Борис Бабкин - Сокровища мертвых

– А откуда ты знаешь, где они сейчас?

– Знаю. Очень хорошо, что Торовы не пришли к такому соглашению раньше, иначе у них все получилось бы. Но сейчас у них проблема: нужны еще две иконы. А они у внука убитого старика. Так что им придется искать внука, который память о деде, надеюсь, просто так не отдаст. Скорее бы все здесь закончить. Обратной дороги для меня нет, впрочем, как и для тебя, потому что если я не вернусь, сведения о тебе получит служба внутренней безопасности.

– Спасибо за предупреждение, – усмехнулся подполковник.

– Помоги мне, Господи, – шептал Старец. – Я не допущу осквернения нашей святыни. – Перекрестившись, он поклонился и, ухватив небольшой оцинкованный ящик, поволок его в угол кельи к стоящим друг на друге таким же ящикам.

– Где Посланец Божий? – спросил Воин.

– Какие-то ящики таскает, – ответила Фекла. – Ему помогали трое, потом настало время молитвы, и они ушли. А почему ты о нем спрашиваешь?

– Да просто не вижу его. Думал, может, сбежал куда от греха подальше. А то тут скоро станет жарковато и будет не до псалмов.

– Время для покаяния и молитв есть всегда, – возразил ему вошедший Старец.

– Вы устали, Посланец Божий, – сказала Фекла.

– Трудом тяжким грех изгонял! – Он перекрестился.

– Снова в горную породу уперлись, – сказал Воин. – Что делать?

– Работа всегда ведет от грехов в райские кущи, – ответил Старец.

– Смотрите! – ахнула Маша.

Парни и девушки, словно завороженные, смотрели на семь гробов, тускло отливающих желтоватым цветом от неровного огня факелов. Три гроба стояли справа от входа, три слева и один в центре.

– Что это? – осмелилась нарушить тишину Маша.

– Наверное, то, что ищут, – отозвался Виталий.

– Да, – кивнул Евгений, – семь гробов.

– Может, откроем один? – прошептал Виталий.

– Да ты что! – в один голос воскликнул Женя и Маша.

– Уходим отсюда, люк закрыть надо и засыпать крышку. Пока их не нашли, нас не убьют, – проговорила Маша.

– Давайте живее! – поторопил ребят Виталий.

Поселок Топь

– Да знаем мы это место, – кивнул старик, – там какие-то бандюки обосновались. Помнишь логово Лысого Шатуна?

– Конечно, – ответил Савелий.

– Вот там кто-то все подправил, построил и вроде имения барского стало. Рядом и то пройти нельзя, собаки, будто волки, злые и на людей надрессированы. Да и ежели бандюки засекут, живым не отпустят. Вам туды лучше не соваться. А о трупах молчите лучше, живыми, может быть, останетесь. Им это дело не пришьют, а вас спалят али в сопках похоронят. Слыхал поговорку – в тайге медведь прокурор. Тут Хозяин объявился. Вроде как и благо делает, всю шелупонь, которая по тайге шастает и обирает охотников и золотодобытчиков, Хозяин вроде как поубирал отсель. Но теперича его стражники дань собирают. И жаловаться некуда, сами отдаем. А не отдашь, так сызнова бандюки появятся. Правда, в народе говорят, что одни и те же обирали, а сейчас вроде как за охрану берут. Правда, теперь поменее обходится, и здоровье не портят, но все равно жалко.

– А кто такой Лысый Шатун? – тихо спросила Варю Ирина.

– Да тут восемь лет назад бандит был. Лысый, а себя Шатуном называл. Потом куда-то пропал. Может, ушел, а может, убили. Не знает никто, куда он подевался.

– А посмотреть на его жилище можно? – спросила Ирина.

– Да ты что! – ахнула Варвара. – Слышала, что дед Матвей говорит? Ох и неугомонная ты, Ирка!

– Погодь-ка, – старик внимательно посмотрел на Ирину, – а ты уж, часом, не Войцевская будешь?

– Она, – ответил за Ирину Савелий. – А ты, дед…

– Так мне племяш мой рассказывал, как она с людоедом Ванькой по бурану шла, а потом, чтобы выяснить, что ела и пила, пошла его искать. Рисковая ты девка! И медведя с малопульки стрельнула. Молодец!

– Извините, – вздохнула Ирина, – а ваш племянник, он кто?

– Витька Журин, он же тогда…

– Журин племянник твой? – удивился Савелий.

– Самый что ни на есть настоящий. Правда, мы про это недавно прознали, я ж в ссоре со своей сестренкой младшей был. А тут помирилися, вот и увидел я своего племяша. Да вот и он! – Старик кивнул на подъезжавшую «Ниву».

Поселок Выселки

– Помоги, Господи, – положив мешок с иконами в лодку, прошептал Афанасий Семенович и побрел назад. Услышал, как лодку кто-то потащил за цепь якоря. Остановился. – Помоги, Господи! – взмолился он снова. – Ежели не возвернут мальчонку, я сам для них судьей стану, лютой смерти их предам.

Лодка медленно двигалась от берега и метров через пять остановилась. Из воды вылез аквалангист и легко забрался в лодку. Сняв маску, развязал мешок и достал три иконы. Потом позвонил по сотовому.

– Да? – послышался голос Антона.

– Все на месте. Что дальше?

– Как договорились. Жди нас там.

– Понял. А с этими наблюдателями что делать?

– Кончай их.

Заимка

– В лодке ничего нет, – раздраженно проговорил вошедший Антон. – Там на берегу были вооруженные мужики и твой отец, – кивнул он Филимону.

Тот вскочил:

– И что?

– Пловец ушел. А вот ваши парни, похоже, нет, – сообщил Антон Олегу и Василию. – Их на месте не было.

– Твою мать! – процедил Филимон. – Они нас сдадут. И Денов…

– Что? – усмехнулся Антон. – Да они с самого начала знали, что это вы уволокли пацаненка, и о нас с Мишкой знают. Ну, что делать будем?

– Может, отдадим пацаненка? – неуверенно предложил Василий. – Ведь он…

– Ты думаешь, что говоришь? – зло перебил его Филимон. – Тогда нас точно найдут и сожгут или привяжут к муравейнику. Денов очень любит это делать, как и мой отец, да и ваш, кстати, тоже. Это старое воспитательное средство – сажать на муравейник. А если привязать, то, говорят, через час человек умрет в страшных муках. Муравьи, мошка, комары. Я бы очень этого не хотел…

– Да будьте вы мужиками, – процедила Надежда. – Надо как-то выходить на староверов и брать хотя бы то, что у них есть. А золота у них немало. По крайней мере я так думаю. Два года они на одном месте занимаются охотой, рыбалкой. Но пушнину не сдают. Гришка, мой брат покойный, это проверял. Золото они моют.

– Моют, – кивнул Антон. – Мои люди видели староверов на ручьях. Конечно, золотишко у них идет. Но где оно, никто не знает. Да и продавали золото люди этого посланца Божьего.

– Надо взять кого-то из тех, кто моет, и они все скажут, – предложил Олег.

– Сомневаюсь, – покачал головой Антон. – Думаешь, не пытались? Брали, но они молчат, что бы с ними ни делали. Короче, вот что, звоним Денову еще раз и говорим, что пожалели пацаненка, но больше этого не будет.

– Полный идиотизм! – воскликнула Надежда. – Если он не отдал иконы сразу, то не отдаст вообще. И советую подумать о намытом староверами золоте. Я уверена, его хватит всем.