Сергей Алтынов - Армейская заповедь

– Бросай оружие, Клим! – припав к земле, чтобы не нарваться на пулю, пущенную на голос, произнес Водорезов. – И выходи с поднятыми руками.

Саша подкрепил слова подполковника вторым выстрелом по древесному стволу.

– Хорошо, – послышалось от дерева через пару секунд. – Только вы должны гарантировать мне жизнь и неприкосновенность.

– Гарантирую, – тут же ответил Николай.

Из-за дерева появилась крупная атлетическая фигура Клима. Он держал руки ладонями вперед и, кажется, готов был покориться судьбе.

– Коля! На землю! – неожиданно отчаянным голосом закричал Гриднев, но было поздно.

Гриднев увидел то, чего не мог видеть Водорезов. И, тем более, предполагать. Слева, почти за самой спиной подполковника, по лесной тропинке двигался как ни в чем не бывало подросток-рыбачок с сетью-неводом. Как он мог, слыша выстрелы, в столь позднее время двигаться сюда?! Клим недаром носил десантные знаки отличия. Он мгновенно оказался на тропинке, одновременно сделав выпад в сторону Николая. Саша не мог стрелять, так как и Водорезов, и рыбачок невольно оказались на линии огня. К удаче Клима, Николай был от него на значительном расстоянии и никак не мог успеть перехватить генерала. Мгновение – и Клим уже прикрывается рыбачком, приставив что-то к его горлу. В темноте не видно, но без всяких сомнений – это боевой нож типа «сталкер». Рыбачок как-то странно, совсем не по-детски, вскрикивает и затихает.

– Оружие на землю! – командует Клим. – Оба – мордами вниз. Считать до десяти, иначе пацану смерть.

У Клима наверняка при себе дискеты с информацией о новом ЗРК. Если он успеет в аэропорт и доберется до Африки?! Но если Николай дернется, Клим перережет пацану горло, и этот пацан будет сниться Водорезову всю оставшуюся жизнь... Какой леший только принес сюда мальчишку?!

Ни слова не говоря, Водорезов выполнил команду генерала. Гриднева подполковник не видел, но знал, что Саша вынужден сделать то же самое.

Натан Арчибальдович принял самое верное решение – бежать. Куда глаза глядят, лишь бы подальше от предстоящего побоища, которое неминуемо произойдет в его собственном особняке. К чертям собачьим особняк и все остальное! Жизнь дороже! По счастью, опытные в подобных проектах архитекторы обустроили его коттедж специальным подземным бункером, с помощью которого можно было выйти... Вот куда с его помощью можно было выйти, Гейдрис запамятовал, так как бывал в нем всего один раз – при приемке всей постройки. Сейчас, выбравшись на поверхность, Гейдрис оказался в густых кустах репейника и понятия не имел, куда ему двигаться дальше. Оглядевшись, он понял, что находится на «плебейской» части территории дачного поселка. Жалкие одноэтажные домишки, больше похожие на собачьи ящики, проволочные или дощатые изгороди, деревянные туалеты. Здесь еще копошились те, у кого нынешние владельцы территории пока не успели отнять их шесть соток. Куда идти? Ответ на этот вопрос Гейдрису дали выстрелы, раздавшиеся с правой стороны. Это означало, что идти следует в противоположную сторону. Что он и сделал, причем весьма быстрым шагом. И сам не заметил, как оказался на чьих-то не огороженных изгородью грядках.

– Эй, дурило! – послышался хриплый старческий голос. – Чего посадки топчешь! Ща пальну из бердана, мало не покажется!

Гейдрис тут же вспомнил, что бердан – это такое ружье. И ноги вновь сами понесли его неведомо куда. Он опять оказался на чьем-то огороде, но на сей раз его никто не окликнул. Гейдрис остановился у деревянной постройки известного назначения, прислонился к ней, с трудом перевел дух. Так можно было добегаться до разрыва сердца. Ну почему он не захотел преподавать историю и обществоведение?! Почему он (она!) полез (полезла) в чужую оболочку? Он (она) окончательно перестала быть женщиной, но стало ли оно мужчиной?! Изменил имя-отчество, откопал девичью фамилию покойной бабушки. Да, в мужском облике легче войти во власть (за носатых толстух не очень-то голосуют). Да, быть педерастом удобнее – рынок мальчиков для этих утех шире, чем рынок «жиголо» для тех же носатых толстух... Кто он теперь? Куда бежать? Где укрыться? И вновь ответ пришел сам собой. Выстрелы послышались совсем рядом, и Гейдрису ничего не оставалось, как укрыться в ветхом, гниющем сортире. Выстрелы раздались вновь, на сей раз всего в нескольких метрах. Повинуясь животному инстинкту, Гейдрис выломал одну из досок, прикрывающих яму (сделать это было несложно, деревяшки были гнилыми), и нырнул в сразу ставшее непривычно широким очко...

Да, это было не слишком приятно, но зато теперь Гейдрис исчез, точно растворился. Никому в голову не придет искать его здесь. Сидя в дерьме, Натан Арчибальдович мысленно торжествовал. Он сумел СПРЯТАТЬСЯ ОТ ВСЕХ.

– Саша! – окликнул товарища подполковник.

Гриднев не отзывался. Что ж, видать, капитан Гриднев сориентировался раньше Водорезова. Скорее всего, он сейчас дышит в загривок генералу. А Клим двигается в сторону шоссе – уж никак не иначе.

Не дойдя до шоссе десятка шагов, Водорезов столкнулся с немолодыми гомонящими людьми – мужчиной и женщиной, которые вели под руки пацана-рыбачка.

– Живой?! – на одном выдохе спросил Николай.

– Живой, – ответил за рыбачка мужчина, видимо, дед.

– Что же вы так-то? – не в силах сдержать себя, произнес подполковник, глядя на испуганного, безмолвного пацана. – Ночь вон на дворе!

– Глухонемой он, – объяснил дед, – и каждый день рыбачит до темноты.

На шоссе Водорезов встретил целую процессию из милицейских машин и «Газелей» с мигалками. Стрельба в дачном поселке наделала немало шума. Прямо рядом с Николаем притормозил автомобиль без милицейских опознавательных знаков, и из него выбрался Сократ Иванович Прохоров.

– Клим ушел, – только и произнес Водорезов.

Они сидели в коттедже, в той самой комнате, где произошло побоище. Эксперты фотографировали трупы климовских соратников. Еще недавно все трое были убийцами-профи высокого класса. «Выходит, мы с Гридневым тоже профи не из последних...» – с удовлетворением отметил Водорезов, но тут же мысленно осек себя. Без Катиной сообразительности еще неизвестно, как бы все сложилось.

– Вот его я узнала! – подала в этот момент голос Катя, ткнув пальцем в сторону одного из убитых боевиков, кажется, именуемого Снайпером.

– И кто это? – спросил Сократ Иванович.

– Не знаю, но он зашел в кафе... Ну тогда, помните? Когда застрелили журналиста и арестовали Сашу. Такое неприметное лицо. Зашел, огляделся – потом прошел в угол к барной стойке, – на ходу вспоминая детали, говорила Катя. – Именно оттуда и стали стрелять, когда ворвались эти, в масках...

– А что же ты его не зарисовала? – спросил Николай.