Вячеслав Денисов - Убийство на Кольском проспекте

— Меня? — удивился я.

— Может, не вас лично, уклончиво ответила Полякова, — но я знала, что должен придти опытный следователь. Был только что лейтенантик. Совсем ещё юнец… Вы проходите, Павел Николаевич.

Я прошёл в гостиную и присел на предложенное мне кресло.

В квартире было уютно, но чувствовалось, что это жильё одинокого человека. Впрочем, когда — то хозяйка могла позволить себе роскошь, приобретая редкую, дорогостоящую по тем временам, мебель.

— Вы, Павел Николаевич, когда позвонили в дверь, были уверены, что одинокая старушенция начнёт рассказывать свои байки, ругая нынешнее время и сожалея о пропавшей молодости?

Я пожал плечами.

— Не отказывайтесь, Павел Николаевич, я уверена, что именно такие мысли вас и посещали. Вы боялись, что вам придётся выслушать кучу всякой чепухи. Согласитесь, ведь я абсолютно права?

— Да нет, что вы, — попытался схитрить я.

— Не буду отнимать у вас драгоценное время, — заявила Полякова, — но вы должны пообещать, что как только освободитесь, непременно заглянете ко мне в гости. Я сварю вам замечательный кофе, и мы с вами немного поболтаем. Я одинокая женщина. Не люблю глупых сплетниц, но поговорить с красивым, умным мужчиной всегда приятно.

— Вы мне льстите, — улыбнувшись, ответил я. — Даю вам слово, что непременно приеду к вам, как только освобожусь.

— Вот и замечательно, — обрадовано воскликнула Полякова. — Теперь давайте приступим к делу.

Она лукаво посмотрела на меня.

— Ведь вас заинтересовал молодой человек, которого я видела на лестничной площадке. Я правильно говорю?

— Да, — коротко ответил я.

— Ну вот, видите, не такая уж я полоумная старуха, как меня, наверное, обрисовал ваш лейтенант, — в её глазах блеснули озорные искры. — Это, Павел Николаевич, был элегантный молодой человек, очень симпатичный, холостой…

— Откуда вам известно, что он не женат? — с улыбкой спросил я.

— Женское чутьё, да кое — какие профессиональные навыки.

«Интересно, где она работала? — подумал я. — Уж точно не вахтёром, где-нибудь на проходной. Для этого слишком интеллигентная женщина…»

— Так вот, — не заметив моей задумчивости, продолжила Полякова, — этот молодой человек, по всей вероятности, моряк загранплавания. Несомненно, прописан по флоту, но чаще всего проживает в каюте корабля. Он не тот человек, которого вы ищете…

— Я никого не ищу, — попытался возразить я.

— Ах, Павел Николаевич… Если бы вы обратили внимание не на мою старомодную мебель, а на портрет, который стоит в серванте, то вы не стали бы со мной лукавить.

Я посмотрел на сервант и, увидев фотографию, поспешно встал с кресла и подошёл ближе.

— Это вы? — спросил я, не скрывая изумления.

— А что, разве не могла быть полковником правоохранительных органов?

— Не ожидал, Мария Ивановна, — признался я. — не ожидал, голубушка.

Сказав последние слова, я слегка смутился.

— Вы извините, сам не знаю, с каких пор стал так обращаться к женщинам.

— Ничего страшного, — скокетничала Полякова. — Любой даме приятно, когда ей так говорят.

— Не ожидал, Мария Ивановна. Не ожидал, — повторил я. — Честно, не ожидал.

— Если бы ваш лейтенантик дослушал меня до конца, а не сорвался как угорелый, докладывать об этом молодом человеке, то вам, вообще не понадобилось бы приходить ко мне. Правда, должна заметить, что мне очень приятно вас видеть.

— Я искренне удивлён, Мария Ивановна, — сказал я, поставив портрет на место. — Только по-моему, я вас ни разу не встречал в управлении.

— Я родилась на Урале. Там и прослужила всю жизнь. Это у меня муж мурманчанин. Замечательный был человек. Я многое бы могла вам рассказать, но прекрасно понимаю, что сейчас неподходящий момент. У вас другие заботы, — она глубоко вздохнула. — Не забудьте, что вы обещали ко мне заглянуть. Мне, действительно, бывает очень одиноко. Знаете, как хочется иной раз поболтать по душам с хорошим умным человеком. Ну, да ладно, пожалуй, достаточно сентиментальности. Вас интересует молодой человек. Поверьте мне на слово, он не преступник! У него слишком добрые глаза и открытый взгляд.

— Что он мог делать в вашем подъезде? Никто из жильцов его не знает.

— Здесь вы не правы, Павел Николаевич. Есть одна личность, которая знает его слишком хорошо! Неужели вы сами не догадываетесь, что может делать молодой человек в чужом подъезде?

— Как говорят французы: — «Ищите женщину, и вы найдёте истину!»

— Конечно же… Напротив квартиры Щегодубцевых живёт студентка педагогического университета. Её мать работает технологом на хлебозаводе, где-то в Росте. Ну, так вот, — продолжила Мария Ивановна, — сегодня у неё ночное дежурство. Теперь, Павел Николаевич, вам ясно, что делал этот парнишка в нашем подъезде?

— Как вы думаете, — спросил я, — сейчас он может быть у неё?

— Вряд ли, — не задумываясь, ответила Полякова. — Раз в доме начался переполох, то он, ради того, чтобы не попасть в какую-нибудь неприятную историю, уже давно покинул свою возлюбленную даму. Думаю, что и Ниночка, вряд ли захочет быть скомпрометированной в глазах собственной матери.

— Значит, эту девушку зовут Ниной?

— Да. Она мне очень нравится. Никогда не пройдёт мимо, чтобы не поздороваться.

Весь день я не мог освободиться от гнетущего ощущения собственной неудовлетворённости. Чутьё сыщика подсказывало мне, что где-то я допустил непростительную оплошность. Больше всего смущало то обстоятельство, что Щегодубцев весьма мудрёным способом взорвал собственную квартиру. Я отлично понимал, что ни один нормальный человек не стал бы этого делать.

«Конечно, — думал я, — он мог в пылу гнева ударить топором жену. Было бы понятно, если бы он убил и ребёнка. Мог, в гневе замахнувшись на Татьяну Петровну, непреднамеренно попасть в ребёнка. Такие случаи — не редкость в судебной практике. Но тогда, где мальчик? А если убийство жены было преднамеренным, обдуманным, для чего тогда устраивать взрыв газа, а перед тем предупредить соответствующие службы? Как-то нелогично…

Я продолжал строить версии.

«Мог ли Щегодубцев преднамеренно убить своего ребёнка? — И тут же отвечал на свой вопрос: — Почему бы и нет?! Человек работал на кладбище и каждый день видел покойников… Всё бы сошлось, — прикинул я, — если бы Щегодубцев остался жив и пытался скрыть следы своего преступления. Но он мёртв. Получается… Задача ещё с одним неизвестным? Значит, Загрибин был прав, в квартире был кто-то третий…»

Несмотря на начало октября, уже выпал снег. Лёгким морозцем прихватило жухлую листву. Частники, ещё не думающие о коварстве гололедицы, превышая допустимую скорость, неслись по Кольскому проспекту. Большинство людей, даже не знало, что ночью прогремел взрыв и, совсем рядом от них было совершено преступление, которое, наверняка, местные газетчики окрестят каким-нибудь броским заголовком.