Сергей Кулаков - Курильская обойма

– Задзидзезь, – кивнул Одзаки на каменный выступ.

– Я не собираюсь здесь рассиживаться! – заявил Александр. – Если это какой-то розыгрыш, потрудитесь немедленно дать объяснение. И вообще, у нас времени…

– Задзидзезь, – сквозь зубы процедил Одзаки.

Роман, понимая, что мирный разговор вот-вот может закончиться, первым присел на импровизированную скамью. Взглядом он пригласил Наташу последовать его примеру. Видимо, она тоже что-то поняла, потому что беспрекословно села рядом с ним.

Александр покосился на них, но, поскольку ничего лучшего придумать не мог, также опустился на краешек выступа, выражая всем своим видом желание немедленно встать и покинуть этот мрачный склеп.

– Я что-то не догоняю, – покрутил головой Павел. – Кина не будет? Или как?

– Ири как, – усмехнулся Одзаки.

– Слушайте, что вы голову морочите? То обещали крейсер и саке, то уже нет ничего. Я так не играю. Или это такое особое японское гостеприимство?!

Увлекшись и жестикулируя, он сделал пару шагов вперед. Одзаки нахмурился и бросил отрывистую фразу. Сейчас же один из его людей, тот самый коренастый молчун, толчком руки отшвырнул Павла назад. Да так, что тот неловко повалился на скамью, ударившись плечом о Наташу.

– Эй, полегче! – крикнул он.

– Как вы смеете! – воскликнула Наташа.

При этом она бросила быстрый взгляд на Романа, но тот счел за лучшее придержать при себе эмоции, а тем более телодвижения. Он таращился на присутствующих с видом человека, оказавшегося в незнакомой компании в первый раз и не понимающего, что здесь, собственно, происходит. При этом он простодушно улыбался, точно ожидая, что сейчас все разрешится самым наилучшим образом.

Что касается Александра, то тот, кажется, потерял дар речи от такого гостеприимства.

– Я не понимаю… – снова начал Павел.

Но Одзаки властно поднял руку:

– Чихо! Вы много говорите. Теперь скажу я.

– Наконец-то, – несмотря на вполне реальную возможность получить зуботычину от нависших над ним головорезов, пробурчал неустрашимый Павел.

– Кто-то из вас, – Одзаки медленно обвел глазами всех четверых пленников (ибо теперь в их статусе не было никаких сомнений), – приходзир этой ночью в наш лагерь. У меня два вопроса: кто это быр и какую церь он имел? Скажите, и я отпускаю вас назад.

Услыхав этот крайне неожиданный ультиматум, Павел и Александр по привычке обменялись взглядами. Одзаки выжидательно уставился на них. Но что они могли знать, невинно проспавшие у себя в домике всю эту ночь?

Роман по-прежнему играл под дурачка, с веселым ожиданием поглядывая то на японцев, то на своих незадачливых спутников.

Наташа сдвинула брови и напряженно смотрела на Одзаки.

– Если я правильно вас понял, – неторопливо начал Александр на правах старшего, – кто-то посторонний минувшей ночью побывал в вашем лагере?

– Именно так, – вежливо кивнул Одзаки и счел необходимым повторить: – Посторонний.

– Но почему вы решили, что это непременно кто-то из нас? На острове полно народа, мало ли кто мог забрести.

– Да и что у вас такого, в вашем лагере? – задиристо вмешался Павел. – Вы что, ядерное оружие храните?

По тому, как сверкнули глаза Одзаки, Роман понял, что японец задет за живое. Павел своими словами, сам того не желая, поставил себя на первое место в списке подозреваемых.

– Это не важно, что мы храним, – сдержался до поры Одзаки. – Но мы ведем очень важные работы и не хотим, чтобы кто-то посторонний совал нос в наши дела. Поэтому я хочу знать, кто из вас был ночью в лагере?

– Значит, так, – внушительно сказал Александр. – Во-первых, я заявляю, что никто из нас ваш лагерь не посещал. Во-вторых, я требую, чтобы вы прекратили этот допрос и немедленно доставили нас обратно.

Молчавшая до этого часа японка вдруг сделала нетерпеливый жест, но Одзаки одним взглядом осадил ее. Тогда она что-то торопливо сказала ему на японском. Но он лишь отрицательно качнул головой.

– В конце концов, дальше это не может продолжаться, – решительно произнес Александр. – Мы уходим.

Он поднялся, и тут же возле него с возгласом «Давно пора!» вырос Павел. Оба они, на голову возвышаясь над азиатами, имели весьма внушительный вид и явно намеревались пробиться к выходу любой ценой. Но тут же увидели направленные на них стволы пистолетов.

– Стоять! – приказал Одзаки не то набычившимся ученым, не то своим людям, выхватившим оружие с похвальной быстротой.

Увидев пистолеты, Александр замер на месте.

– Что здесь происходит? – тихо спросил он.

– Сидите! – сердито проскрежетал Одзаки.

Александр кулем осел на скамью.

Павел, развернув плечи в боевом порядке, продолжал стоять перед обступившими его головорезами. Роман видел, что океанолог не совсем понимает всю степень опасности, но пока не наступил критический момент, ничем не мог помочь ему.

В общем, одно практическое следствие этого захвата уже имелось. Японцы не совсем те, за кого себя выдают, и наверняка преследуют более зловредные цели, нежели поиски корабля.

Но Роман хотел еще проверить, как далеко они готовы зайти в дознании. Если далеко, то есть до предела, то отпадут последние сомнения.

Поэтому, придав своей физиономии растерянное выражение, он испуганно помалкивал и ждал, чем разрешится ситуация. Вел себя Роман Евгеньевич, конечно, не геройски. Но в геройстве не было ровно никакого смысла, а выдавать себя раньше времени он попросту не имел права. Вот тогда все точно закончится очень быстро и отнюдь не в нашу пользу.

– Паша, сядь, – сказала Наташа тихо.

Павел обвел недобрым взглядом шеренгу врагов, усмехнулся, но все-таки сел.

– Послушайте, – обратилась Наташа к Одзаки. – Произошла какая-то ошибка. Мы действительно не понимаем, чего вы от нас хотите…

Стоящая неподалеку японка вдруг быстро шагнула к ней и наотмашь хлестнула ее по щеке. Наташа ахнула и откинулась назад, схватившись за лицо. Павел с рычанием вскочил, но на него насели трое. Мощными ударами кулаков он расшвырял их в стороны. Кто-то хотел выстрелить, но Одзаки жестом запретил стрелять. Павел, торжествуя победу, занес руку и ринулся на остальных. Но в этот миг японка с резким клекотом подпрыгнула и с разворота шарахнула тяжелым ботинком ему в грудь. От этого удара Павел вогнулся, попятился, за что-то зацепился и вдруг всем телом, с каким-то нелепым подскоком, рухнул на спину, приложившись затылком о подвернувшийся камень.

Роман отвел глаза. Он слишком хорошо знал, что означает этот сухой хруст.

– Павел! – бросился Александр к лежащему без движения другу. – Паша! Что с тобой? Очнись!

Он попытался поднять ему голову, но тут же отдернул руку. Она вся была в темном и липком.

Наташа издала короткий стон и согнулась пополам, с ужасом глядя на Павла. Роман сжал зубы.