Иван Стрельцов - Спасение по-русски

Во дворе возле черного «Мерседеса» нервно затягивался сигаретой Виктор Эпов, по мере приближения развязки у отставного майора усиливался мандраж. Мысль о том, что они упорно дергают тигра за хвост, теперь материализовалась в желеобразную субстанцию, пульсирующую внутри организма. Но отступать было некуда. Даже если отпустить немца с извинениями, тот вряд ли простит и наверняка будет мстить. А если фрица ликвидировать и лечь на дно, то наверняка по их следу пойдут головорезы Кутепова. «Всю жизнь прятаться не придется, – как говорят немцы. – «Порядок бьет класс». Как бы то ни было, выход у них был один на всех имеющих к этому делу отношение – зачистить и исчезнуть.

Щелчком отправив в дальний угол двора окурок, Эпов приказал:

– Все, пора ехать. Вы, двое, – он указал на Волина и Крауха, – садитесь в «мерс», Мехей и Молдаван валяйте в «Опель». Все, время пошло…

Ночь Кольцов провел в заброшенной башне ВНОСа, место было самым высоким в округе, позицию для снайпера лучше не придумать.

В ожидании появления стрелка частный детектив ночь провел на первом этаже в заброшенной кладовке. Завернувшись в термостойкое покрывало, он отлично выспался, не ощущая мороза. Разбудил его треск ожившей рации.

– Каскадер, подъем! К тебе гости. Бодрым шагом направляются два веселых перца.

– Понял, встречаю, – хриплым со сна голосом ответил Глеб, отключая рацию. Для встречи снайперской пары он готов еще с вечера. В подмышечной кобуре висел пистолет Макарова с досланным в патронник патроном и со снятым предохранителем. Дилетанты называли это оружие неудобным и устаревшим, но те, кому приходилось использовать ПМ в ближнем бою, не понаслышке знали, что пистолет по надежности и останавливающему действию не уступал самым современным образцам.

На любой непредвиденный случай (в боевой операции всякое может произойти) у него в заначке лежал «АПС», снаряженный бронебойными патронами с присоединенным прикладом-кобурой и выставленным на автоматический огонь предохранителем. Но портативный автомат был сыщику без нужды, поэтому он достал свой «ПМ» и застыл возле дверного проема, держа все пространство помещения под своим контролем, сам же оставаясь в тени. Ждать пришлось меньше минуты, когда наконец до его слуха донеслись приближающиеся шаги и приглушенные голоса.

– Прямо как у поэта – мороз и солнце, – бодро проговорил один из стрелков.

– Завтра в это время мы уже будем приближаться к теплым краям, а мороз только вспоминать будем, – в тон вторил ему второй.

Двое молодых людей, одетых в толстые куртки-«аляски», оказались на виду у детектива. Один нес длинный футляр из маскировочной ткани, по контурам угадывалась винтовка с оптическим прицелом. У второго на спине висел обычный туристический рюкзак с парой притороченных по бокам рулонов поролоновых ковриков. На груди в такт шагов подпрыгивал мощный двенадцатикратный бинокль.

– Ну и дыра, – проворчал боевик, придерживая лямки рюкзака.

– Сказал тоже, здесь еще по-божески, – ответил второй, сузив и без того раскосые глаза. – Видел бы ты, в каких местах мне приходилось сидеть в Чечне. Особенно в Грозном. Там вообще камня на камне не осталось. Залезешь на какую-нибудь стену, памятник девятиэтажной панельки, затаишься там и понятия не имеешь, тебя духовский снайпер обнаружит или завалит обломками…

Так, беседуя, стрелки начали подниматься в башню наблюдения. Кольцов вышел из своего укрытия и осторожно приблизился к лестнице. Под пустыми сводами звуки разносились далеко и отчетливо. После короткой возни с расстегиванием застежек и жужжанием «молнии» на удивление громко (как волчий капкан) лязгнул передергиваемый затвор винтовки, и только после этого раздался голос одного из стрелков:

– Контуженый и Кувалда на месте, готовы работать.

Что им ответили, – Глеб не слышал, да это было и неважно. Наступило время его выхода, важно было сработать без шума. «Хотя совсем без шума вряд ли получится», – подумал сыщик, поднимая с бетонного пола кусок гнутой, ржавой арматуры. Слегка размахнувшись, он подбросил ее вверх. Железяка с противным звуком приземлилась в дальнем конце помещения.

– Что за херня? – донеслось сверху. – Давай, Кувалда, иди, проверь.

Винтовая лестница под ногами спускающегося мелко завибрировала, обильно осыпаясь лохмотьями бурой ржавчины.

Кирилл Кряжев в привидения не особо верил и поэтому не боялся, но, по его глубокому убеждению, в этой дыре кроме бестелесных духов никого другого быть просто не могло. Физическая сила, помноженная на самоуверенность, это как испорченный взрыватель, может подвести в любой момент. Кувалда так и не понял, что с ним произошло, едва ноги коснулись пола первого этажа, как из-за лестницы выскользнул сыщик. Зажав в руке пистолет, Глеб ударил Кряжева по затылку. Убивать этого парня детектив не собирался, удар был дозированный, да и вязаная шапка на голове основательно смягчила. Тело бывшего омоновца обмякло, но Кольцов не дал ему упасть, сперва перехватил руку с пистолетом, потом аккуратно опустил на пол. Быстро сковал руки стальными наручниками, ноги затянул ремнем особым узлом фашистских парашютистов. Потом взвалил на спину бесчувственное тело, отволок на свое лежбище, где почти заботливо прикрыл термостойким покрывалом.

«Почин есть», – удовлетворенно подумал Кольцов, опуская рядом с пленником его пистолет.

– Киря, ну что там? – сверху донесся нетерпеливый голос снайпера, на что сыщик, возвращаясь на место своей засады, с издевкой подумал: «А в ответ тишина».

– Кувалда, не вымахивайся. Не время, – начал заводиться Контуженый. – Если я сейчас спущусь, то харю начищу, как тульский самовар. Ну все, падла…

На этот раз винтовая лестница загремела набатом под торопливыми шагами стрелка.

«Чувствуется, что давно в армии служил. О непонятках на точке необходимо сразу старшему докладывать», – с непонятным раздражением подумал Кольцов. Вся эта операция его начала раздражать, неправильно все было. Какие-то сиволапые гопники отрывали от дела настоящих профессионалов, людей, которых государство готовило не один десяток лет. За такие вещи следует карать, не просто наказывать, а по-настоящему карать.

Токон Тулейбин спустился на первый этаж, нервно раздувая ноздри. Попадись ему сейчас под горячую руку «второй номер», точно зарядил бы в морду. Но как он ни был настроен облупить напарника, пистолет все же достал. Причем держал его не в вытянутой руке, как любят показывать в боевиках, а у живота, так, чтобы выбить было трудно. Хотя эта уловка могла сработать лишь против простака.

В этот раз Кольцов появился не из-за спины стрелка, а сбоку и сразу ударил ногой. Удар хорошо поставленный, хлесткий, острый носок «казака» врезался в бицепс правой руки, которая моментально повисла плетью, а из разжатых пальцев со звоном выпало оружие. Но Токон и не думал сдаваться, резко развернувшись, левой рукой он рванул из-за спины нож. Блеснуло остро отточенное лезвие, изогнутое, с угловатым, как на самурайском мече, жалом. Впрочем, ни жуткий вид ножа, ни перекошенное злобой лицо Контуженого не произвели на сыщика впечатления. Умение пользоваться хорошим холодным оружием недаром приравнивается к искусству, ему нужно долго учиться и все равно не всем это дается без таланта. Кольцова учили мастера, некоторые из них резали доблестных рексов вермахта, а другие в джунглях Вьетнама и Камбоджи охотились за бравыми вояками, именующими себя «зелеными беретами» и «рейнджерами».