Иван Стрельцов - Морской закон

– Да ты никак собралась его «крышевать»? – непринужденно хохотнул авторитет, но все равно было заметно, что цифра его впечатлила.

– Все не так, – спокойно ответила женщина, в ее голосе звучали нотки превосходства. Ей было известно то, что здоровенному бугаю даже во сне не могло привидеться. – Все деньги султана лежат в банках Швейцарии, Люксембурга, Германии, Бельгии, Лихтенштейн, Великобритании и Штатов. Но так как он человек авантюрного склада ума, то кое-что держит под рукой. А именно, в его сокровищнице золота и драгоценностей более чем на сто миллионов долларов.

– Ого-го, – невольно присвистнул Сервант. – Это же, наверно, грузовик рыжья.

– Три трейлера, – со знанием дела поправила женщина. – Золото не в слитках, а в изделиях. К тому же все драгоценности именные, под списком. При первой же попытке реализации это окажется ниточкой к похитителям.

– Тогда на кой ты мне об этом талдычишь? – громыхнул Сергей, – сумма в сто миллионов баксов, конечно, впечатляет, но не настолько, чтобы за подобную впечатлительность с тебя живьем спустили шкуру. А арабам такой трюк провернуть, как два пальца воткнуть в песок.

– Я не говорю о золоте, – покачала головой Алена, – просто выдаю всю имеющуюся информацию. Золото брать – это в будущем нажить себе большие неприятности, а вот похищение грязно-зеленых денег ничем не грозит. Султан хранит в своей сокровищнице десять миллионов баксов в купюрах, бывших в употреблении с незафиксированными номерами. Мало ли какая блажь монарху взбредет в голову, вдруг он пожелает сделать некое приобретение, и чтобы эта покупка осталась в тайне? Вот поэтому десять миллионов у него постоянно находятся под рукой в пластиковых брикетах по сто тысяч.

– И ты, конечно же, знаешь, где находится эта сокровищница? – неожиданно съязвил Сервант.

– Да, я знаю, где находится сокровищница, мне известна система сигнализации, расположение постов и количество охранного гарнизона, – бесстрастно ответила Воронцова, и это была истинная правда. Год назад египетская резидентура совершенно случайно вышла на секретаря главного казначея султаната. Юноша долгие годы обучался в закрытых учебных заведениях Запада, где вместе с получением образования приобрел еще одну страсть – любовь к представителям своего пола. На этом его и взяли, расплатиться юный мужеложец мог только известной ему информацией. Правдивость информации о сокровищнице султана Буктара подтвердилась, но использовать ее не стали. Алена была достаточно осведомлена об этом, потому что в свое время курировала этот вопрос.

– Ну а если те, кто должен был тебя встречать, погорели, значит, и сокровищница тю-тю? – осторожно спросил авторитет. Он уже забыл о том, что его спасла эта женщина, не беспокоил больше вопрос, как она вышла на него и почему они оказались на одном теплоходе за тридевять земель. Цифра в десять миллионов долларов, которые к тому же невозможно проследить, оказала на него должное впечатление.

– Они – низовое звено, боевики, – Алена пренебрежительно махнула рукой. – Ничего не знают, их задача – выполнять грязную работу. Не они, так другие появятся.

– То есть, как я понял, эту работу ты хочешь предложить мне?

– Пятерка за догадливость.

– Сколько? – склонил голову Сервант, разглядывая свои мощные руки, и тут же поправился: – На какую долю я могу рассчитывать со своими парнями?

– Половина, – бесстрастно ответила Воронцова.

– Половина? – возмутился Сергей. – А не много ли тебе одной?

– Я не одна. Эти деньги мало взять, их еще нужно вывезти. Надеюсь, ты не забыл, что Буктар – остров? Кроме того, их предстоит доставить в Европу и незаметно разместить на счетах банков. А за подобные услуги нужно платить, вот отсюда и выходит половина.

Теперь наступила очередь Серванта закусить губу. Предложение более чем заманчивое.

– У меня есть время подумать?

– Есть, – Воронцова выпрямилась во весь рост. – Но только до отправления «Варшавы». Старший помощник капитана с нами в доле, – не моргнув глазом, соврала она. – Если лайнер уйдет, деньги вывезти мы не сможем. В этом случае лучше вообще не начинать. – И направилась к выходу.

– Не беспокойся, девочка, – бросил ей вслед Сервант. – Ты не забывай, что в прошлом я боевой пловец, а нас обучали корабли уничтожать не только при помощи взрывчатки, но и подручными средствами. Так что «Варшава» без нас не уйдет…

Тюремный коридор был узким, с низкими потолками. Казалось, что вот-вот ударишься головой, поневоле приходилось втягивать ее в плечи.

Христофорова конвоировали два узкоплечих охранника неопределенного возраста. Один шел впереди арестованного, указывая направление движения, другой наступал на пятки. Владимир, следуя за надзирателем, пытался просчитывать все «за» и «против» ситуации, в которой оказался.

Из полицейского участка, куда их доставили вечером, уже на следующий день обоих чекистов перевели в городскую тюрьму. Это было плохо, обычно в камере предварительного заключения в полицейском участке держат во время проведения следствия и до суда. Тем более там имеется специально оборудованный блок.

В тюрьме их рассадили по разным камерам, это тоже плохо. Одиночные камеры в Буктарской тюрьме больше напоминали горловину колодца, полтора на полтора, даже нар нет, спать приходится на полу в полусидячем положении. От еды Христофоров категорически отказался (похлебка неопределенного цвета с подозрительным запахом) и постоянно требовал встречи с консулом. Еду по-прежнему приносили, а требование о встрече с представителями российской дипломатической миссии, кажется, не собирались выполнять.

Через двое суток повели на допрос, кандалы не стали надевать. Это хорошо – обычно перемещение заключенных по тюрьме проводят только в кандалах.

«И что же мы имеем в активе? – напряженно думал полковник. – В активе хорошего мало, потому что «против» гораздо больше, чем «за». Надо ждать и пытаться выяснить, что же произошло. И только потом искать выход из устроенной кем-то посторонним западни». Коридор резко повернул налево, немного расширился, здесь даже имелась парочка узких зарешеченных окон, похожих на старинные бойницы, выходящие на внутренний дворик тюрьмы. С противоположной стороны коридора оказались две массивные двери из толстых деревянных досок.

Впереди идущий охранник открыл крайнюю дверь и немного посторонился, пропуская Владимира вперед. Как только арестованный вошел, надзиратели встали за его спиной.

Владимир оглядел помещение: небольшая комната с неоштукатуренными стенами, окон здесь не было. Зато по периметру на высоте вытянутой руки были подвешены светильники в зарешеченных плафонах. Напротив двери стоял небольшой письменный стол, за которым сидел уже знакомый комиссар криминальной полиции Абуала Малик, рядом с ним, сложив руки на груди, стоял высокий худощавый мужчина с явно европейской внешностью, глаза прикрывали очки с дымчатыми стеклами. Как показалось Христофорову, при его появлении в уголках рта этого субъекта промелькнула злорадная ухмылка.