Сергей Кулаков - В Венесуэле скучно без оружия

Глаза Долорес презрительно сверкнули. Роман вцепился в куст и поднялся, скрипя зубами.

В свете очередной молнии он разглядел просвет между деревьями и двинулся на него.

Вперед. Невзирая ни на что – вперед.

Роман шел до тех пор, пока ноги его находили опору.

Но в одно из мгновений он почувствовал, что точно оступился на ровном месте.

Тело уже совсем не слушалось его, и он покатился по крутому склону, казавшемуся бесконечным. Он еще пытался схватиться в темноте за скользкие побеги, за валуны, но его обессилевшие руки срывались, и он кубарем катился дальше.

Последнее, что запомнил Роман, – это как его тело будто повисло в невесомости, а затем рухнуло в воду. После чего тьма сгустилась, и сознание покинуло его.

Бессонная ночь переходила в тревожный рассвет. Все, кто был в кабинете, тщетно дожидались сквозь одолевавшую их дрему, не зазвонит ли телефон.

Но телефон молчал, и новостей, способных рассеять тревогу, не поступало.

– Через пять часов начнутся учения, – посмотрев на часы, сказал генерал Торрес.

– Да, – односложно отозвался Гомес.

Начальник аналитического отдела не сомкнул глаз за минувшие сутки, и теперь его четкий логический ум с трудом повиновался ему.

– Что будем делать? – спросил Торрес. – Ждать мы не можем. Время вышло.

– Почти, – хрипло уточнил Гомес.

Он откашлялся и попросил секретаршу сварить кофе покрепче.

– Что значит – почти? – нахмурился Торрес.

Он был уже совсем готов к тому, чтобы атаковать фазенду Рамеро. Если дать портреты арестованных заговорщиков в утренних новостях, американцы могут передумать.

– Вы опять за свое? – устало сказал Гомес.

– Да, за свое. А что вы предлагаете? Сидеть и ждать, пока нам объявят о смерти нашего президента?

– Но зачем такие крайности? – поморщился Гомес. – Ведь в Эквадоре работают специалисты. Я думаю, их усилий будет достаточно…

– Недостаточно! – выкрикнул Торрес. – Эти проклятые цэрэушники задумали что-то особенное. Иначе не было бы такой секретности. Ведь они даже Рамеро не сказали, как будет осуществлено покушение. Значит, операция разработана на самом высоком уровне. И как бы ни старались эквадорцы, боюсь, что их стараний будет слишком мало.

Он подошел к карте, наверное, уже в тысячный раз.

– Русские говорят, что их спутники ничего не могут разглядеть. Конечно, там сплошные заросли. Рамеро с умыслом выбрал такое место. Как знал, что мы будем искать его…

Загудел зуммер громкой связи. Торрес, сморщившись, подошел к столу, с силой вдавил кнопку селектора.

– Я вас слушаю, господин министр.

– Какие новости, генерал? – послышался напряженный голос министра.

Торрес с ненавистью посмотрел на селектор.

– Никаких, господин министр.

– Я полагал, генерал, – после короткой паузы холодно заговорил министр, – что в ваших силах было выяснить, когда состоится покушение. Похоже, я ошибался.

– А в ваших силах, господин министр, – выпалил Торрес, – было отговорить президента от поездки! Но вы этого не сделали и теперь во всем хотите обвинить меня.

– Как вы со мной разговариваете? – возмутился министр.

– Так же, как вы со мной, – огрызнулся Торрес.

Они с минуту молчали, не желая продолжать этот бессмысленный спор. Однако надо было что-то решать. Времени оставалось все меньше.

– Что вы намерены предпринять? – спросил министр, тщательно выверяя интонацию.

– Я хочу арестовать Рамеро. Дать информацию во все новостные каналы. Пускай это увидят американцы. Я думаю, это их может остановить.

– Если вы берете всю ответственность на себя, генерал, действуйте, – сказал министр.

– Да, – отчеканил Торрес, – я беру всю ответственность на себя.

Он отпустил кнопку и выпрямился.

Гомес покачал головой.

Затаившие дыхание сотрудники ждали команды.

Однако Торрес медлил. Он отдавал себе отчет в том, какого рода груз взваливает на себя. Без малого, от него сейчас зависит судьба всей страны. И если он ошибется, прощения ему не будет. Во веки веков.

Зазвонил один из телефонов на его столе. Телефон был для местного пользования, поэтому трубку Торрес снял не сразу.

Однако, кто же мог ему звонить среди ночи, если это были не русские, не члены правительства и даже не его любовница, ибо в это время она крепко спала и разбудить ее можно было разве что из пушки, да и то с риском для жизни?

Но если секретарша сочла нужным соединить, значит, этот звонок того стоил.

Генерал поднял трубку.

– Я слушаю.

– Это генерал Торрес? – услышал он незнакомый голос.

– Да. А кто говорит?

– Инспектор Фаргон.

– Какой еще инспектор? – пробормотал Торрес.

– Тут у меня один человек, – сказал виновато Фаргон. – Говорит, что его зовут Морозов…

– Что!?

Рев Торреса, наверное, прокатился по всему зданию.

– Капитан Морозов, господин генерал, – перепугался Фарго. – Он совсем плох. Но хочет поговорить с вами…

– Немедленно дайте ему трубку! – потребовал Торрес.

Все сотрудники, забыв о субординации, сгрудились вокруг него. Произошло то, чего уже никто не ждал.

Но все-таки оно произошло.

Роман очнулся от того, что кто-то пытался влить ему в рот воду.

Он поперхнулся, инстинктивно отворачиваясь.

– Слава богу, – услышал он. – Живой.

Роман повел вокруг себя мутным взглядом. Увидел дощатую коморку, окно, в которое заглядывал рассвет, стол, пару стульев, реку в приоткрытых дверях. Над ним склонился какой-то мужчина в форменной рубашке цвета хаки и шортах. В руке он держал железную кружку.

– Вы кто? – прохрипел Роман.

– Я инспектор Фаргон, – сказал мужчина, типичный холостяк по виду. – Здесь мой участок. Я проверял, нет ли браконьеров на реке. Они, знаете, в это время выходят охотиться на аллигаторов. Ну вот, и увидел, что плывет коряга, а на ней – человек. Вы, то есть… Я еще подумал, мертвяк. Ведь если не сожрали аллигаторы, то, значит, человек мертвый. Но потом смотрю, вроде жив. Тогда я понял, что вас укусила берругоса.

– Кто?

– Берругоса, змея. Самая ядовитая тварь в этих местах. У вас распухли суставы и язык. Вы были без сознания. Я привез вас к себе и ввел противоядие. Только что-то оно слабо помогает…

Роман выгнулся в жестокой судороге. Сознание мутилось.

Снова эта пытка! Лучше бы инспектор его не спасал.

– Надо позвонить… – прохрипел он, боясь, что в любую секунду может отключиться. – Надо срочно позвонить. Дело государственной важности. Заговор!

– Да, – закивал Фаргон, – надо так надо. Я понимаю. Только куда?

Роман попытался вспомнить телефон Долорес и не смог. Память ему изменила. Он даже не помнил первых цифр ее номера!

– Звоните, – сказал он, пытаясь сесть. – Генералу Торресу, начальнику службы безопасности.