Сергей Зверев - Черная сделка

Она схватилась руками за ветку, спрыгнула с подоконника, повисла на руках, поставила ноги на плющ.

– Доченька, осторожно. Я сейчас, – Николай Прокопьевич побежал вниз.

– Можешь не торопиться, – она начала слезать.

Тонкие ветки под ногами не выдержали, прогнулись. Вероника повисла на руках. До земли оставалось метров пять.

– Папа, – закричала Вероника, она чувствовала, что долго не продержится, – папа, помоги.

Пальцы ее разжались, она полетела на землю.

Внизу ее подхватили крепкие руки.

– Убежать хотела, сучка? – ей на самое ухо угрожающе прорычал Антон.

– Отпусти, сволочь! – Вероника укусила его за запястье.

– Ах, стерва! – Антон раскрыл объятия.

Она высвободилась, отбежала в сторону, столкнулась с бежавшим ей на помощь Николаем Прокопьевичем.

Это сыграло на руку Антону. Железной хваткой он схватил ее за предплечье.

– Если откажешься переводить, я тогда твоего папашку посажу. Забыла, что ли? Помещение антикварного магазина мне принадлежит, но сама торговля по бумагам оформлена на него. И загремит твой любимый папочка за подпольную торговлю крадеными у вдов советскими орденами и за фальшивых мух в янтаре. И ты с ним сядешь как соучастница.

Николай Прокопьевич от такого признания опешил, покраснел, затем побелел.

– Антоха, ты чего?

– Молчи, я сказал... Пошла, – он потащил за собой упиравшуюся Веронику, затолкал ее в машину. Закрыл дверь.

– Надела ремень! Лучше не сопротивляйся, тебе же хуже будет.

Он туго, как мог, чтобы Вероника не могла пошевелиться, натянул на нее ремень безопасности.

– Переведешь, а там катись на все четыре стороны.

Он резко вставил первую передачу, отпустил сцепление. «Фольксваген-Гольф» чуть подпрыгнул и рванул с места.

– Туз!

– Валет!

– Еще туз!

– Дама.

– Козырной туз!

– Мое, – загреб карты Чечёра Экскаваторщик.

– Шесть ноль в мою пользу, – подсчитал Грубас Робокоп и скривил губы в издевательской ухмылке.

– Еще партейку? – предложил обиженным тоном Чечёра.

«Черные копатели» сидели на раскладных табуретках в «домике на колесах», который находился в ангаре в отдельном боксе. Чтобы не сажать аккумуляторы, «черные копатели» занесли в трейлер средних размеров прожектор. Толстый шнур тянулся от него через окно к розетке. Яркий сноп света бил в железный потолок, лучи вырывались сквозь окна, щели, двери трейлера. Казалось, что «домик на колесах» парит в пространстве бокса.

На столе перед Чечёрой Экскаваторщиком и Грубасом Робокопом стояла только что начатая литровая бутылка самогонки, «одолженной» у прапорщика, пластмассовые стаканы, хлеб, куски вареного сала – «маслы», взятые в солдатской столовке. На плечах у «черных копателей» висели «шмайсеры». Таким образом Чечёра и Робокоп несли караул.

– Будешь играть? – переспросил Чечёра.

– Прокопыч приехал, – кисло сказал Грубас, – сейчас на загрузку погонит.

– Да пока подгонят кран, пока подойдет тягач с контейнером... Еще успею отыграться.

– Ты... Отыграешься... У меня? – Грубас захохотал. У него затрясся живот. – Сейчас умру.

– Не везет мне сегодня.

– Тебе никогда не везет. Думать надо головой, а не жопой, – ржал Грубас.

– Не везет мне в картах, повезет в любви, – Чечёра Экскаваторщик сдвинул ковшами-ладонями карты в кучу, сложил в колоду, харкнул на большой палец. – Ну, перекинемся?

– Ладно, раздавай, а я пойду отолью.

Грубас открыл дверь трейлера, не закрывая ее, направился к выходу из бокса. Увидел шнур, торчащий из розетки, выдернул вилку, и в боксе стало совсем темно.

– В чем дело? Что случилось? – заорал Чечёра из «домика на колесах».

Грубас опять заржал:

– Не мухлюй. Раздавай честно...

– Па-ашел ты... – успокоился Чечёра, – свет врубай.

Грубас вставил вилку в розетку. Трейлер ярко засиял.

– Бля... Ослепил, сволочь... – заревел Чечёра Экскаваторщик.

Грубас Робокоп держался за живот, тонко визжал, надрываясь от гогота. Бокс гудел эхом.

– Шутки у тебе долбанутые, – обиженно крикнул Чечёра.

– Это чтобы ты лучше карты видел, – не унимался Грубас. – Хочешь выграть – учись смотреть.

Грубас Робокоп начал громко икать – доржался. Этот «ик» гулко отражался от стенок бокса. Грубас вразвалку подошел к приоткрытой двери бокса, протиснулся в нее, завернул за угол ангара, расстегнул штаны.

В то время, когда его большой и указательный палец дергали замок-«молнию» на ширинке, кто-то аккуратно сдернул с его плеча автомат. Грубас встрепенулся, сильно икнул.

– Тихо. Не дергайся и слушай внимательно, – на ухо ему прошептал Локис.

Грубас зажался, чтобы не икнуть. Сдержать икотку не получилось. Ему больно ударили под ребро.

– Я сказал – тихо.

Чечёра «навел резкость», раздал карты. Подсмотрел, что пришло Грубасу. Плюнул на пол от досады, снова собрал колоду, опять раздал. На сей раз Грубасу пришли не очень хорошие карты. Кроме того, Чечёра поменял себе «молодки» на козырей. «Махнул» стаканчик самогонки, занюхал хлебом.

В дверях «домика на колесах» появился Грубас в расстегнутых штанах, с нелепым выражение на лице, держа руки за спиной. Грубаса сзади больно подтолкнули, это совпало с его булькающим иком.

Чечёра впервые видел такую перекошенную рожу Грубаса, выронил хлеб и потянулся к своему автомату.

– Не надо резких движений, – тихо сказал Локис из-за спины Грубаса и показал Чечёре ствол автомата.

Чечёра отдернул руку.

– Хорошо. Теперь руки за голову и повернись к нам спиной.

Шимаченков обошел Локиса и Грубаса, обыскал карманы Чечёры. Бросил на стол финку, ключи, зажигалку, несколько помятых рублей и кусок сухаря.

– Опусти руки. Медленно, – теперь приказывал Шимаченков. – Давай их сюда, за спину.

Резким движением Шимаченков застегнул у него на запястьях наручники.

– Руками не дрыгать, – предупредил десантник. – Браслеты запрещенные, самозатягивающиеся.

Чечёра не поверил, дернул ладонью и тут же застонал.

– Я предупреждал, теперь терпи.

Шимаченков подобрал тряпку, в которой были завернуты подгнившие немецкие ботинки, и разорвал ее. Плотно засунул одну половину Чечёре в рот, вторую – так же плотно Грубасу.

– Пошли, – прошептал Локис.

Он и Шимаченков подвели Грубаса и Чечёру к большому красному ящику, наполовину заполненному песком.

– Залезай, – приказал Локис Грубасу.

– Мм, – тот замычал, показывая головой на расстегнутую ширинку.

– Нет времени выводить тебя поссать, – объяснил Шимаченков. – Можешь сходить в песочек, под себя... Песок неплохо впитывает жидкость. Хотя это твоему товарищу не очень-то понравится.

Шимаченов подтолкнул его. Грубас Робокоп плюхнулся животом в ящик. Потом туда засунули Чечеру Экскаваторщика. Этот попытался сопротивляться, мычал, вертел тазом, однако, когда наручники добела сжали его руки, сам залез в ящик и громко, как мог, замычал.