Сергей Соболев - Охота на волков

Ногой, как прежде, не получалось – приходилось стучаться в нужную дверь, точно простому смертному. Но это еще полбеды. Новички, как выяснилось, совершенно не владели новорусским диалектом. Такие ласкающие слух слова, как «льготный кредит», «сумма отката» и «оффшорная зона», почему-то не вызывали у них душевного трепета. А попытки проявить настойчивость, как правило, заканчивались тем, что лоббиста посылали… на Колыму, на Чукотку, на Северный Урал, в Удмуртию или в другие столь же отдаленные места, где, собственно, и зарыты в недрах большие деньги. Очень вежливо, надо сказать, посылали, на первых порах ограничиваясь советом развивать собственное производство: «В казне денег для вас нет, господин такой-то. Поэтому – свободен. Пока свободен…»

Те, кого принято называть олигархами, пока не дергались. Многое, если не все, в их руках. Именно с их подачи, и во многом за их деньги, модный нынче «брэнд» раскручен до небес. Сейчас некоторые теряют сверхприбыли, но это тоже своеобразная игра, ведь предвыборный популизм стоит недешево. Сразу после выборов обновленная власть вынуждена будет заплатить по выставленным счетам. Не только власть будет платить, и не столько она, сколько вся страна, все вместе и каждый по отдельности.

Ну а если что-то сложится не так, последует команда «мочить». Всенародная любовь может мигом трансформироваться в ненависть. На смену несбывшимся надеждам придет глубочайшее разочарование. Властолюбца выставят в глазах общественности негодяем – однозначно. Через капилляры информационных сетей в общественный организм будет дозированно вливаться яд, далее наступит интоксикация, а потом пойдет процесс отторжения. Все это будет продолжаться до тех пор, пока новая власть не пойдет на попятную и не перестанет в ущерб делу заниматься всякими патриотическими глупостями.

Все вышеизложенное, конечно, следует рассматривать в контексте событий на Кавказе, где Россия наконец-то взялась отстаивать свои кровные интересы, отстаивать при помощи силы, пусть даже это кому-то и не нравится.

Вопрос о том, кому будет вскоре принадлежать верховная власть в стране, становился все менее актуальным. Серьезной конкуренции В.В.П. на президентских выборах не предполагалось.

И если этот человек не совершит какой-нибудь фатальной ошибки, то через три-четыре месяца, от силы через полгода, он заполучит, в полном соответствии с текстом нынешней Конституции, такую власть и такие полномочия, которым позавидовали бы некоторые известные в прошлом диктаторы.

– Меня очень беспокоят события на Кавказе, – еще раз выразил свое беспокойство премьер. – И даже не столько ход военной кампании, сколько сопутствующая ей закулисная сторона событий.

– Это и есть самое главное, Владимир Владимирович. Именно по этой причине я счел своим долгом обратиться к вам с докладной запиской. В принципе ситуация в Чечне находится пока под контролем. Но есть немало признаков того, что вскоре позиции там пошатнутся.

Премьер кивнул в знак согласия. Он сейчас во многом зависел от «партии войны». Как у одного из сказочных персонажей, у В.В.П. имелся свой секрет жизни и смерти. Так называемая «Кощеева игла». Эта самая «игла», как понимают многие, запрятана где-то в Чечне. А если смотреть правде в глаза, она в руке «партии войны». И в любой момент «иглу» могут сломать, причем не важно, умышленно сломают или нет.

Если дела в Чечне – или вокруг этой мятежной республики – ухудшатся самым кардинальным образом и если эти неприятности произойдут до выборов, то премьеру не видать верховной власти. И тогда вместо почти гарантированного восьмилетнего президентского срока – политическая смерть.

– Виктор Константинович, я считаю целесообразным сформировать заново группу «Мерлон». Надеюсь, для этого не требуется издавать закрытый Указ Президента?

На губах Эма появилась едва заметная усмешка.

– Вполне достаточно вашего указания и моих собственных полномочий.

Пальцы премьера выбили дробь на столешнице. Затем ладонь его легла на папку, как раз поверх тисненой надписи «Документы для Совбеза».

– Группа «Мерлон», в состав которой следует включить только тех аналитиков, которым, Виктор Константинович, вы доверяете, как самому себе, должна осуществлять тщательный мониторинг всех ключевых событий, имеющих отношение к нашей военно-политической акции в Чечне. Ежедневно готовьте сводку, к началу рабочего дня документ должен лежать у меня на столе. Выделите двух надежных офицеров для осуществления связи, контакт для них – с моим личным помощником. Если появится срочная информация в контексте нашей с вами беседы, можете связываться со мной в любое время дня и ночи.

– Будет исполнено, Владимир Владимирович. Но если возникнет нужда возродить другие структуры А-центра, например, тот же подотдел активных мероприятий, то для этого одного вашего устного указания будет недостаточно.

– Я помню об этом, – кивнул премьер. – Кстати, где сейчас проходят службу лица из названного вами подразделения?

– Большей частью это сотрудники ГРУ, – сказал Эм. – Все возвращены, скажем так, по своей служебной принадлежности. Где они сейчас? В Чечне… преимущественно. Вы же сами распорядились, чтобы «лучшие кадры» отправили на Северный Кавказ.

– Гм… это для них вы требовали, как бы это поточнее выразиться… лицензии на убийство?

– В ходе той нашей давней беседы я говорил о другом. О том, что некоторые из наших сотрудников в ряде случаев вынуждены действовать… вне правового поля. В таком случае они должны быть неподсудны с точки зрения существующего законодательства. Другими словами, за свои действия они не могут быть подвергнуты уголовному преследованию. Я ставил также вопрос о повышенных окладах для спецов подобного класса и о том, что их жизни следует застраховать на достаточно крупные суммы.

– Если они, то есть непосредственные исполнители указаний А-центра, неподсудны, то кто возьмет в таком случае на себя всю ответственность? В случае, скажем так, провала?..

Эм пристально посмотрел на собеседника:

– В Израиле, США и ряде других стран этот вопрос уже давно разрешен. Как именно – думаю, вам известно. В нашей стране пока никто из правителей – о прежних я не говорю – не решается взять на себя такого рода ответственность. И поэтому мы до сих пор лишены возможности воздействовать на негативные для нас процессы жестко, молниеносно, самым решительным образом.

Теперь уже губы премьера дрогнули в усмешке.

– Я подумаю над вашими словами… Хотел только уточнить одну деталь. Если кто-то из ваших… наших людей, обладающих такими своеобразными «лицензиями», вдруг наломает дров, совершит серьезную ошибку, отклонится от сценария… Что тогда прикажете делать?