Вячеслав Денисов - Убийство на Кольском проспекте

Я вошёл в квартиру. Луч моего аккумуляторного фонаря выхватывал из темноты трагические последствия ночного пожара. Искорёженные абажуры, слегка покачиваясь, свисали с закопчённого потолка. Кругом шипело, парило и дымилось. Весь пол был завален обгоревшей и переломанной мебелью. На кухне среди разбитой посуды и прочей домашней утвари валялась изуродованная газовая плита. Почти все оконные стёкла вышибло взрывной волной, но, несмотря на постоянный приток свежего воздуха, пахло дымом, палёными тряпками и чем — то специфическим, напоминающим запах горелого мяса.

Меня огорчил тот факт, что вместо участкового Курдашева Виктора Сергеевича, на месте разыгравшейся трагедии присутствовал его малоопытный стажёр.

— Вы, по — прежнему утверждаете, — скрывая свои негативные эмоции, спросил я, — что никто из любопытных сюда не входил?

— А вы, Павел Николаевич, знаете другой способ тушения пожара? — ничуть не смутившись, переспросил стажёр.

— Ну, хорошо, лейтенант, не станем ссориться, — примирительно сказал я. — Лучше расскажите, что вам известно о происшествии?

— Гражданин Щегодубцев, работник плодоовощной базы, после очередной попойки убил жену и трёхлетнего сына, — тяжело выговорил стажёр. — Потом он достал кусок бельевой верёвки, распрощался с жизнью и поджёг квартиру.

— Может, всё-таки сначала поджёг, а потом отправился в мир иной? — переспросил я.

— Разумеется, товарищ майор, я просто оговорился.

— Вы Щегодубцева видели пьяным? — поинтересовался я, не слишком — то вникая в суть заданного вопроса.

Как опытный профессионал, я специально тянул время и уже мысленно выстраивал первые версии.

— Я его вообще не знаю, товарищ майор, — насупившись, ответил стажёр.

— Тогда как вы можете утверждать, что он был пьян?

— Я так думаю. Разве трезвый человек может… Жену… Ребёнка…

— Во — первых, трезвый человек способен на более тяжкое, заранее спланированное преступление. Во — вторых, ещё неизвестно, Щегодубцев сам воспользовался обрывком верёвки или ему помогли. В таком деле важно не ошибаться. Малейшая неточность, и можно пойти по ложному следу. По всей вероятности, вы недавно в полиции?

— Второй месяц на самостоятельной работе.

— Оно и видно. Не расстраивайтесь, лейтенант. Привыкайте к разного рода неожиданностям. Пытайтесь идти по горячему следу. Вам ясно?

— Так точно, товарищ майор!

— Что так точно?

— Ясно, товарищ майор.

— Откуда вы знаете моё звание, я ведь не в форме?

— Подполковник Загрибин сказал. Он же назвал вас по имени и отчеству.

— Который всю сознательную жизнь ведёт борьбу с огнём и успешно локализует пожары?

— Так точно!

— Эта бестия где-то рядом?

— Так точно! Он сейчас подойдёт.

— Давненько мы с ним не встречались… — я повернулся к стажёру и дружелюбно похлопал его по плечу.

— Бросьте вы эту курсантскую вышколенность. Вы же теперь сами офицер, да и я, так сказать, лицо сугубо частное. На добровольных началах.

— Не привык ещё, товарищ майор.

— Ничего, привыкните.

Я ещё раз прошёлся лучом фонаря по квартире, а затем вновь обратился к стажёру.

— Кстати, — спросил я, — а где Виктор Сергеевич? Насколько понимаю, вы сейчас на его должности?

— Он в отпуске. Я временно…

Ну, хорошо, — я отеческим взглядом посмотрел на лейтенанта. — Вы, пока есть возможность, провели бы опрос соседей. Сейчас ночь, но теперь вряд ли кто заснёт. Побеседуйте с людьми. Узнайте, как они живут. Поговорите о житейских трудностях. Расскажите что-нибудь о себе, это располагает к более откровенному разговору. Как бы, между прочим, постарайтесь выяснить, кто проживал в этой квартире? Другими словами, узнайте о Щегодубцевых как можно больше. Какой вели образ жизни? Есть ли у них друзья? Если выясните что-нибудь серьёзное, то сразу сообщите мне.

— Разрешите идти, товарищ майор?

— Подождите, — я окинул его беглым взглядом. — Кстати, как вас зовут? Мы ведь так и не познакомились.

— Лёша.

— Стажёр слегка смутился.

— Алексей Александрович Киселёв! — мгновенно поправился он.

— Запомните, Алексей Александрович, — сказал я, сдерживая улыбку, — старайтесь меньше записывать. Любая бумага сильно раздражает собеседника. Пытайтесь выяснить, был ли у пострадавших кто-нибудь накануне? Может, кто из жильцов видел посторонних людей возле подъезда? Не задавайте прямых вопросов, внимательно слушайте и запоминайте каждую мелочь. И, вот ещё… Пригласите сюда подполковника Загрибина.

Когда стажёр ушёл, я вновь осветил гостиную. В правом углу от окна лежали два трупа: женский, изрядно обгоревший, с явными признаками насильственной смерти, и мужской, менее пострадавший от огня, с петлёй на шее.

Оступившись и зачерпнув ботинком немного воды, я недовольно пробурчал:

— Небось, целую машину вылили…

— Ошибаешься, Павел Николаевич, мы не менее трёх ухнули.

Луч фонаря проскользил по зелёной шинели, отсветился от больших звёздочек на погоне и, наконец, вырвал из полумрака закопчённое лицо вошедшего человека.

— Здравствуйте, дорогой, — простодушно сказал я. — Сколько лет, сколько зим!

— Слышал, что ты на пенсию ушёл, — крепко пожав мне руку, проговорил Загрибин. — Никак назад потянуло?

— Двадцать шесть лет на службе. Думал, всё могу, всё умею, а как коснулось… — ответил я. — Выходит, что вовсе не приспособлен к гражданской жизни. Пригласили пока в одну частную фирму.

— Что-то вроде свободного детектива?

— Не совсем. Иногда приходится по вызовам выезжать. Время, сам знаешь какое.

— У нас тоже много людей уволилось. Бегут с севера.

— А что ты хочешь, Пётр Михайлович, заработок почти такой же, как в средней полосе. А если где-нибудь на Украине или в Молдавии дом пропадает? Много нюансов. Старое порушили, а нового — то так и не построили. Ну, да не стоит об этом. Скажи лучше… Трупы людей, конечно, лежат не там, где были обнаружены?

— Здесь такое творилось… — подполковник сочувственно развёл руками. — Мои парни и так жизнью рисковали.

— Не ворчи, дорогой, — огорчённо произнёс я, — ты свой долг выполнил. Мне, конечно, будет трудновато в таком хаосе разбираться. Попробую отыскать какую-нибудь зацепку. Вот ещё… Стажёр что-то говорил про ребёнка…

— Мы его с самого начала искали, но никаких следов.

— Выходит, что мальчик сгорел? — спросил я.

— Нет, Павел Николаевич, люди бесследно не исчезают. Всё равно, что-нибудь да останется. Могу официально заявить, что ребёнка здесь не было.

— Замечательная новость, — подметил я.

— На самом деле не плохая! — высказал своё мнение Загрибин. — Есть надежда, что мальчик жив.