Вячеслав Денисов - Убийство на Кольском проспекте

Захватив с собой стажёра, я вновь вернулся к сгоревшей квартире Щегодубцева. Сначала я отдал распоряжение обследовать все подвалы и чердаки. Потом велел тщательно осмотреть все мусорные баки. Я сам, не менее трёх часов, провёл в квартире, изучая каждый её сантиметр, и собственноручно прощупывал каждую вещь.

— Ну, как ваши дела, Алексей Александрович, нашли что-нибудь? — спросил я, вошедшего лейтенанта.

— Ничего нет, товарищ майор. Я обошёл все ближайшие подвалы. Подключили работников жилищно-управляющей компании и своих людей.

— Этого следовало ожидать, — ответил я. — Так и предполагал, что вы ничего не найдёте. А теперь я буду искать…

— Ребёнка? Он жив? — спросил Киселёв.

— Про мальчика пока ничего не знаю, но в том, что здесь был кто-то ещё, кроме Щегодубцевых, теперь уверен на все сто процентов.

— Вы считаете, что сможете найти свидетеля?

— Вполне возможно, что и преступника, — твёрдо заявил я. — Будем искать вместе, Алексей Александрович.

— Но кого? — непонимающе переспросил лейтенант.

— Ещё и сам не знаю, — откровенно признался я.

Заметив ухмылку стажёра, я тут же добавил:

— Зря иронизируете, Алексей Александрович! Зря…

— Мне кажется, что вы пошли по ложному следу, — с иронией ответил Киселёв. — Судмедэксперт подтвердил, что Щегодубцев повесился, а не был повешен.

— В этом даже не сомневался, — спокойно произнёс я.

— Более того, — вызывающе сказал стажёр. — Его лицо исцарапано ногтями жены, Щегодубцевой Татьяны Петровны. На рукоятке топора обнаружены только его отпечатки. Соседи подтвердили, что накануне пожара они здорово повздорили между собой.

— Другими словами… — хотел спросить я.

— Если бы мы знали, где сейчас находится их сын, — перебил меня Киселёв, — то в этом запутанном деле можно было поставить жирную точку. Впрочем, я не сомневаюсь, что не сегодня, так завтра, ребёнок обязательно объявится. Он сейчас у родных или знакомых.

— Вы уверены, что с ним ничего не случилось?

— Разумеется, уверен! — без тени сомнения, ответил лейтенант.

— И всё равно будем искать! — твёрдо заявил я. — Вновь пройду по квартирам и, возможно, отыщу какую-нибудь зацепку.

К исходу дня, я уже имел достаточно информации о пострадавших. Я знал адреса их бывших друзей и знакомых. Однако, я так и не нашёл ни ребёнка, ни людей, которые прошлым вечером могли быть у Щегодубцевых. Все свидетельские показания были не в пользу хозяина сгоревшей квартиры. Я уже не сомневался, что Щегодубцев убил Татьяну Петровну, но с прежним упорством продолжал распутывать ход трагических событий.

Молодого человека, которого видела в подъезде Мария Ивановна, пришлось искать довольно долго.

Ниночка, студентка педагогического университета, сначала округлила и без того большие глаза, а потом ещё долго уверяла, что у неё никого не было, пока я не дал ей слово, что ничего не расскажу её матери о визите ночного гостя.

— Я ничего не видел! Вас не касается, что я делал у Ниночки, — возмутился Сергей Круглов, но моё спокойствие и рассудительность вскоре вызвали его на откровенный разговор.

— Вы же сами понимаете, — взволнованно проговорил он, — я стараюсь особенно не рисоваться. Как только Ниночка осталась одна, я сразу вошёл в её квартиру. Да, конечно, я слышал взрыв. Когда поднялся переполох, я, чтобы не скомпрометировать её, вернулся на корабль. Впрочем… — Круглов ненадолго задумался, — где-то в двадцать два тридцать к подъезду подъехали «жигули». Из машины вышел мужчина в белой рубашке и галстуке. Представительный. Он поднялся на четвёртый этаж и вошёл в какую-то квартиру.

— А если точнее?

— Не знаю! Я не хотел, чтобы он меня видел. И так одна бабка из девятнадцатой квартиры сверлила меня своим любознательным взглядом. Думаю, что он вошёл или в ту квартиру, которая сгорела, или в ту, которая рядом.

— Дверь открывал ключом?

— Нет. Он позвонил.

— Может, приходил к Ниночкиным соседям? — поинтересовался я.

— Тогда я бы его заметил, — уверенно ответил Сергей. — Только те две квартиры мне было видно из-за лестницы. Сам я специально не выглядывал.

— Когда он ушёл, вы не знаете?

— Нет. — Круглов наморщил лоб и, немного подумав, сказал: — Когда уходил от Нины, я снова видел этого человека. Он сидел за рулём своей машины.

— Вы уверены?

— Да. Я узнал его. Вообще-то, у меня плохая зрительная память, но этот тип, очень запоминающаяся личность. Он, или закоренелый мошенник, или директор какой-нибудь фирмы.

— Ну и сравнение! — улыбнулся я.

— А что? — невозмутимо произнёс Сергей. — И те, и другие всегда одеты и держатся так, словно весь мир у их ног. У него один костюм по нынешним ценам потянет от десяти до пятнадцати тысяч. Не меньше…

— Его машина стояла на том же самом месте, где он оставил её, перед тем как войти в подъезд?

— Нет. Сначала, когда я его увидел в первый раз, он поставил её во дворе, возле подъезда.

— Далеко от подъезда, или рядом?

— Метрах в двадцати.

— А во второй раз? — спросил я.

— Он уже стоял у другого подъезда. Смотрел на пожар.

— Вы, случайно, не запомнили номер его автомобиля? — взволнованно, но без особой надежды, поинтересовался я.

— Буквы были карельские.

— Вы в этом уверены?

— Да. Но вот, какие именно, не помню. Последние три цифры: 0,0,7.

— Можно не сомневаться? — спросил я.

— Я тогда ещё вспомнил Джеймса Бонда, тайного агента по кинематографу.

Работники ГИБДД в течение нескольких минут установили личность водителя. Я немедленно отправил запрос в Петрозаводск, и уже вскоре получил ответ, в котором говорилось, что хозяин машины Вилюжный Игорь Романович, 1982 года рождения, является заместителем директора крупного коммерческого предприятия, на хорошем счету, не судим и никогда ранее к уголовной ответственности не привлекался. Ведёт вполне нормальный образ жизни. Не женат.

— Вы не имеете права меня задерживать, я здесь по коммерческим делам. Если наша фирма понесёт урон, то вам придётся оплатить штрафные санкции, — возмутился Вилюжный.

Как только ему представили свидетелей, видевших его машину возле подъезда Щегодубцевых, и предъявили показания Сергея Круглова, он сразу сник и стал более разговорчив.

— Я прибыл в Мурманск поздно вечером, — с трудом произнёс Игорь Романович. Помимо профессиональных дел ещё должен был решить важный вопрос с Татьяной Петровной Щегодубцевой. Мы когда — то учились с ней в одном классе, а потом долго поддерживали дружеские отношения. Разумеется, что перед тем, как прийти к ней, я заезжал к Щегодубцеву на работу, и мы с ним обо всём договорились.

— О чём именно? — спросил я.

— Это сугубо личное дело, и я не считаю, что обязан его раскрывать, — твёрдо заявил инженер.