Вячеслав Денисов - Особо опасная статья

Кряжин поднял трубку и велел Дмитричу подавать к крыльцу.

Пока шли незатейливые сборы, он успел напомнить оперу о задании, которое давал три дня назад. Саланцев выполнил его?

Да! Он его выполнил. И сыщик вынул из кармана два сложенных листка бумаги. Каждый из них представлял «послужной список» Кайнакова и Устимцева за последние десять лет. Сам следователь, став случайным (а быть может, и не случайным) свидетелем телефонного разговора в «Лефортово», поднял из архива дело Устимцева, осужденного в 1987 году за хищение государственного имущества в особо крупных размерах.

Дело представляло собой восьмитомник, на одно только прочтение которого следователь потратил бы несколько суток. А потому он делал выборку лишь тех эпизодов, которые касались отношений Устимцева с подельниками. Выяснилось, что сам Устимцев похитить двести тракторов со стоянки готовой продукции Московского автозавода не мог. Однако как «важняк» тех лет по фамилии Ферметьев не впивался в информацию, «развести» Устимцева на дачу показаний относительно остальных членов преступной группы так и не смог. Дело по ним было выделено в отдельное производство, самому же Устимцеву по совокупности и совмещению статей максимум по которой составлял смертную казнь, суд определил наказание в девять лет и десять месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии особого режима. Остальные члены преступной группы так и не были установлены. По этой причине, очевидно, не задержался в Генеральной прокуратуре старший следователь Ферметьев.

Как бы то ни было, теперь становилось ясно, что одним из той группы был Кайнаков, и по всему выходило, что ныне он перед Устимцевым в неоплатном долгу. А это, как не отмахивайся от косвенного факта, версия. Кайнаков, по-видимому, долг не вернул. В том кругу, где вращались олигархи, такой поступок благородным не именуется. Сейчас Устимцев мог справедливость восстановить. Но что еще есть для этой версии, кроме догадок следователя?

Ничего. Лишь грубый и уверенный тон бывшего подельника в адрес Кайнакова по телефону из следственного изолятора.

В машине Кряжин просмотрел и материал, подготовленный Саланцевым. Сделки, аресты, внешнеторговая деятельность, недоразумения с властью… Последнее всегда разрешалось компромиссом. Знакомая схема, которую вначале Кайнаков с перепугу пытался выдать за условия освобождения своего сына: обход бизнесменом закона по тому же закону, недовольство властей подобной ловкостью, возбуждение уголовного дела, выплата компенсации за материальный и моральный «ущерб», прекращение уголовного дела в связи с отсутствием в деяниях подозреваемого признаков состава преступления.

С интересами Устимцева интересы Кайнакова не пересекались ни разу. Оставалась версия о том, что Кайнаков должен, а потому обязан заплатить. Не подтвержденная ничем версия, которой, однако, хватит для формирования внутреннего чувства вины у угольного магната и убежденности судьи в неотвратимости небесной кары.

«Пекин» встретил группу Кряжина полным непониманием того, чего, собственно, этой группе от него нужно. Как старательный заместитель администратора ни копался в списках жильцов, как он ни подгонял оператора, стремящегося найти в компьютере необходимые для прокуратуры сведения, касающиеся Светозарова Павла Йозефовича, все было без толку. Кряжин не хотел сразу вытаскивать из кармана фото, потому что в этих случаях хитрецы всегда говорят – «нет» и потом правды от них ждать не приходится. Когда же попытка найти искомое лицо по имени не увенчалась успехом, следователь фото все-таки вынул.

– Меня интересует этот человек.

Зам управляющего отелем разглядывал снимок под разными углами – так ему хотелось понравиться Генеральной прокуратуре. Лжи в его глазах Кряжин не видел, но и перебор со старательностью ему всегда был не по душе. А потому он даже с облегчением услышал, что этот человек заместителю не знаком. То же ему ответил и старший группы коридорных. Не многим отличалось и заявление старшей горничной.

Уже на улице, где Кряжин с оперативниками остановился перед машиной, чтобы выкурить по сигарете, из дверей гостиницы выскользнул молодой человек и уперся взглядом в следователя.

«Что?» – выждав для порядочности пару минут, молчаливо кивнул ему Кряжин.

Тот мотнул головой в сторону, где располагалось крошечное, столиков в пять, кафе, а Кряжин попросил коллег подождать, пока он выпьет газировки. Сунул Саланцеву папку, проверил портмоне и быстрым шагом направился в кафе.

Парень сидел за столиком и от переизбытка чувства конспирации делал вид, что это не он. Мысленно похвалив его за умение, Кряжин купил бутылку «спрайта» и спросил, не занято ли место за столиком, где одиноко сидел и курил свою сигарету молодой человек из гостиницы.

– Пожалуйста, – ответил тот, – садитесь.

С минуту парень молча курил, а Кряжин молча пил. Когда минута истекла, Иван Дмитриевич осторожно поинтересовался:

– Ты, часом, не голубой?

– Нет, нет, – забормотал парень. – Вы правильно сделали, что пошли один. Я видел, как вы показывали в фойе фото, и никто его не признал. Быть может, я делаю что-то неправильно, но Генеральной прокуратуре почему-то доверяю больше, чем управляющему. Он видел этого человека. И помогал нести его чемодан в пятьсот двадцать третий номер. Там он остановился три недели назад и, кажется, в этот номер никого другого еще не заселяли.

– Вы хороший человек, – похвалил следователь. – А потому выходите из кафе, а послезавтра приходите по адресу…

– Я знаю адрес, – потупил взор паренек.

– Замечательно, – прошептал Кряжин. – Тогда приходите и скажите, что вы к…

– К следователю Кряжину. Я в фойе запомнил.

– Да, – согласился впечатленный следователь, – но если вы не придете…

– То вы меня найдете сами, а мне от этого будет только хуже.

– Мы раньше не встречались? – насторожился Кряжин.

– Я всеми святыми клянусь, что не распознал сразу!.. – пытался кричать, но вместо этого хрипел заместитель администратора. – Вы сказали – Светозаров!.. Но я посмотрел… нету… А Костромин… конечно, есть такой… Сергей Сергеевич…

– Тебе фото показали, – закинув ногу на ногу, напомнил Кряжин.

Они находились в роскошно оформленном кабинете, и кресла сами просили, чтобы в них опустились. Кряжин так и сделал, а Саланцеву и Сидельникову было не до этого, они занимались делом, зажав голову зама между дверью и косяком.

– Он живет там до сих пор?

– Да! О да!.. – как мог, старался зам. – Но в последнее время, дня четыре, я его не вижу… Впрочем, он проплатил вперед и наличными, а потому…

– Мы идем к нему в гости.

– Да, да, конечно, – согласился зам, с нетерпением освобождаясь от «оперативной» хватки. – Мы идем к нему.