Сергей Зверев - Присяга десантника

Теперь нужно было доложить о неприятностях «куратору» – Георгадзе. Вот тот уж явно будет не в восторге от их действий. Действительно, положение выглядело весьма плачевно: журналистка исчезла, десантников они упустили. Но тут было еще одно обстоятельство, тревожившее Давида: он был почти уверен, что сражались они вовсе не с теми «десантниками». Это явно были другие люди, но вот кто? Ответа на это у него пока не имелось...

Бойцы разложили огонь и теперь сидели в освещенном круге. Командир тоже почувствовал легкий озноб и, поднявшись, зашагал поближе к теплу.

Он закурил и достал из рюкзака небольшой термос. Налив полную кружку, Давид с наслаждением пил горячий и ароматный чай. Ему предстоял серьезный разговор с Тенгизом, но он поначалу хотел привести мысли в порядок. Докурив и допив чай, Давид привстал и, взяв телефон, отошел в сторону. Он не спеша набрал номер и принялся ожидать. Телефон несколько раз как-то странно запищал. В трубке послышались короткие гудки. Майор повторил операцию еще раз, но результат остался прежним. Взглянув на дисплей, он обнаружил, что связь здесь почти не поддерживается, и, выругавшись, отошел в другую сторону. К его удивлению, в этом месте индикатор сети указал на нормальную работу.

– Вот же идиотская техника, – чертыхнулся Давид, – когда не надо – работает без проблем, а как только понадобится...

Снова набрав номер, он наконец-то услышал ответ на другом конце провода. Сквозь шорох и шумы послышался голос Георгадзе. Искажаясь в аппарате, он был похож на голос робота из голливудских фильмов.

– Кто говорит? – произнес Тенгиз.

– Это Джабелия.

– А-а, майор, ты? Что там у вас? Как обстановка? – Тенгиз, по всей видимости, давно ждал выхода на связь.

Майор ответил не сразу, пару секунд он молчал в трубку, что, видимо, заставило собеседника понервничать:

– Алло, черт возьми, что со связью?

Джабелия, прикрывая ладонью телефон от ветра, ответил:

– Мы не смогли уничтожить противника, ему удалось уйти. Мы всю ночь вели поиски, но безрезультатно.

– Значит, вы все-таки их упустили. – Голос Тенгиза изменился и стал более резким. – Плохо, я на вас очень рассчитывал...

– Мы сделали все, что смогли, – вставил майор.

– Значит, не все, раз упустили противника! – собеседник перешел на крик.

Майору это явно не нравилось, и он поморщился.

– Это еще не все. Мы потеряли журналистку. – Давид сделал паузу, ожидая реакции. – Возможно, ее взяли в плен.

Это уж было слишком. Тенгиз, словно сорвавшись с привязи, принялся рвать и метать:

– Чем вы думали? Я уже жалею, что связался с вами! Значит, так, теперь ваша задача: отыскать Бенуа и добраться до десантников, и на этот раз постарайтесь их уничтожить.

Джабелия, в свою очередь, тоже разозлился. Он крепко прижал телефон к уху и продолжил разговор таким же грубым тоном, что и его собеседник:

– Мне кажется, что люди, с которыми мы столкнулись ночью, не те, кого мы ищем.

– Тогда кто же это? Местные жители? – не унимался Георгадзе.

– Я думаю, что, возможно, русские тоже послали своих людей на уничтожение этих убийц, – Давид проговорил это очень четко и уверенно.

Георгадзе будто бы и не придал этим словам никакого значения:

– Это все равно русские, и их не должно быть в буферной зоне. Нужно было перебить их к чертям, а потом предъявить мировому сообществу!

Такой ответ сильно удивил и привел в ярость Давида:

– Я не собираюсь воевать с теми, кто выполняет ту же задачу, что и я сам.

– Вы, кажется, забываетесь, – Тенгиз говорил теперь спокойней и более официально. – Это приказ! Вы должны разыскать тех, с кем вели сегодня бой, и ликвидировать.

Майор на несколько секунд замолчал. Он никак не мог понять, чем вызвана такая реакция.

– Мне, кажется, было бы логичным преследовать псевдодесантников, пока они не снова не устроили зверств.

– Может, ты ослышался? Еще раз повторяю: это приказ! Так что выполняйте.

Джабелия быстро соображал, как ему поступить, хотя выбора у него почти не оставалось.

– Иди к черту со своими приказами! – выпалил он.

Тенгиз, не ожидавший такого ответа, на мгновение умолк, но потом принялся что-то кричать. От крика и начавшихся снова помех слов было почти не разобрать, и через динамик до Давида доносились лишь какие-то обрывки. Понять что-то связное в этой каше было сложно, да майор и не стремился. Джабелия изо всей силы пнул небольшое бревно, валявшееся у него под ногами. Сухая древесина с треском разлетелась на части. При этом майор громко выругался, облегчая душу, чем привлек внимание солдат, которые все еще расслаблялись, сидя на траве и попивая горячий чай. Они посмотрели на своего командира, но, естественно, промолчали. Давид попытался выдавить из себя нечто наподобие улыбки, но у него получился лишь нервный оскал. Положив телефон в карман, он вернулся к спецназовцам и уселся на пень.

– Ну что, ребятки? Еще немного передохнем и – в дорогу, – сказал он, глядя на солдат.

Те закивали головами.

Острая боль пронизала все тело Элен. Она, не открывая глаз, попыталась прислушаться к собственным ощущениям. Руки и ноги ее не слушались, словно принадлежали кому-то другому. Голова раскалывалась на части. С огромным усилием девушка все же смогла пошевелить рукой. Все тело словно ударило током. Осторожно она перевернулась на бок, пытаясь двигаться. Кровь медленно стала приливать к онемевшим конечностям. Спустя несколько минут, подогнув ноги под себя, журналистка приняла положение полусидя. Превозмогая боль, девушка приоткрыла глаза. Головная боль не отступала. Ничего разглядеть ей не удалось: кругом царила кромешная тьма.

«Где я?» – мелькнула мысль у нее в голове. Журналистка прислушалась. До нее доносился лишь шум ветра да какие-то непонятные звуки, смутно напоминающие щебетание птиц. Бенуа начала осторожно шарить руками вокруг себя, пытаясь понять, где же она лежит. Под ней была холодная каменистая поверхность. Элен попыталась встать, но ноги подкосились, словно ватные, и она, обессилев, снова распласталась на холодных камнях. Девушка по-прежнему не могла вспомнить, как она сюда попала. Каждое движение отзывалась тупой болью в области затылка. Однако время шло, и спустя некоторое время она начала немного приходить в себя.

Перед ней, словно фотографии из альбома, стали всплывать образы прошедшей ночи. Она вспомнила, как Джабелия и его люди атаковали противника, как она пыталась заснять все это на камеру. «Камера... Где же она?» – засуетилась Элен. Ползая на коленях, она пыталась отыскать ее. Но, обшарив все в радиусе нескольких метров, ничего, кроме камней и сухих веток, Бенуа не обнаружила. «Ну вот, допрыгалась, – с ужасом подумала журналистка. – Видимо, это был мой последний репортаж. Таких, как я, обычно в живых не оставляют». Она, превозмогая боль, поднялась на ноги. Ее всю трясло, но Бенуа решила, что лучше попытается спастись, чем будет овечкой ждать своего последнего часа. Осторожно вытянув руки вперед, чтобы не наткнуться на что-либо острое, она сделала несколько шагов. В такой темноте было очень трудно определить, в каком направлении нужно двигаться, поэтому девушка решила идти наугад, доверяя собственной интуиции, которая нередко спасала ей жизнь. Но вот, сделав еще несколько шагов, она услышала неподалеку шаги. Напрягая зрение, Бенуа смогла различить впереди силуэт мужчины. С автоматом наперевес тот двигался в ее сторону. Девушка замерла как вкопанная.