Михаил Нестеров - Тень летучей мыши

Терон поймал беспомощный взгляд помощника, замершего в конце трапа. Он был отличной мишенью для снайпера – но только мишенью. А жертва одна.

Однажды Терон переживал схожий момент, только сейчас «их поменяли местами»: его жертва держала в руках снайперскую винтовку. Ему возвращали должок. Подвергаясь опасности? Рискуя жизнью? А когда Марковцев не подвергался опасности?

Но его скоро возьмут. Аэродром «Северный» кишит полицейскими и военными. Сейчас снайперские пары превратились в антиснайперские. Они должны его взять до того, как он выстрелит во второй раз. Они безошибочно должны определить снайперскую точку. Это их работа. Это их промах тоже. Как они могли оставить без внимания хотя бы одно место для снайперской позиции? Все такие места должны быть заняты или, по крайней мере, блокированы. Кто их инструкторы? Неужели американцы?

Во рту Гвидо Терона стало суше, чем в пустыне Невада. Он был в шаге от разгадки... Он мысленно представил не самого снайпера, а лучшую позицию в районе аэродрома. Еще бы одно усилие, и он бы представил мертвую пару из госбезопасности Грузии: снайпера и его наблюдателя, первого и второго номера.

Господи, какая адская боль! Все знают, что Терон ранен, но не знают, насколько тяжело. В его правой штанине, набухшей от крови, находилась ампутированная конечность; только ткани мышц и кожа удерживали нижнюю часть ноги. От беспамятства его спасал страх и обезболивающее, вырабатываемое организмом. И глаза. Он боялся смотреть на свою ногу.

Он не сразу сообразил, что звонит телефон. На этот номер ему могли позвонить десятки людей, включая шефа ЦРУ. Но на связь с ним выходил его противник – секретный агент ГРУ Марковцев. Терон неуверенной рукой вынул из кармана телефон и нажал на клавишу.

– Алло?

И услышал смешок:

– А ты быстро соображаешь, американец. Я-то подумал, что тебя придется хлестать свинцом... Тебе всю жизнь светило солнце. Я здесь для того, чтобы над тобой пролил дождь. Ты часто молишься?

«Мне действительно отвечать?» – спросил про себя Терон. И ответил буквально под «свинцовой плеткой»:

– Да.

Терон соврал. Он редко обращался к Богу. Будучи студентом, он выучил одну лишь молитву и только с ней изредка обращался к всевышнему.

«Господи, даруй мне спокойствие, чтобы смириться с тем, чего я не могу изменить, и храбрость, чтобы изменить то, чего я могу, и мудрость, чтобы отличать одно от другого».

– Улетай, – отпустил его Марк. – Несколько часов ты будешь ближе к Богу. Благодари его за то, что ты жив. И моего напарника. Потому что он тоже жив.

Гвидо не смел нажать на клавишу отбоя, хотя услышал стук упавшей трубки.

Только сейчас его прострелила такая боль, что он только чудом не потерял сознание...

Полицейский снайпер не поверил своим глазам, увидев работу безымянного коллеги. Но в каком месте он оборудовал огневую точку?.. У него сложилось странное чувство, будто он сам стрелял в американца. Его место для выстрела было идеальным. Но еще лучшая позиция у снайперов на «вышке». Уж сколько раз за день он менял положение. Вот и сейчас, оторвав локти от парапета и выпрямляясь, он повернулся лицом к «вышке». Оба стрелка на месте. Номер первый, похоже, сделан из железа – не шелохнулся, номер второй, как и раньше, подает, как сигналит, признаки жизни. Его левая рука... Брови полицейского поползли вверх. Да, точно, в левой руке он держит мобильный телефон. Кому он звонит? Докладывает о ЧП начальству? Слава Богу, у нас разные начальники, подумал полицейский снайпер.

В эфире переполох. В ушах трещат номера – первый, третий, четвертый, двадцатый. Кто-то докладывал «Главному» о «лимузине полномочного представителя ФБР», «Главный» распорядился снова пропустить лимузин на взлетную полосу и не препятствовать выезду американцев. Чем быстрее эвакуируют янки, тем лучше. Им откроют прямую дорогу до Тбилиси, и только в посольстве они почувствуют себя в полной безопасности. Оттуда же прозвучат первые обвинения в адрес грузинского руководства, не сумевшего должным образом обеспечить безопасный вылет граждан США.

Слову «внимание» был отдан приоритет. Оно вернуло полицейского снайпера к его работе. Наверное, он был единственным, кто в это время не засорял эфир.

Он изучал обстановку в единственном месте, которое могло дать ему подсказку. Там сейчас все так, как показывают в учебных лентах, причем – глазами снайпера («вот что он видит в оптический прицел»). То же самое видел и преступник, снайпер-террорист. Ну где ты?.. Он заставил десяток людей повалиться ничком там, где они стояли. Одним лишь выстрелом посеял панику. И неудивительно – один снайпер не даст поднять головы целой роте, сдержит даже батальон.

Группа американцев у трапа самолета застыла, словно режиссер отдал команду «Стоп, мотор!»

Черт, американцу понадобится серьезная помощь. Полицейский видел, в каком состоянии его нога. Снайпер только ранил его, но не торопится добить. Выбирает другую жертву?.. У него винтовка с глушителем, пришел к выводу полицейский. Сейчас же все звуки в округе глушил аэробус, успевший добежать до конца полосы и вырулить к аэровокзалу. Он не мог точно сказать, был ли вой аэробуса громче во время выстрела... Пожалуй, нет. Сейчас звук турбин нарастал по мере приближения самолета к зданию. Пилотам невдомек, что сейчас творится в аэропорту, пассажиры спокойны, даже счастливы – приземление прошло на «ура». Но это состояние продлится недолго. Ветерок беспокойства пронесется среди пассажиров, когда командир экипажа по радио попросит всех оставаться на своих местах вплоть до дальнейших распоряжений.

Он снова сосредоточил свое внимание на раненом, как будто опекал его. Ему показалось, взгляд американца блуждал по кромке «вышки». Но что он делает, о господи? Достает мобильный телефон, что ли? Он что, скорую помощь решил вызвать или тыкает привычные «девять-один-один»?.. Его можно понять. Ему никто не пришел на помощь. Единственный человек, который мог прекратить его мученья, – это снайпер-террорист. Но спецагент не звонит сам – не тычет пальцем в клавиши – он отвечает на чей-то звонок. Что-то неестественное крылось в этом простом действии. Что? Что вызвало у него беспокойство? И он вдруг покрылся холодным потом. Перед его мысленным взором вырос снайпер на «вышке», в руке он держит мобильный телефон. Кроме визуальной, его и жертву объединила телефонная связь.

Это не снайперы из спецподразделения госбезопасности. И – новое откровение: «А почему нет?» Он слышал о зверствах этого ведомства.

Вот террорист закончил телефонный разговор, бросил трубку.

Как ни был подготовлен полицейский, он не ожидал таких действий от противника. Может быть, потому, что не был уверен в этом на все сто процентов; он не хотел ошибиться даже на десятую долю процента. Что означало задеть интересы вездесущей госбезопасности.