Вячеслав Денисов - Оружие фантома

Макаров стоял под упругими струями теплой воды и по привычке искал плюсы в раннем пробуждении. В актив можно было зачислить лишь тот факт, что на бритье, завтрак и дорогу до ГУВД ему предоставлялось четыре часа, хотя при нормальном раскладе на все достаточно было бы и часа.

Переговорив с начальником, Саша решил изменить тактику. Действительно, какой смысл лететь в Москву, если можно сделать банальный запрос на Петровку, 38: в какой клинике числился больной с установочными данными на Тимофея Киреева, куда он был перенаправлен и по чьей инициативе? И второй вопрос: при каких обстоятельствах был ранен вышеуказанный фигурант и не проходил ли он ранее по оперативным данным МУРа?

По привычке приготовив завтрак на троих, Саша без аппетита прожевал свою порцию и отправился в любимое место в квартире – оборудованный своими руками кабинет. Четырехкомнатная квартира ему досталась от родителей. Отец, моряк-подводник, умер шесть лет назад. Последствия радиационного излучения при пожаре на субмарине все-таки оказали свое влияние на, казалось, бессмертный организм этого человека. Мать пережила мужа на два года, оставив сыну и его семье квартиру и старенькую «семерку». И если в квартиру Макаров вложил всю душу, перепланируя ее в течение трех лет, то к машине у него душа как-то не лежала. Выезжали с Таней да Машкой раз в неделю куда-нибудь за город или к теще.

Кабинет – гордость Макарова. По всем трем стенам от пола до потолка тянутся стеллажи с книгами. Среди них стоят три рамки, в них красуются его грамоты за призовые места по стрельбе и боксу на первенствах УВД и отцовская с уже пожелтевшими от старости парусами модель фрегата.

Лампа. Свет. Компьютер.

Лист бумаги.

Жирная полоса маркера поперек. Надпись слева: «Глупые вопросы». Справа: «Подходящие ответы».

Своим, понятным только ему почерком он написал: «Чей камень найден в квартире убитого?» – «Убийцы».

Не «катит». Зачем идти на такое преступление с бриллиантом стоимостью в полсотни тысяч долларов? Оставленный для ментов след. А если убийце наплевать? Наплевать, что его поймают? Может, он на самом деле псих? Меняем направление.

«Камень – Вирта».

Тогда почему его не забрал убийца? Не заметил? Ответы такие, и их можно смело записать. Первый – камень не является предметом преступления. Убийца шел причинять жертве мучения, а не преследовать имущественный интерес. Второй – камень был не один, их было много. Этот случайно закатился под тарелку, и убийца в суете его не заметил. Первый ответ подразумевает, что разговор идет все о том же психе. Второй не исключает этого же. Можно просто убить владельца камней, а не мучить.

Макаров почесал затылок и полез в стол за лупой.

– Камень, камень… Старой огранки… Что я смотрю-то?! – Макаров откинул лупу. – Специалист!..

Он дотянулся до телефона.

После восьмого гудка трубка прохрипела леденящим, словно из подземелья, голосом Вербина:

– Макаров… это ты?..

– Спишь? – Этот вопрос нужно было вписать слева на листе под № 1.

– Нет… Телевизор смотрю… – после паузы прохрипела трубка.

– Сергей, завтра…

– Сегодня…

– Да, сегодня. В общем, на работу не приезжай. Направляйся сразу в архив УВД и выясни, не проходили ли где по сводкам похищенные бриллианты. И второе. По каким еще ориентировкам в городе и области проходили приметы: серый плащ, человек лет пятидесяти на вид. Понял? Если в УВД ничего не найдешь – сам думай, где перепроверить.

– Все?

– Да. Спокойной ночи.

– Ага… Спасибо… И тебе того же.

Он положил голову на исписанный лист бумаги и закрыл глаза.

Через десять минут в кабинет вошла Таня и, стараясь шагать бесшумно, подошла к стеллажу, наклонилась и вынула из гнезда телефонную вилку.

Сторож базы «Сибирьдальпромрыба» допил оставшиеся в бутылке после бдительного дежурства полстакана водки, закусил подсохшим огурцом и вышел на свежий воздух. Смена заканчивалась через час, и можно было побродить меж складов, подумать о том, как прекрасна жизнь, как он после смены забежит в гастроном, купит еще бутылочку и дома разговеется. Мысли эти радовали.

Почувствовав позывы внизу свитера, он свернул за дальний от входа склад и, расстегнув брюки, прицелился в куст сибирской конопли. Процесс облегчения застопорился на полпути, когда мутный глаз сторожа рассмотрел босую, перепачканную кровью человеческую ступню. Впопыхах окропив обе брючины, сторож развернулся и бросился в сторожку – отдельно стоящий строительный вагончик. Там был телефон.

Сторож начал соображать рационально только тогда, когда схватил трубку и набрал 02.

«А что ты делал, сторож хренов, когда на охраняемой тобой территории резали человека?!» – прогремел над ним милицейский вопрос.

«А на хера нам нужен такой сторож, из-за которого у нас с ментами рамсы начинаются?!» – громом проревел над ним бас Пети Самарского – хозяина всех складов.

«Стоп, – сказал сам себе сторож и покосился на осиротевшую после выпитого бутылку «Пшеничной», – а не показалось ли мне чего?»

К складу он приближался очень медленно, словно боясь разбудить того, кто уже никогда не проснется.

Человеческая нога не исчезла, не испарилась. Она продолжала светлеть на фоне земли и серых кустов конопли.

Сторож сделал еще шаг и обомлел.

Прямо перед ним, на грязной земле, залитой за годы существования базы мочой сторожей и грузчиков, лежала обнаженная девочка тринадцати-четырнадцати лет. Ее длинные светлые волосы кровавыми клоками были словно ветром отброшены в стороны, открывая чудовищные увечья, которые может нанести только человек…

Окаменевший и в мгновение ока протрезвевший сторож машинально перевел взгляд на лицо девочки, и его рот исказился в судороге. У девочки не было лица. Содранная с лица кожа, отрезанные нос и губы…

Сторож, пятясь, зацепился ногой за ржавый автомобильный обод колеса и рухнул на землю, не сводя остекленевших от ужаса глаз с девочки.

Ему в лицо смотрели пустые окровавленные глазницы.

– Макаров здесь? – спросил Столешников, едва войдя в кабинет.

– Нет. Да и рано еще. Тебя тоже подняли? – Игорь сидел за столом и курил сигарету.

– А звонили ему? – не унимался Столешников.

– Звонили, да никто не отвечает. Может, это и к лучшему…

– Ты на месте уже был? – Столешников, казалось, состоял из одних вопросов.

– Тебя жду. Готов? – Стариков задержал руку с сигаретой над пепельницей.

– Поехали.

Игорь погасил окурок и поднялся.

– Подольше бы Саша не приезжал… – вполголоса пробормотал он.

Дальше отдела это не распространялось, но все в отделе знали о проблеме Макарова. Человек, не боявшийся никого и ничего, глядевший ежедневно в лицо смерти, страдал нечеловеческой мукой от того, что когда-то, семнадцать лет назад, не смог уберечь от страшной смерти девочку – свою ровесницу…