Б. Седов - Каратель

– Уголовный розыск. Кто дернется – положу. Кореша оказались понятливые.

– Ладно, – сказали они. – Ладно, какой базар, мужики? Разошлись краями.

Таранов встал с раскладушки, заглянул в комнату. Там работал телевизор, на диване храпел одетый мужчина. На столе стояла открытая бутылка водки, пиво, лежал копченый лещ. Таранов подобрал пистолет, сунул его за ремень и осторожно вошел в комнату… сунулся в прихожую. За закрытой дверью ванной шумел душ, и женский голос пел самозабвенно старый шлягер из репертуара Таньки-Плаксы:

Иван снял куртку, взял с вешалки другую… маловата, но выбора нет. На голову надел идиотскую аляповатую бейсболку, сплошь расшитую «золотом», на подзеркальнике увидел солнцезащитные очки – нацепил на нос.

Посмотрел на себя в зеркало: ну и гусь! Потом вернулся в комнату, сделал длинный глоток водки из горлышка, открыл пиво.

Из квартиры Иван вышел с бутылкой пива в одной руке и полиэтиленовым пакетом с пустыми бутылками в другой. Покачиваясь, напевая: «Только нет на карте этой… не найти ответа, где теперь мой дом», – Иван спустился вниз, вышел на Подольскую. Мимо него проехал автомобиль ФСО.

Труп Лидера с Большой Подьяческой убрали раньше, чем кто-либо успел заметить. «Волгу» эвакуировали, эвакуировали с Верейской и «шестерку», брошенную Иваном.

Из-за грозы и быстротечности событий горожане фактически не заметили странных событий, произошедших в центре города. Визит президента и канцлера прошел без инцидентов.

Федеральная служба охраны провела собственное расследование. Особой ясности оно не добавило. Но по крайней мере стало понятно, что к покушению на жизнь президента все это не имеет никакого отношения – уголовные разборки. Труп Лидера тайно кремировали, у охранного предприятия «Анти-клуб» на всякий случай отобрали лицензию. Весь персонал перетряхнули, допросили, но и это ясности не добавило.

По отпечаткам пальцев, оставленных в кафе и «шестерке» Лидера, было установлено, что «горнист» – беглый убийца Таранов. ФСО исследовало всю биографию Таранова, включая ее совершенно засекреченную африканскую часть и последние, уголовные, страницы. Надо заметить, что изучение «подвигов» бывшего майора ГРУ повергло сотрудников ФСО, занимавшихся расследованием, в изумление. Заказное убийство, побег из Владимирского централа, несколько массовых расстрелов… И такие «герои» на свободе разгуливают? Ну и ну!

Начальник ФСО конфиденциально встретился с министром МВД и в приватной беседе высказал ему свое удивление. Министр не мог понять, почему ФСО вдруг заинтересовалась уголовником, а генерал, конечно, ничего объяснять не стал, напротив – напустил туману…

На следующий день министр МВД устроил своим такой «разбор полетов» – караул! Волна разносов, выговоров и предупреждений о неполном служебном соответствии прокатилась сверху вниз, нарастая, как цунами.

А ФСО потерял к Таранову всякий интерес. Не царское это дело – с уголовниками разбираться.

Возвращения Амазонки он ждал пять дней… Это было весьма тягостно. Таранов жил в частном пансионате в нескольких километрах от «резиденции». Был на виду ни от кого не прятался. Ловил рыбу, купался, играл в преферанс. Соседям по пансионату представлялся бизнесменом, вполне довольным жизнью.

В действительности ему было очень тяжело. Он был близок к той грани, за которой – бездна.

Он ждал возвращения Амазонки. Каждый вечер он уходил в лес «на прогулку». Дамочка из отдыхающих рвалась составить ему компанию, но Иван «прогуливался» в таком темпе, что дамочка завяла. Он пробегал по лесу три километра, доставал из тайника рюкзачок с камуфляжем, оружием и снаряжением, наблюдал за «резиденцией».

Амазонки там не было… Это соответствовало словам Лидера: отпуск взяла, загорает на Багамах. Вернется дня через три.

Прошли три дня… Прошел четвертый, а Амазонка не появлялась. В «резиденции» Организации, которая доживала свои последние дни, жил психолог. Когда-то, когда Иван только-только «встал под знамена Организации», психолог Александр много работал с Тарановым – учил распознавать ложь по поведению человека и скрывать собственные эмоции… Именно эти уроки здорово помогли Ивану в тюрьме. Они же помогли обмануть «Барьер». К психологу у Ивана не было никаких претензий. Он понятия не имел, что по результатам тестирования – явного и скрытого – а также по наблюдениям во время «дружеских посиделок» психолог Александр написал отчет, который и проторил дорожку Ивана во Владимирский централ. Отчет начинался со стандартного уведомления: «Строго конфиденциально. Только для руководства. Допуск третьих лиц возможен только с разрешения Л. и П. Знакомить обследуемого с материалами отчета запрещено». А заканчивался словами: «…испытывает комплекс вины, вызванный гибелью близких ему людей. Считает, что мог бы предотвратить их смерть. Играя на этих чувствах, можно легко манипулировать объектом».

Ничего этого Таранов не знал.

Вечером двадцать восьмого июня он сидел на развилке мощной сосны и как всегда наблюдал за «резиденцией». За четыре предыдущих дня он изучил территорию «от и до». Площадь «резиденции» составляла не менее трети гектара. Почти посередине стоял добротный кирпичный двухэтажный дом. В этом доме Иван прожил при поступлении «на службу» около двух недель, да и потом бывал нередко… В подвале располагался тир со сложной компьютерной системой управления мишенями. Иван расстрелял там тысячи патронов, пытаясь осилить высший – шестой – уровень сложности. Так и не осилил. А вот Ирина стригла мишени шестого уровня уверенно. Шестой имитировал ситуацию реального боя – с грохотом «взрывов» и постоянно появляющимися все новыми «противниками». В четырех случаях из пяти Амазонка выходила победителем.

Иван навел бинокль на окно второго этажа – туда, где располагались апартаменты Ирины – хозяйки «резиденции». Он навел бинокль и увидел, что окно открыто.

Амазонка вернулась.

Амазонка вернулась. Для Ивана это означало: вернулась тварь, убившая Светлану, и сегодня же ночью он заглянет в глаза этой твари… Ему не доводилось убивать женщин. Профессиональный убийца, по определению безжалостный, без колебаний ломавший пленных, когда это было необходимо для дела, жестко табуировал для себя насилие над женщинами и детьми… Таранов не знал, как поступит с Амазонкой.

Бледная висела ночь над «садоводством» для новых русских. За высокими заборами, отделившими «дворцы и замки» от простых смертных, было тихо… Где-то тявкала собака, да светились в нескольких домах окна. Таранов сидел в развилке сосны и ждал. Комары набрасывались, как полчища осатаневших камикадзе, пытались забраться под маску, прокусить ткань камуфляжа. Высоко над головой ветер шевелил верхушку сосны, пахло нагретой за день хвоей… Каратель ничего этого не замечал. Он сидел неподвижно, прикрыв глаза, и вспоминал женщину, убитую в «Метрополе». Вспоминал ее волосы, ее губы, ее голос… Вспоминал, как стояла она перед маленьким акварельным портретом в музее и тихонько читала: