться – высохла ли краска.

Полянского Кряжин отправил вниз, за дом. Окна квартиры на фасаде огнями не светились, но это еще не означало, что в квартире никого нет. Окна могли светиться с тыльной стороны здания. Впрочем, там они тоже могли не светиться, и все равно это ничего не значило. Человек, которого ищут, баловать себя излишней иллюминацией вряд ли станет. Был еще третий вариант – в квартире действительно никого нет.

Как и было условлено, Кряжин не стал звонить в дверь до тех пор, пока ему с улицы не позвонил опер из ГУВД.

– Света нет, но телевизор работает – на стене играет синяя иллюминация, – доложил, тяжело дыша на морозе, Полянский.

Кряжин сунул телефон в карман и нажал на кнопку звонка.

Удивительно, но именно такие действия хозяев разочаровывают лиц, прибывших с явными происками ревизии. Не успел в коридоре затихнуть звонок, как в коридоре послышались шаги и замок защелкал, словно затвор автомата.