Сергей Алтынов - Двое против ста

– Извини.

С волками жить – волчиц любить. Проводы были скупыми и короткими. Единственное, что попросил Валентин, хранить при себе амулеты-обереги – Череп, Ежа и Клыки. С ними у майора Лапето была своя история. Неправдоподобная, почти мистическая... Таким образом, Валентин отбыл в Африку в качестве боевого инструктора, а Елена устроилась охотоведом в отдаленном районе Западной Сибири.

Генерал, тот самый, с кейсами, в скором времени приказал долго жить, перевернувшись во время катания на снегокате. Муравьев политической элиты не покинул и даже возглавил благотворительный фонд. Андрей и его команда растворились на просторах бывшего Союза, где то в одном, то в другом месте возникала острая необходимость в подобного рода специалистах. Ичкерийского генерала в ту пору ликвидировать не смогли, но выборы, несмотря на это, прошли вполне удовлетворительно.

Справа, в нескольких метрах, послышался хруст смятой травы. Это не выстрел, это скорее осторожная, обутая в специальную, почти бесшумную обувь ступня. Десантник не спрашивает, сколько врагов...

Спрашивать, где они, также не было смысла. Враг, вооруженный бесшумным пистолетом «гроза», стоял в каком-то метре от Лены.

– Что сейчас происходит с заложниками? – почти в самое ухо Гиммлера спросил скрипучий голосок.

– Они живы. Рольф выйдет с нами на связь через двадцать-сорок минут, – ответил Дмитрий Львович.

Журналистка-обозреватель Латункина была ему не слишком симпатична как женщина, зато она являлась главным рентранслятором текущих событий. Нет, она отнюдь не была в курсе затеянной ГАДом многоходовой игры. Просто, как многие журналисты-либералы, Латункина обожала всякую бузу, нарушение порядка, любую мутную водицу. Юлии Соломоновне Латункиной не было еще и тридцати, но выглядела она на все сорок с лишним. Преждевременное старение было частым явлением среди дам либерально-интеллигентского круга. Помимо жидких, окрашенных в йодистый цвет волос и хомячьих передних зубов, Латункина имела еще и сутулую, чуть ли не горбатую спину.

– ФСБ была информирована лучше нас... Чекисты в очередной раз сели в галошу. Со всеми своими «альфами»-«вымпелами», – усмехнулся генерал Гладий. – Мне приходится теперь делать все возможное, чтобы с заложниками ничего не случилось. Поэтому и возглавляю операцию. В противном случае будет второй «Норд-Ост» и Беслан.

Латункина также усмехнулась в ответ. О, какой материал для телевидения и либеральной прессы. Нельзя сказать, что она, в свою очередь, сильно жаловала генерала Гладия, но сейчас готова была представить его героем. Уж очень ей понравились его слова насчет «галоши» и «вымпелов»-«альф». На некоторое время Латункина умолкла и стала со стенографической скоростью набрасывать на своем ноутбуке будущий гневно-обличительный материал.

Дмитрий Львович старался сохранять спокойствие, но это ему давалось все труднее и труднее. Почти час не было вестей от Рольфа. Ему так и не удалось добраться до укрывшихся где-то на территории лагеря «заложников». Фактически Гиммлеру сейчас приходилось самому выдумывать действия и требования террористов. Сами же они вели бой с этой отмороженной девицей, сумевшей завалить Спеца. По счастью, требования террористов были вброшены в СМИ через Интернет. Об этом позаботились службы спецпропаганды господина Дранковского. Генерал Гладий кинул взгляд в сторону бойцов «Альфы», расположившихся рядом со своим штабным автобусом. Валерия Феоктистова среди них он не обнаружил, и это еще больше взволновало Гиммлера. Феоктистову сегодня должно было выпасть зеро. Если не от пули террористов, то от гиммлеровской свиты. Его боевики были сориентированы в нужном направлении. Спросить Прохорова, где его подчиненный? Нет, похоже, придется во всем разбираться самому. Гиммлер посмотрел на часы и тут же отправился к включенному телемонитору, у которого сгруппировались руководители штаба.

– В сложившейся сегодня утром ситуации с заложниками по-прежнему нет полной ясности, – произнес телеведущий экстренного выпуска новостей. – Мы же сейчас хотим предоставить слово известным общественным деятелям и мастерам культуры.

Высокий чин тяжело вздохнул, Сократ Иванович поморщился, командир «Альфы» Самсонов сохранил подчеркнутую невозмутимость. Общественные деятели либо охали и ахали, либо предлагали немедленно стереть с лица земли населенные пункты, откуда прибыли террористы. Однако Гиммлер знал, что вся эта болтовня затеяна не просто так. После истеричных выкриков маститого театрального режиссера на экране появилась упитанная физиономия с бегающими глазками. Это был некий русскоязычный литератор, проживающий в данный момент в том же государстве, что и Дранковский. Литератор писал откровенно порнографические тупые опусы, выдавая их за некую утонченную эротику.

– Во всем мире есть прекрасная практика борьбы с террором! – поведал, шныряя по сторонам глазками, литератор-эротоман. – Нужно захватить близких родственников кого-нибудь из главарей и... Ну, вы сами понимаете, – несколько стушевался литератор, испугавшись публично произнести – «пытать, пытать, пытать!»

– Конечно, это вынужденная мера, – заметно вспотев, продолжил заокеанский эротоман, – но она необходима и эффективна.

Вновь на экране появился телеведущий и в очередной раз поведал, что ситуация никак не проясняется. Гиммлер между тем отозвал в сторону мрачневшего на глазах высокого чина.

– Решайте, генерал-полковник. Только что была подана дельная мысль, – произнес Дмитрий Львович.

– Пожалуй, – без особого энтузиазма отозвался высокий чин. – Вы знаете имена террористов и их родственников?

Гиммлер протянул высокому чину заранее подготовленную записку. Тот пробежал ее глазами, с удивлением посмотрел на Гладия.

– Полковник Умар? В самом деле, его двоюродная сестра и племянница сейчас находятся в Москве на лечении?

– Так точно, – ответил Гиммлер. – Остальное на ваше усмотрение. Подобные акции в ваших, но никак не в моих полномочиях.

Высокий чин ничего не ответил, но аккуратно убрал гиммлеровскую докладную в карман. Затем подозвал к себе полковника Самсонова. Мысленно генерал Гладий потер руки. Дело было сделано. Потный эротоман пел с экрана с чужих нот, но вряд ли представлял, что именно по его «сигналу» будут раскручиваться дальнейшие события. А вокруг штаба уже толпились родители детей, находящихся сейчас в лагере. Милиция как могла сдерживала их напор, пожилой офицер с майорскими погонами без всякого успеха пытался увещевать их банальными фразами. Латункина не без ехидного торжества наблюдала за всем этим, а вокруг нее кучковались господа правозащитники, точно стервятники слетевшиеся к полю еще не начавшейся битвы, но предвкушающие сытный пир. Все развивалось в точном соответствии с планом господина Дранковского.