Сергей Зверев - Черная сделка

Возвращаться домой, к дяде, Вероника считала полным безумием. Она позвонила отцу и сообщила, что не собирается ночевать дома и останется у подружки. Мол, пусть Антон не беспокоится – с немцами она погуляет и, все-таки, будет переводить. И не потому, что это надо дяде, а потому, что ее попросила об этом сама баронесса.

Кафешка, в которую решили отправиться подружки, представляла собой бывший прогулочный катер. В конце девяностых он был спасен от переплавки заезжим предпринимателем – наполовину русским, наполовину армянином. Никакой, конечно, армянской кухней в кафешке и не пахло. В ассортименте числилось вино сухое (красное и белое) и вино крепленое (типа портвейна). Про марки вина – лучше не спрашивать, потому что наливалось вино уже из открытых бутылок, и что в них плескалось – наверное, не знал даже бармен. В лучшем случае, испанское вино могли заменить на контрабандное молдавское, в худшем – на «компот»: вода со спиртом, лимонной кислотой, ароматизатором и красителем. Когда вкус притуплен алкоголем, пойдет и такое. Поэтому более состоятельные клиенты, жаждущие вина, покупали запечатанные бутылки. В таком случае предлагалось играть «в верю – не верю» с издателем этикетки. Состоятельные клиенты посещали эту кафешку очень редко. Народ в основном брал водку и пиво. К водке – понятное дело – пойдет что угодно. А вот к пиву здесь подносили картонные тарелочки с сушеным кальмаром, с нарезанными кружочками щупальцами осьминога, с «рыбными семечками» или с каким-нибудь из трех сортов чипсов. Отдельно можно было заказать бутерброд с сыром или с ветчиной. Салаты тоже можно было заказать, однако к тому времени, когда на палубе кафе появились Вероника и Виолетта, салатов уже не было.

Подружкам повезло – в кафе оказался один свободный столик, больше похожий на табуретку для акселерата, вокруг которого стояли четыре стула для его детей-недоростков.

Два стула заняли Виолетта и Вероника. Они заказали болгарское вино «Бычья кровь» в нераспечатанной бутылке и бутерброды с сыром.

В кафе на всю мощь колонок играла попса, которую по настоятельной просьбе отдыхающих время от времени перебивал русский шансон. В основном только один хит – «Владимирский централ».

Народ в кафе был разношерстный. Под светофорными прожекторами светомузыки извивались девушки, которым уже не хотелось просто дискотеки, но к танцам у них еще имелась молодая, не до конца растраченная тяга. В глубине кафешки на повышенных тонах беседовали матросы, несмотря на запреты, затарившиеся своими, не слабо алкогольными напитками. Наслаждались летним вечером и чистой водкой янтарные старатели. Отдельно отдыхали «околокриминальные» элементы, гревшие руки на перепродаже того же янтаря. Их столики были щедро заставлены теми же салатами, бутербродами и даже горячей закуской.

Именно из-за такого столика к девушкам подошел лысый человек с глубокими, близко посаженными чёрненькими глазками. Его манера двигаться, говорить и смотреть на мир делала его похожим на рака. Кроме того, под воздействием алкоголя лысый краснел, что еще больше давало повод для подобного сравнения.

– Девушки, здравствуйте, – лысый замахал своими руками-клешнями.

– Здрасьте, – ответила Виолетта.

– Прекрасный вечерок, – начал он отвлеченно.

– Да, погода хорошая, – согласилась поддержать эту тему Виолетта.

– Меня зовут Сидор Сидорович.

– Очень интересно, – улыбнулась Виолетта.

– Правда... Я не вру, – он достал какую-то справку с фотографией. Размашистым почерком на справке было написано: «Выдано Сидору Сидоровичу Сирачковскому».

– Сирачковский, – чуть ли не засмеялась Виолетта.

«Сирый рачек», – про себя подумала Вероника и улыбнулась.

Сидор Сидорович уловил эту веселую нотку в настроении девушек и спросил:

– Да-да. Мое ФИО совсем не «фи», а три ССС. Даже погоняло было СССР. Послушайте, Сидор Сидорович Сирачковский. Песня! Везде после «С» чувствуется «Р». Даже начальники уважали меня за такое прозвание. СССР... – он неуклюже расшаркался, – а как зовут прекрасных незнакомок?

– Виолетта.

– А вас?

– Это не важно.

– Вероника, – сказала за нее Виолетта..

– О как. Два «Вэ». Вероника и Виолетта. Просто «ВВ», – засмеялся Сирачковский.

– И что здесь смешного, – пожала плечами Вероника.

– Ну как же, вы что не чувствуете? Не видите? Не представляете – красные погоны с двумя золотыми буквами – «ВВ». Ха-ха-ха, – продолжал веселиться ракообразный мужик.

– Нет, – призналась Виолетта, – не чувствуем и не видим.

– Ах, молодость. «ВВ» – «Внутренние войска»... Сколько этих «ВВ» проплыло перед моим горизонтом... Так, значит, Вероника и Виолетта.

– Наоборот. Я – Виолетта, а она Вероника, – поправила Виолетта.

– И почему девушки с такими красивыми именами так одиноки? – не унимался мужик.

– Мы не одиноки, – изрекла Вероника, – мы вдвоем.

– Так и мы вдвоем, – широко улыбнулся Сидор Сидорович, показав крупные редкие зубы. – Вон наш столик. Давайте закажем шампанское. Попросим пирожные. Вы любите пирожные?

– Почти, – ответила Вероника.

– Не понял? Как это можно любить почти. Любить почти не получится... Это то же самое, что быть почти беременной, – засмеялся Сидор Сидорович и махнул рукой.

К столику подошел такого же роста человек, жестами похожий на Сидора Сидоровича. Однако брюнет с усами все-таки больше походил на паука.

– Вазген, – представился он.

– А это Виолетта и Вероника, – представил девушек Сидор Сидорович, снова их перепутав.

– Вероника и Виолетта, – поправила Виолетта.

– На нашем столике есть угощение, но ему не хватает украшения, – с армянским акцентом сказал Вазген.

– А украшение – это мы? – начала кокетничать Виолетта.

– Вы очень догадливы, – улыбнулся Вазген.

– Мы подумаем, – предложила Вероника.

– Зачем здесь думать. Лучше думать за нашим столиком, – Вазген развернул ладони рук к себе и приподнял их над головой.

– Нет, пока мы лучше подумаем за нашим столиком, – заупрямилась Вероника.

– Хорошо, но обещайте потанцевать с нами, – не сдавался Вазген.

– Обещаем, – сказала Виолетта.

– Первый же медленный танец – наш, – противно произнес Сидор Сидорович.

«Кавалеры» удалились к своему столику. Виолетта заметила, что они налили и осушили по сто коньяку. Сидор Сидорович отправился к барной стойке.

Вероника думала о своем. Виолетта глазела на воду, в которой купались звезды и фонари.

Девушки не заметили, как со стороны барной стойки к ним подошел, а потом и бесцеремонно подсел рыжий матрос. Он нес в каждой руке по четыре бокала пива. За ним шел его приятель – тоже матрос – белобрысый красавчик. Этот нес по два бокала в каждой руке.