Сергей Зверев - Присяга десантника

К нему подошли несколько человек и принялись разглядывать находку. В траве лежала трубка мобильного телефона. Она почти превратилась в бесформенную массу расплавленного пластика.

Прошли сутки. Над воинской частью под Сухуми, где служил инструктором Батяня, все так же ярко светило солнце. Ветер доносил запах моря, и сегодня только ненормальный не желал искупаться. По воинской части туда-сюда сновали автомобили. Водители, обливаясь потом, с унылым видом сидели в душных салонах. Утомленные тренировками солдаты старались не поддаваться усталости и продолжали работать, отрабатывая приемы ведения рукопашного боя. Затем в руках у них появились автоматы, которыми они действовали перед собой, пытаясь нанести урон воображаемому противнику. Офицеры прохаживались рядом, следя за занятиями. Они лениво смотрели на солдат, иногда отдавая кое-какие указания.

Батяня возвращался в офицерскую гостиницу. Майор был доволен собой и бойцами. Правда, сейчас он еще чувствовал себя уставшим. Мышцы тоже давали о себе знать. После всех пережитых стрессов и волнений Лавров ощущал какую-то внутреннюю пустоту, одновременно томившую и успокаивавшую.

Сейчас он мог спокойно привести мысли в порядок, никуда не торопясь. Но что больше всего радовало Батяню, так это то, что в ближайшие несколько дней самым ответственным решением, которое ему придется принимать, какой телеканал посмотреть вечером. Майор улыбнулся собственным мыслям, проведя ладонью по глазам. Он прокручивал в мыслях события последних дней. Все прошло как нельзя более удачно. И если в самом начале операции его еще напрягала некоторая неопределенность, то теперь все стало на свои места. Однако, размышляя, Батяня признавался самому себе, что не часто ему приходилось так туго. Были моменты, когда он и не надеялся вернуться живым с этих горных перевалов и троп.

Проходя мимо тренировавшихся, майор мысленно поблагодарил своих подчиненных, прошедших с ним эти испытания. Да, этих ребят можно считать настоящими профессионалами.

Он подошел к двери и поднялся по ступенькам наверх. Войдя в вестибюль гостиницы, взял ключ и поднялся на свой этаж. Оказавшись в номере, Лавров взглянул на часы. Времени было – вагон. Первым делом стоило принять душ, смыть пот и усталость. Батяня разделся до пояса, бросил одежду на пол и присел на кровать. Прямо перед ним на стене висела большая репродукция, изображающая Домбай-Ульген – вершину западной части Водораздельного хребта Большого Кавказа. Даже на рисунке эти горы поражали воображение. Майор постоял немного у репродукции. Картинка словно ожила, и ему на пару секунд показалось, что он снова пробирается по узким горным тропам. Лавров словно ощутил запах свежего горного воздуха, перемешанного с легким дурманящим ароматом трав.

Шум за окном вернул Батяню к реальности. «Да, мне действительно нужен отдых, – подумал офицер, – так и крыше недолго поехать». Он еще раз взглянул на картину и, как-то загадочно улыбнувшись, подошел к стене. Сняв ее со стены, повесил обратной стороной, затем, отойдя немного назад и довольно потирая руки, оценил свой поступок.

– Так-то лучше, нечего пока глаза мозолить, – бодро проговорил Лавров.

Он полез в шкаф и, достав полотенце, направился в ванну, представляя, как наконец-то сможет по-человечески помыться.

Батяня был уже одной ноге в душевой кабинке, когда тишину комнаты разорвал писк телефона. Этот звук заставил майора негромко произнести несколько коротких, но сильных выражений. Выскочив из ванной, он подошел к аппарату, который бессовестно трезвонил на всю катушку. Рывком майор подхватил трубку и поднес к уху.

– Слушаю, – сердито процедил он.

На другом конце послышался веселый голос генерала Славина:

– Как дела, майор?

Батяня, стоя на одной ноге, заулыбался:

– Спасибо, товарищ генерал, все в порядке. Устал только...

– Рад за тебя, а усталость – дело временное. Отдохни и можешь в ближайшую неделю не думать о работе. Ты это заслужил, я думаю, что Родина может тобой гордиться, – послышалось в трубке.

«Я и так не собирался думать о работе», – подумал про себя Батяня и плюхнулся на кровать.

Кашлянув, генерал стал совершенно серьезным:

– Трудновато пришлось, майор, но знай – я слов на ветер не бросаю.

Батяня удивленно вскинул брови, не сразу сообразив, к чему ведет собеседник.

– О чем это вы, товарищ генерал? – произнес он.

– Просьбу твою я выполнил, – продолжал тот, – Джабелия уже, скорее всего, рядом со своей мамой. Мы обменяли его на пленного российского летчика. Так что все в порядке. Можешь не волноваться.

Лавров улыбнулся, потирая рукой подбородок, на котором успела вырасти жесткая щетина.

– Я рад это слышать, спасибо.

– Может, еще что-нибудь хочешь? Уже для себя? Сделаю, заслужил, – генерал сделал паузу, ожидая, что скажет Батяня.

Майор был, конечно, польщен таким вниманием начальства к своей персоне, но сейчас все, что ему было нужно, – это душ и длительный сон, а уж подобное он прекрасно мог организовать себе и сам.

– Спасибо, товарищ генерал. Ничего больше не надо, мне просто нужно отдохнуть.

Генерал вздохнул:

– Ну что ж, тогда не буду тебе мешать, приступай к отдыху немедленно. Это приказ! – И снова послышался его зычный смех.

– Есть приступить к отдыху, – отчеканил Батяня и положил трубку.

Некоторое время майор лежал, уставившись в потолок, ни о чем не думая. Его взгляд скользнул и остановился на небольшом телевизоре, стоящем на тумбочке напротив кровати. Пошарив рукой рядом, Лавров нащупал пульт и включил телевизор. Ничего особо интересного взору майора там не предстало, и он принялся просто переключать каналы. На одном из них демонстрировался теннис, на следующем шел хит-парад музыкальных клипов, потом на экране появились какие-то экзотические животные. Приятный женский голос рассказывал об их местах обитания и особенностях. «А ведь действительно, телевидение расслабляет – можно часами щелкать пультом и нечасто наткнешься на что-нибудь интересное и стоящее внимания», – подумал майор.

Посмотрев минут десять клипы, он переключил дальше. На одном из каналов как раз начинался выпуск новостей.

– Хоть что-то... – пробормотал Лавров.

Он погрузился в хронику событий, произошедших в мире за последнее время. Увидев знакомые очертания Тбилисского аэропорта, Батяня сделал погромче звук и закурил. «Интересно, как все это будет выглядеть на экране?» – подумал майор, подтягивая поближе пепельницу.

На фоне свежей воронки на летном поле стояла не кто иная, как Элен Бенуа. В своей стихии она выглядела уверенно и спокойно, как и подобает на телевидении. Батяня вспомнил тот вечерний бой у школы, когда она, не выпуская из рук камеру, умудрялась не только помогать в организации эвакуации детей, но и проследила, куда бежал Свечников. «Многопрофильный специалист, да и только, – подумал Батяня. – Показывать войну такой, какая она есть, со всеми ужасами, снимать под пулями, делать все тайное явным... И такая хрупкая девочка прекрасно справляется!»