Лев Пучков - Триумфатор

– И за это тебе придется накрыть «поляну», – подытожил Ростовский.

– С чего это вдруг? – удивился Костя.

– Серый вел себя достойно?

– Ну, в общем – да, все было в пределах нормы…

– Я все сделал правильно?

– Да, молодец – по тебе никаких претензий. Опять же, экспромт со «второй серией» отыграл очень натурально, с ходу, без зловещих пауз…

– Ну вот, видишь? Мы молодцы. А ты все усугубил. Значит – что?

– Ничего это не значит! – почти что всерьез обиделся Костя. – Я старший мероприятия, на ходу подстраиваюсь под ситуацию…

– И усугубляешь.

– Да все было нормально! Просто вам – быдлу, вот так с ходу этого не понять. Ваш привычный алгоритм: увидел – ударил – повез труп на опознание – а кого, собственно, убил?! А здесь работают иные принципы. Дня через три до вас дойдет, и вы придете ко мне с покаянием…

– И все равно «поляна» – за тобой…

– Да пошли вы в задницу! Я старший – и я прав. И точка…

На Бутырском Валу подобрали Лизу и без десяти три подъехали к Савеловскому рынку. Петрушин с Васей заехали на платную парковку (это рядом с аллеей, на которой исполнили Анвара) и остались на страховке, а мы пошли общаться.

У ворот рынка нас поджидал разбитной курчавый кругляш в шелковой косоворотке и кожаной жилетке. Глазки шустрые, так и бегают, уши большие и оттопыренные, цепкие ручонки ни секунды не знают покоя – постоянно жонглируют всем, до чего дотянутся: сигаретами, брелоком, зажигалкой. Короче – жулик.

– Вы из прокуратуры?

– А вроде бы без вывески ходим…

– Мне вас описали. Девушка в светлом деловом костюме, в сопровождении трех мужчин. Вы к директору?

– Возможно.

– Пойдемте я провожу вас. Вы уже встречались с нашим директором?

– Нет, а что?

– Ну… Он немножко своенравный. Взяток не берет, не торгуется, скромный и не любит, когда хамят.

– Да мы сами такие. Так что найдем общий язык…

Кругляш провел нас в административную секцию, открыл ключом стандартную офисную дверь со скромной табличкой «Директор» и широким жестом пригласил:

– Заходите, располагайтесь. Директор сейчас на обеде, будет с минуты на минуту.

И приемная, и собственно кабинет не страдали даже какими-либо намеками на роскошь. Дешевые письменные столы, такие же плохонькие стулья, обшарпанная стоячая вешалка в углу, все стены – в стеллажах, погребенных под грудами папок с бумагами.

Кругляш предложил расположиться в кабинете: там места побольше, – и спросил, не желаем ли мы пить-есть.

– Прошу вас, не стесняйтесь. Вы у нас в гостях, так что…

Мы не стали опускаться до тривиального: «Это вы у нас в гостях, а мы вас тут терпим», а просто отказались – хотя желали и то и другое. Кругляш поставил на стол четыре бутылки минералки, пластиковые стаканчики, пепельницу – курите, если хотите, – и вышел.

– Скромненько тут у них, – осмотревшись, резюмировала Лиза. – У нас и то побогаче. А еще – рынок…

Да уж, это точно. Как-то по телевизору видел кабинет директора какого-то рынка – название не помню, так там был мореный дуб, паркет, китайские вазы и прочие излишества подсудного характера. Апартаменты тутошнего директора больше похожи на склад технической документации. То ли, в самом деле, очень скромный малый (а как такой попал в директора?!), то ли ловко маскируется, сволочь…

Посидели, помолчали. Все обговорено заранее, поправлять пока ничего не нужно, да и небезопасно это: в наш-то век технического прогресса и тотального шпионажа.

Для хлопцев из клана Анвара не стали придумывать ничего нового. Здесь мы продолжаем наработанную линию «Наследства стрингера». Только Лиза у нас не следователь, а сотрудница секретариата Генпрокуратуры. Почему Лиза? Она знает азербайджанский. Кроме того, азербайджанцы больше симпатизируют русским женщинам, чем русским мужчинам. Наших мужиков они вообще за таковых не считают, а наших женщин просто любят – и даже больше, чем своих. Вот такая особенность менталитета.

Предмет торга: аудиозапись телефонного разговора Анвара с неким Равшаном Котакдехкуевым, формализованный бланк распечатки этого разговора с подправленной на одну циферку датой и сорокавосьмисекундная видеозапись ликвидации Анвара сторонними умельцами. В разговоре товарищ Котакдехкуев просит Анвара срочно встретиться с ним у Савеловского рынка, решить один вопрос деликатного характера. Хороший такой разговор, красноречивый и толсто намекающий – но за пять дней до ликвидации. Поэтому пришлось проделать определенную работу по подтасовке даты: не только на бумаге, но и в базе оператора.

Логическая связка здесь простая и бесхитростная: Лиза прочла объявление в инете, вспомнила, что в материалах по разработке Котакдехкуева (активного члена ОПГ из клана Андижо) было что-то из этой оперы, сопоставила с недавно просмотренными материалами из архива Ахмеда Ильясова и сняла копию.

Да, пара слов по объявлениям. Через некоторое время после безвременной кончины Андижо и Анвара оба клана разместили в инете и СМИ объявления, что готовы заплатить значительные суммы за информацию об обстоятельствах их гибели. Разница была только в том, что бадахшанские заявили честно и рыцарски: «трагически ушел из жизни», а хитросфинктерные нахичеванские написали: «за информацию о происшествии возле платной парковки Савеловского рынка» и указали дату и время. Заметьте, о характере происшествия – ни слова.

Ну так вот: дата на видеозаписи ликвидации присутствует в естественном формате, а разговор датировали тем же числом и часом раньше. Нетрудно все это сопоставить и сделать соответствующие выводы.

В общем, инициатор продажи – Лиза, а мы просто группа поддержки: знакомые ребята из органов. Сами понимаете, негоже молодой даме в одиночку встречаться с горячим мафиози южных кровей.

Горячий мафиози заявился в двадцать минут четвертого, совместно с секретаршей – вертлявой круглопопой девицей с приятным рязанским личиком и весьма заметным житомирским акцентом. Вместе с ними притащился навязчивый аромат шашлыка, свежей зелени и хорошего вина: для необедавших людей – веский повод начать общение как минимум с предвзятого отношения или даже откровенной неприязни.

Для рынка такой кондиции директор был непривычно молод – едва за тридцать, зело волосат и румян, а одет, в самом деле, показательно скромно и неброско. На крепком запястье вызывающе скромнели дешевые отечественные часы на кожаном ремешке, крепкие и надежные белорусские туфли военного фасона были начищены до блеска, а драгметаллы отсутствовали как класс. Ни даже тебе перстенька завалящего с черепом или зажима с паучком.

Оставив секретаршу в приемной, директор плотно прикрыл дверь и поздоровался со всеми за руку, а Лизе отвесил персональный поклон. Потом он сел за стол и, деликатно кашлянув, намекнул: