Сергей Зверев - Заложники в раю

– Итак, – склонился над полуживым от боли и тяжело сопящим Локисом главарь «Буа-донга», – будем говорить?

– Я… осв…ети…тель, – загробным голосом прошептал старший сержант.

– Хорошо, – Суабан наклонил стакан и вылил на лицо десантника немного виски. – Раскрою карты. Наверное, тебе будет очень интересно узнать, почему машина, с помощью который ты пытался сорвать решетку на яме, где находятся заложники, не завелась? Не завелись бы и остальные. А?

– К черту.

– Зря ты так старался.

Володька молчал, лишь отхаркивался кровью.

– Тебя предал твой одноклассник, которого ты пытался освободить. Не правда ли, забавно? – Главарь «Буа-донга» внезапно засмеялся, однако тут же смолк. – Мои люди сняли со всех автомобилей аккумуляторы.

Откашлявшись и избавившись от набежавшей к горлу крови, Локис тихо прохрипел:

– Если хочешь – убивай. Зачем издеваешься?

– Если бы я хотел от тебя избавиться, то сделал бы это уже давно, – бросил в ответ главарь «Буа-донга».

– Тогда что тебе от меня надо? – Володька перевернулся на бок.

Суабан допил виски и скрестил на груди руки.

– Я хочу, чтобы ты со мной сотрудничал. Ради собственного спасения. Все, что от тебя требуется, – передать своим ложную информацию о местонахождении базы.

– Почему ты думаешь, что я это сделаю? – посмотрев в глаза мафиози, через силу усмехнулся Локис. – Убьешь? Сейчас? Если я откажусь? Так я понимаю, что рано или поздно ты все равно это сделаешь. Я нужен тебе лишь до того момента, как выполню твою волю.

Главарь «Буа-донга» не удивился проницательности десантника.

– А ты не глупый, – признался Суабан. – А что, если я скажу по-другому. В случае твоего отказа мне придется убить твою девушку. Настя, кажется, ее зовут? Да-да, Настя, это я по твоим глазам уже вижу. Твой одноклассник меня не обманул.

– Твою мать, – вырвалось у Локиса.

Суабан поморщился:

– Некоторым людям легче переносить собственные страдания, чем страдания близких. Меня интересует только выкуп. И больше ничего. Ты сам виноват.

Володька лихорадочно соображал, где будет меньшее зло. В конце концов согласиться на предложение не было в прямом смысле предательством. Ну, высадятся его товарищи в ложном месте. Однако нельзя было исключать, что Суабан устроит там засаду. Суабан все равно сделает так, как ему заблагорассудится.

– Я отказываюсь помогать тебе.

Немного подумав, главарь «Буа-донга», произнес:

– Тогда посмотрим, насколько прочные у тебя нервы…

…На небольшой поляне между домом Суабана и джунглями через некоторое время выросли вкопанные в землю только что срубленные стволы деревьев. К одному из них привязали Володьку Локиса. К другому – Настю Задорожную. С них содрали рубашки. Облив парня и девушку чем-то липким и сильно пахнущим, тайские мафиози тут же ретировались. На поляне появился главарь «Буа-донга».

– Это разведенный сироп, – пояснил он. – К следующему вечеру вас до смерти заедят муравьи. Я, конечно, придумал этот сюжет для следующего выпуска шоу, но начнем прямо сейчас, – сказав это, он развернулся и пошел к хижине.

Небо постепенно светлело, прогоняя прочь меркнувшие звезды. Оживал и пробуждающийся после ночного сна тропический лес. Из его недр начинали доноситься щебетание птиц и рыки заспанных зверей. Вот-вот и должно было наступить раннее утро.

– Володька, – позвала Локиса Задорожная.

– Да, Настя, – отозвался старший сержант.

– Мы умрем? – Вопрос прозвучал наивно.

– Возможно, – раздалось в ответ, – но тем не менее мы сделали все от нас зависящее. Если бы не твой жених…

Настя подалась вперед, повисла на веревках.

– Ты не думай, он хотел сделать как лучше. Он боялся, что при побеге кого-нибудь убьют. Я слишком поздно догадалась, что именно он решил сделать. Может, он прав. Назаров говорил, что шоу принесет деньги и будет чем заплатить выкуп.

– Он мог сказать вам об этом открыто. Мог остаться, если боится погибнуть при побеге. Каждый волен выбирать для себя. Но это было предательство. Я не верю, что главарь отпустит вас, получив деньги.

– Я понимаю тебя. И мне жаль, что так получилось. Я знаю, что не имею права просить тебя. Но я не хочу умирать.

– Ты не виновата, – пытался успокоить Задорожную Локис, чувствуя как из-под стянувших его запястья веревок проступает кровь. – И не думай о смерти. Пока еще есть время. Возможно, базу обнаружат раньше.

– Какая теперь уже разница? Они не успеют. Скоро мы умрем, – тихо всхлипнула девушка.

– Ты не умрешь в любом случае, ему нужен я.

– Такие страшные слова.

– На-стя, – голос Локиса на какое-то мгновение дрогнул, – а если бы была возможность открутить время назад. Кого бы ты выбрала в женихи – меня или его?

– Конечно, тебя, – вздохнула Задорожная.

– Это радует, – поглядывая на расположенный неподалеку муравейник, бросил Володька. – А вот то, что скоро здесь будут эти твари, совсем нет…

Стены конференц-зала российского посольства в Бангкоке обычно видели вылизанных до блеска дипломатов в строгих черных костюмах и однотонных галстуках. Здесь звучали выдержанные и осторожные фразы вроде тех: «Мы надеемся на взаимное уважение», «В скорой перспективе, возможно…», «ваше правительство сделало многообещающее предложение, но мы пока затрудняемся уточнять детали…» Оно и правильно, дипломатия – это искусство говорить, не произнося ни «да», ни «нет»…

Однако сегодня конференц-зал принял необычных гостей. Мало того что они были одеты не по регламенту: цветастые футболки и майки вместо накрахмаленных сорочек; потертые джинсы, а не опрятно выглаженные штаны; кроссовки и кеды против сверкающих ослепительным блеском туфель. Ко всему прочему собравшиеся здесь люди бросались далеко не корректными словами и выражениями, которые не могли позволить себе дипломаты и политики.

Майор Васнецов твердо сидел в глубоком кресле, барабаня пальцами по лакированной столешнице. Взгляд командира был прикован к квадратному белому полотну на стене, на который проецировалось через диапроектор укрупненное видеоизображение тройного каменного шпиля древнего храма, торчащего над джунглями.

Шел сеанс связи с Москвой. Там, в России, за тысячи километров в зале перед фотографией храма, которую-таки удалось заметить специалистам и вытащить с флешки, стоял немолодой мужчина в роговых очках – специалист по тайской архитектуре.

– Это, скорее всего, девятый век, – произнес он, – возможно, но с меньшей вероятностью, десятый или вторая его половина. Точнее сказать не могу.

Васнецов перекинулся взглядами с Еременко, мол, на кой фиг было нужно приглашать этого специалиста в области тайской архитектуры, если за целых полчаса он не сказал ничего конкретного, а лишь говорил «не знаю», «я так не думаю», «может быть».