Сергей Алтынов - Десантура разминается

Вскоре в центре Москвы Казаков неожиданно увидел Черного Салиха, живого и невредимого. Поначалу глазам своим не поверил, подошел поближе. Гинеколог заметил Казакова, обаятельно улыбнулся, подмигнул. Оказалось, какой-то придурок, используя собственное внешнее сходство, фотографируется со всеми желающими. А рядышком Элвис Пресли, Владимир Ильич, Карл Маркс и высокий, болезненно худой азиат в черной «косухе», видимо, двойник Виктора Цоя. Казаков сообразил, в чем дело, даже извинился... А спал в ту ночь плохо, хотя и знал, что никакого Черного Салиха в природе больше не существует.

– Десять минут! – взглянув на часы, повторил жженому Игорь.

Тот молча подал сигнал своим. Те натянули респираторы, затем двое вошли в выбитую взрывом дверь, еще двое прыгнули в окно, держа автоматы на изготовку. Пятый автоматчик остался прикрывать своего командира и Казакова.

– Если они там еще живы, надо добить! – напомнил жженному Казаков.

Ответить тот не успел. Взрыв внутри дома грохнул так, что от строения полетели доски. Фээсбэшник и жженый вновь оказались на земле.

– Ты живой, полковник? – откуда-то издали услышал Казаков над своей головой голос жженого.

– Живой, – мотая несколько оглохшей головой, ответил Игорь Алексеевич.

– Сумели-таки подорвать себя, твари, – кивнув на догорающее, разнесенное в пух и перья строение, прокомментировал жженый. – Последней миной, что ли? – недоумевающе дернул он всей своей покалеченной физиономией.

Со стороны здания подбежал единственный уцелевший боевик, тот самый автоматчик, который не стал заходить в дом.

– Трупы не опознать, – покачал головой он. – Даже наших... с трудом, – добавил автоматчик, сплюнув и выругавшись. – Подвал еще там... Он сырой и пустой. Может, гранату туда бросить?

– Совсем дурной?! – не сдержавшись, вызверился на подчиненного жженый. – Беречь надо боеприпасы! Еще раз проверь подвал, и уходить пора.

Автоматчик без особого энтузиазма направился к тлеющему зданию. Казаков потряс головой: легкая глухота обеспечена дня на три минимум. Затем достал телефон, начал набирать номер Ширмана.

– Подожди докладывать, полковник! – властно произнес жженый.

Подняв голову, Казаков увидел, что ему в лоб направлен ствол спецназовского пистолет-пулемета.

– В чем дело? – спросил Казаков жженого.

Вместо ответа тот снял и отбросил в сторону черные очки, затем точно так же поступил с собственным уродливым носом. И теперь на Казакова смотрел... не кто иной, как Черный Салих! Правда, выбритый, вкусивший благ цивилизации, немного постаревший, но вне всяких сомнений это был он.

– Вот и все, полковник! Меня Ваня Ширман спас, а вот тебя взял и сдал! Двойника тогда лично подобрал, сам за пластическую операцию заплатил. Тот мужичок конченым был по жизни, ему деньги на операцию для сына были нужны. На счастье ребенка, папаша на меня был сильно похож...

С этими словами Черный Салих выпустил из своего «ПП» короткую очередь.

– Вот теперь можно и с Ваней поговорить, – произнес Черный Салих, взяв мобильник из остывающих рук упавшего лицом в землю Казакова.

– Подвал пуст! – сообщил вернувшийся автоматчик.

Боец милицейского спецназа, который был приставлен для охраны Аллы, успел ей порядком надоесть, хотя она провела с ним меньше суток. Нет, он не приставал к ней с дурацкими разговорами, не позволял себе лишнего. Наоборот, целый день сидел молча в коридоре и решал кроссворды, которые купил в киоске рядом с Аллиным подъездом. На коленях у него покоился автомат без приклада, с коротеньким стволом. Сам охранник периодически хмыкал и шуршал страницами. Иного шума, слов и жестов не производил, чем, собственно говоря, и надоел Алле. Когда в дверь позвонили и спецназовец сообщил, что это пришла его смена, Алла облегченно вздохнула. Хотя, с другой стороны, не ясно, кто явится на сей раз. В коридоре тем временем послышался знакомый женский голос, принадлежащий подполковнику Любе.

– Пришла сменить товарища, – кивнув в сторону охранника, сказала Люба.

– А где Николай? – спросила Алла.

– Отсыпается у меня в кабинете, – ответила Люба. – Отдохнуть ему нужно.

Почему-то эта фраза неприятно задела Аллу, и она вовсе не была обрадована появлению еще недавно вызывавшей у нее симпатию женщины.

– Вы считаете, что у вас ему будет безопаснее? – спросила Алла, как только за охранником захлопнулась дверь.

– А вы что предлагаете? – в своем стиле ответила Люба.

Алла лишь молча развела руками. Едва начавшись, разговор мгновенно исчерпал себя. Не говорить же этой Любе, что под охраной Николая Алла чувствует себя куда уютней, нежели в соседстве с милицейскими верзилами. Между тем Люба исподтишка изучала обстановку в Аллиной квартире, видимо, сравнивая с собственной. Алла же ревниво изучала саму Любу, ее скромную косметику и одежду, приличествующую должности старшего следователя. Алла успокоенно отметила, что Люба, пожалуй, старше ее да и красавицей, если приглядеться, никак не назовешь. Крупная блондинка, что называется в теле, не более того. И ресницы белесые, и глазки маленькие, что с косметикой, что без.

– У вас много книг, – заметила Дмитриева, оглядывая книжные полки.

– В основном классика, – сообщила Алла. – Но есть и детективы. Интересуетесь?

Разговор въехал в какую-то пустую формальную плоскость. «Вы детективы любите? Ах нет, я люблю дамские романы и сборники матерных анекдотов... А еще группу „Ленинград“. В ответ на формальный Аллин вопрос Люба лишь молча покачала головой. Получилось ни да, ни нет. Разговор снова зашел в тупик.

– Вы замужем? – вдруг ни с того ни с сего, в открытую спросила Алла.

– Нет, – ответила Люба как само собой разумеющееся. – А вы, Алла?

– Аналогично...

На некоторое время в Аллиной комнате повисла пауза. О чем еще говорить двум незамужним женщинам, между которыми образовался мужчина? Они окончательно превратились в соперниц, и произошло это как-то само собой. А ведь еще неделю назад Алла и понятия не имела ни о каком Николае Водорезове, маленьком упертом десантнике.

– Как вам Николай? – продолжила Алла, решив говорить начистоту.

– А вам, Алла? Вы, кажется, знаете его чуть дольше? – Люба вновь отвечала вопросами на вопрос.

– Если честно... Он мне очень нравится, – расставила все точки Алла.

Да, нравится. Пожалуй, впервые за эти дни Алла призналась в этом и не только Любе, но и самой себе. Не красавец, не сказать, что шибко обаятельный. Просто – надежный человек. Без кавычек и лишних добавлений.

– А вам, Люба? – поинтересовалась Алла.

– Да так, – уклончиво ответила подполковник Дмитриева.

«Врешь, голубушка! – про себя возразила ей Алла. – Даже в кабинете своем комнату отдыха ему устроила! А уж как смотрела на него... Что я, дура и в бабской психологии не разбираюсь?!»