Александр Тамоников - Горец

Но Гаранов неожиданно сказал:

– То, что получил Алан, он заслужил. И ваши офицеры были вынуждены воздействовать на компанию моего сына, ибо та совершенно потеряла контроль над собой. Это выяснилось утром со слов хозяина ресторана и официантки. Не доверять их показаниям у меня нет никакого основания, так как я хорошо знаю повадки и нрав сына. К сожалению, он вырос не таким, каким я хотел. Но Алан мой сын, и с этим ничего не поделаешь.

Дементьев спросил:

– Тогда зачем вы приехали? Разобраться с сыном могли и без нас.

– Я приехал извиниться за поведение своего сына. Вот вы вчера выставили мне ряд условий, наговорили много обидных и грубых слов. Я, признаюсь, тоже вел себя не лучшим образом. Но что не сделаешь сгоряча. Поэтому прошу принять извинения за поведение сына и забыть о вчерашнем инциденте. Что касается случая с изнасилованием еврейской девочки, то следствие доказало причастность к преступлению сына. Мне не хотелось, чтобы он попал в тюрьму, поэтому я поехал к родителям пострадавшей. Мне тяжело было разговаривать с ними и все же удалось найти компромиссное решение. Я оплачу и лечение девочки, и ее реабилитацию и буду временно выплачивать в счет нанесенного физического и морального ущерба определенную сумму. Поэтому, а не в результате угроз с использованием должностного положения, родители забрали иск в суд. А после того, что произошло вчера, вы, капитан, правы, мне придется вплотную заняться сыном. После того как он выйдет из больницы, я закрою его дома. Пока не одумается.

Этого никто не ожидал. Вербин, откашлявшись, собравшись с мыслями, взглянул на Дементьева:

– Что скажешь, капитан?

– Извинения принимаю при условии, что начальник милиции выполнит взятые на себя обязательства.

Гаранов сказал:

– Я выполню их! В поселке больше об Алане и его дружках никто ничего не услышит. При необходимости я отправлю его пасти баранов к брату-чабану. В горы отправлю. А его дружков так прессану, что они станут незаметными и тихими. Это в моих силах.

Вербин поднялся:

– Ну что ж! Инцидент можно считать исчерпанным?

Гаранов ответил:

– Я хотел бы, чтобы он был исчерпан.

Дементьев пожал плечами:

– Да о чем больше говорить? Не было ничего вчера.

Вербин перевел взгляд на Алешина:

– Что ты скажешь, Вадим?

– То, что людей надо уважать, а не считать скотом! А насчет вчерашнего? Забыли, значит, забыли!

– Прапорщик?

– Я как офицеры!

– Ну и ладно!

Он повернулся к Гаранову:

– У вас все, господин подполковник?

Начальник РОВД тоже поднялся:

– Да! Я благодарю вас за понимание и конструктивный диалог. Разрешите откланяться, работы много!

– До свидания! Дежурный проводит вас до КПП.

– Спасибо! До свидания!

Гаранов вышел из кабинета. Вербин позвонил дежурному, приказал выделить солдата для сопровождения милицейского начальства до контрольно-пропускного пункта полка, дальше которого «Волгу» Гаранова наряд не пустил.

Затем командир отряда посмотрел на подчиненных:

– Я, конечно, все понимаю, вы спокойно жить не можете. Вам экстрим подавай…

Алешин проговорил:

– Что поделать? Издержки профессии!

– Не перебивай старшего по званию и должности!

– Понял, молчу!

– Но экстрим экстримом, а вы не подумали, ЧЕМ мог закончиться вчерашний конфликт, учитывая то, что отряд уже официально расформирован? Да этот Гаранов вас в тюрьму бы упек!

Дементьев спросил:

– Так почему пошел на попятную? Раз он такой крутой, то и шел бы до конца! Что помешало ему? Лично я удивлен его поведением. Ждал другого.

– Ты командира полка благодари!

– А он-то здесь при чем?

– Так к нему же заявился Гаранов.

– Ну и что?

– А то! Видел бы ты, КАКИМ приехал начальник милиции. Вид грозный, пальцы веером. Потребовал вызова командира части! Пропуска машины к штабу. Но тут его наряд немного осадил. Мол, кто он такой, чтобы перед ним ворота воинской части открывать? Ну а полковник Естафьев, так тот вообще опустил начальника милиции.

– Как это?

– Владимир Павлович быстро въехал в обстановку. Отвел Гаранова в сторону. Выслушал его гневную речь и спросил – знает ли Мирза, на кого его сынок со своей шайкой наехал? Гаранов в ор, плевать на все! А Естафьев говорит: как бы тебе, подполковник, в потолок тюремной камеры не плевать. Мент чуть не охренел. А полковник продолжил: твои сопляки наехали на офицеров особого отряда специального назначения, подчиненного чуть ли не лично Президенту России, и каждого из них в Москве знают. И если командир отряда сообщит в столицу о происшедшем, то Гаранов и сутки вряд ли усидит на должности. Там, в Центре, разбираться не станут. Слишком высок статус отряда, чтобы разбираться. Так что, мол, угомонись и не ори. А тут я подошел. Естафьев посыльного послал за мной. Подхожу, а начальник милиции в растерянности. Козыряет, здравия желаю, товарищ подполковник. Естафьев и передал мне его, сказав: вот командир отряда, с ним дальше и разбирайтесь. И тут же предупредил: если в поселке хоть один человек узнает о дислокации в гарнизоне подразделения спецназа, то Гаранов сядет в тюрьму. Гарантированно сядет! Я ничего понять не могу. Спрашиваю, в чем дело? Мирза представился, как будто я не знаю, кто он. И рассказал о случае в ресторане. Пришлось вести в штаб и вас вызывать. Вот пока этот козел шел в кабинет, тогда, наверное, и прикинул, как вести себя. Поэтому мы и увидели перед собой не местного хана, а хренового артиста, которому экспромтом пришлось играть роль благородного мента. Пока вас ждали, позвонил Естафьев и передал содержание его разговора с Мирзой у КПП! Короче, отмазал вас по полной командир полка. Да и Гаранова неслабо шуганул. Поставил на место. Что никоим образом не снимает с вас ответственности за содеянное в ресторане. Кстати, Мирза так и не ответил на вопрос, какие травмы получил его сын. Я отвечу. Мне он показывал медицинское заключение. Так вот, у Алана Гаранова сломаны бедро, голень левой ноги, предплечье правой руки, два ребра, множество ссадин от острых предметов, предположительно стекла витрины ресторана. С ним ты работал, Дементьев?

– Я, товарищ подполковник.

– И это ты называешь щадящим режимом? Да так мы боевиков при пленении не отделываем.

– Что сказать, Алексей Викторович? Да, в челюсть я ему въехал неслабо, но заметьте, челюсть у этого урода не сломана, нанес пару ударов по корпусу. Слишком уж рьяно и тупо он бросился на меня. Под наркотой был, вот и не контролировал себя. Мне что, надо было подставляться ему? А в окно Алан сам прыгнул, ребята подтвердят. Чего прыгнул, не знаю, я его больше бить не собирался. Так что основные и тяжелые травмы Алан Гаранов получил в результате падения на асфальт. Витрины ресторана расположены достаточно высоко от тротуара, вот и покалечился прыгун.