Сергей Алтынов - Десантура разминается

– А если откажусь? – поинтересовался Петр.

– Тогда скатертью дорога, – Сократ Иванович кивнул в сторону коридора, ведущего к дверям. – Преследовать не буду.

– Мы потеряли человека, близкого к Ширману, – тут же переменил тему Ручьев. Чуть помолчав, добавил: – Ирину Львову, земля ей пухом... А нам необходимо иметь своего человека в его окружении.

– Необходимо, – кивнул Сократ Иванович. – А что, есть кандидатуры?

– Есть, – кивнул Петр. – Ирина, которая погибла, рассказывала, что есть в офисе некто Шпазма, личный шут Ивана Эмильевича.

– Шут?! – почти в один голос спросили Водорезов и Сократ Иванович.

– Шут. Вполне взрослое существо, но натягивает дурацкий колпак, пляшет в нем перед Ширманом, поет тонким бабским голосом матерные частушки...

– Колпак, говоришь? – остановил Прохоров Петра, ухватившись за какую-то известную пока лишь одному Сократу Ивановичу нить. – Колпак с бубенчиками... Стоп! Это то, что нам нужно!

В салоне микроавтобуса было жарко, кондиционер не работал, а солнце пекло вовсю. «Не Африка...» – в который раз подбадривал себя Водорезов. Сократ Иванович и Петр молчали. Где Прохоров, будучи уже отставным генералом спецслужб, раздобыл микроавтобус, приспособленный для наружного наблюдения, Николай уточнять не стал. У фээсбэшников свои связи и секреты, у десантников свои. Вот уже битый час они вели наблюдение за офисом антинаркотического молодежного союза. Точнее – за его автостоянкой.

– Если через сорок минут не появится, снимаемся с якоря, – взглянув на часы, произнес Сократ Иванович. – Будем считать первую попытку неудачной.

В самом деле, решение выследить шута, узнать, где он живет, и выйти с ним на связь было рискованным, но зато позволяло вплотную приблизиться к загадочной «Амнистии»... Даже из исторических романов хорошо известно, что придворные шуты всегда прекрасно осведомлены обо всех сторонах жизни своих повелителей.

– Это не он? – спросил Водорезов, протянув Ручьеву специальный бинокль, позволяющий вести наблюдение в полной темноте, тумане, благодаря которому можно сузить или максимально расширить поле ведения слежки.

– Толстый, уродливый... – рассматривая указанного Николаем субъекта, прокомментировал Петр те сведения о Шпазме, полученные от Ирины, когда та еще была жива. – Нет, этот толстый, но лицо не шутовское, да и одет... Как это называется – «Дольче Гибоны»?

– Габбана, – поправил Сократ Иванович, – нет, это не шут...

– Что будем делать, если сегодня у Шпазмы выходной? – спросил Николай.

– Тогда я по своим каналам вызову в райотдел милиции одного из охранников офиса, у него лет пять назад были проблемы с наркотиками. Там его слегка прессанут, тут мы его и перехватим, – ответил Прохоров.

– С вашими связями, Сократ Иванович, вы давно могли бы всю эту контору на уши поставить, – не удержался от комментариев Петр.

– Видишь ли, – невесело усмехнулся Сократ Иванович, подбирая нужные слова, – будучи генералом, я вынужден отчитываться перед начальством, надзирающими органами. Санкции, ордера, прочие бумаги подписывать... А вот как частное лицо я от этого всего освобожден. Поэтому задействую все имеющиеся связи и возможности на полную катушку, без всяких согласований.

«И после этого вы не разделяете методов полковника Гнедича!» – мысленно поддел Сократа Ивановича Ручьев.

– Смотрите-ка! – аж присвистнул ведущий основное наблюдение Николай.

И тут все трое увидели и в самом деле завлекательное зрелище. Толстого, носатого, одетого в неизменный дурацкий колпак шута гнали к автостоянке двое охранников офиса. Видимо, Ширман иногда разрешал им поразвлечься с собственным шутом и успокоить столь специфическим способом расшалившиеся нервишки. Шута охранники гнали аж до собственного автомобиля. Резиновой дубинкой и пинками. Со стороны это и в самом деле казалось смешным. Дюжие мордовороты, похожие на киношных фашистов, громко гоготали, шут ойкал, тряс колпаком и неуклюже подпрыгивал. Шпазма чуть не потерял колпак и, добежав до роскошной, стоящей не один десяток тысяч долларов иномарки, укрылся в ее чреве. Что он там делал, дальше было не видно – стекла иномарки были тонированными. Охранники чуть потоптались, поиграли бицепсами и убрались обратно в офис. Перед тем как шут укрылся в машине, Сократ Иванович успел сделать снимок цифровым аппаратом. Теперь у них на всякий случай имелось и фотоизображение Шпазмы.

– Неплохо шуты зарабатывают, – оценил Шпазмин лимузин Водорезов.

– Завидуешь? – усмехнулся Петр. – А что, перспектива неплохая, если не в шуты, то в гладиаторы нас бы точно взяли... А там – кто выживет, тот и будет на дорогой «тачке» кататься.

«Ведь и правда, – мысленно согласился Николай. – Если сейчас типчики вроде Ширмана имеют наложниц-стриптизерш и шутов вроде Шпазмы, то завтра вполне могут организовать бои гладиаторов... Если уже не организовывают!» Тем временем лимузин Шпазмы тронулся со стоянки. Следом за ним, выдерживая дистанцию, поехал и микроавтобус.

Столичные пробки, несмелая, медленная езда Шпазмы – в течение часа его иномарка и следующий за ней микроавтобус добрались до некогда популярного среди подростков столичного спортивного клуба. Сейчас здесь тоже занимались физической культурой, но уже не простые школьники, а состоятельные господа, платящие за входной билет чуть ли не две месячные зарплаты нынешнего российского офицера.

Лимузин Шпазмы остановился у главного входа.

– Приехал поправлять здоровье, – прокомментировал ситуацию сидящий за рулем Николай.

– Ну вот, сейчас мы войдем следом, познакомимся, побеседуем, – кивнул Сократ Иванович.

В самом деле, сугубо мужская атмосфера – сауна, бассейн, массажный кабинет, тренажерный зал, можно ненавязчиво завязать беседу, многое выяснить. Возможности Сократа Ивановича вполне позволяли пройти в оздоровительный комплекс бесплатно, по особому пропуску.

Дверь Шпазминого автомобиля открылась, и на тротуар ступила... весьма полная, немолодая, но при этом демонстративно преисполненная чувства собственного достоинства дама. Хорошо одетая, с дорогой прической (впрочем, похожей на парик), с блестящими кольцами на пальцах и яркими серьгами в ушах. Лишь некрасивый, крупный пористый нос и комплекция, отчасти скорректированная умело подобранным костюмом, говорили о сходстве с шутом Шпазмой, которого Водорезов, Петр и Сократ Иванович видели час назад.

– Вот так, гвардейцы! – Сократ Иванович первым пришел в себя, что и приличествовало старшему по званию.

Николай сдержал себя, смолчал. Петр неопределенно хмыкнул, Прохоров успел щелкнуть цифровой фотокамерой, вторично запечатлев Шпазму в новом облике. «Не может быть! Глазам своим не верю!» – кричать никто не стал.