Сергей Кулаков - Курильская обойма

– Ну да, – кивнул Роман, – кто бы сомневался. Их тут оставили за болванов, а сами ушли неизвестно куда. Спроси, где пленница?

По поводу пленницы японцы показали, что ее взяли с собой. Роман незаметно перевел дух. Ну, хоть жива, и то легче. Хотя… Где ее теперь искать? Куда подался этот неизвестный корабль?

Барс продолжал допрос. Роман терпеливо ждал, пока он переведет ответы японцев.

– Они говорят, что все оружие и взрывчатку Одзаки забрал с собой, – сказал Барс. – Плохо дело.

– Да, – кивнул Роман. – Что-то затеял паренек. Спроси, есть ли кто в лагере на берегу?

Барс перевел, выслушал ответ.

– На берегу ни одного человека. Лагерь свернут. Все ушли вместе с Одзаки. Кроме этих двоих, больше никого из команды не осталось.

– Выходит, зря старались? – усмехнулся Роман.

– Бывает и на старуху проруха, – философски заметил Барс.

Роман посмотрел в иллюминатор в сторону темного берега. Не повезло. Предупрежденный кем-то Одзаки ускользнул, как угорь из кулака. И Наташу забрал с собой. Зачем они ее таскают?

– Труба, подымайтесь на борт, – отдал приказ своим людям, оставшимся под водой, Барс, он же капитан Лютый, заботливый командир.

– Понял тебя, Барс.

Лютый достал из непромокаемого кармашка телефон, набрал номер.

– Доложусь по начальству, – сказал он Роману.

Тот кивнул, занятый своими мыслями. Японцы переводили взгляд то на одного, то на другого, гадая, что с ними будет дальше.

– Товарищ полковник, – негромко заговорил Лютый, – задание выполнено. Никак нет. Здесь были только два человека. На берегу тоже никого. Пленные показали, что вся команда днем, под прикрытием тумана, пересела на другой корабль и ушла в неизвестном направлении. Да, пленница тоже с ними. Нет, они не знают. Нет, не врут. Так точно, чтобы не рисковать. Да, понял вас. Есть.

– Ну, что сказало начальство? – поинтересовался без особого энтузиазма Роман.

– Нам приказано оставаться на борту яхты.

– До каких пор?

– Пока не поступит приказ покинуть яхту, – бесстрастно отрапортовал Лютый.

Роман кивнул. Пока не прояснится вопрос, куда девался Одзаки, они будут дежурить здесь. Возможно, Одзаки вернется. Шансов, конечно, ноль целых ноль десятых, но и их исключать нельзя.

Лютый вызвал всю группу в каюту, оставив на палубе дозорного. Пленных отвели и заперли в одном из глухих отсеков. Теперь оставалось одно – ждать.

Жизнерадостный Док отыскал съестное, особенно обрадовавшись шоколаду. Как ни в чем не бывало, парни расселись вокруг стола, где недавно кайфовали японцы, нашли российский канал и предались вынужденному отдыху. Правда, спиртное не пили – на службе не полагается, и не курили – это уже специфика работы, но чувствовали себя вполне непринужденно.

Роман, сидя в кресле, угрюмо думал, что напрасно он увязался за ними, как старый пес за молодыми кобелями. Парни свое дело знают, справились бы отличнейшим образом и без него. И о пленнице бы позаботились не хуже, а в некотором смысле и лучше. Вполне может так статься, что она не захочет его видеть. По сути, он подвел ее под монастырь и бросил на произвол судьбы. Такой вот рыцарский поступок.

Надо было, как говорил Дубинин, не выпендриваться, а улетать в Москву. Надобности в нем особой нет, все, что он сообщил группе, он мог бы сообщить и по телефону. Задерживаться здесь – только растравлять себе душу.

Романа позвали к столу. Он не стал строить буку, перекусил консервированным тунцом и морской капустой, попил кофе. Тянуло врезать полстакана джина, но он сдержался. Неловко перед парнями. Позволил себе только выкурить сигарету в коридоре, чтоб не вонять и не портить ребятам легкие.

Парни, если и догадывались, что творится у него на душе, ничем себя не выдавали. Комментировали с шуточками российские теленовости, жевали шоколад и беззаботно посмеивались, как будто находились на дружеской вечеринке.

– Слушай, – выйдя к Роману в коридор, сказал Лютый. – Тебе все равно на посту не стоять. Давай-ка ложись в какой-нибудь каюте, поспи, пока делать нечего.

– Да я в порядке, могу и на посту постоять.

– Ладно ты. Я же понимаю, как тебе досталось. Трое суток мотаешься – не детский сад.

– Говорю же, я в порядке, – разозлился Роман.

Не хватало, чтобы его силой в постельку укладывали, как дитя малое.

– Слышь, капитан, не ерепенься, – сузил глаза Лютый. – Мы на задании, и командую здесь я. Так что – шагом марш выполнять приказ.

Роман медлил. Лютый по-доброму усмехнулся:

– Слушай, Морозов, не корчи из себя супермена. Мы сейчас в одной упряжке. Я должен быть в тебе уверен. Иди отдыхай. Дел нам еще хватит. Давай.

Роман кивнул и скрылся в ближайшей каюте. Лютый прав. Чем сидеть с кислой рожей и не знать, как убить время, лучше уединиться и привести себя в норму.

Привычка к самодисциплине взяла свое. Волевым усилием Роман отсек посторонние мысли. Он на боевом задании. И не имеет права распускать сопли. После – хоть ручьями. Но дело надо довести до конца. Каким бы этот конец ни оказался.

Через четверть часа он уже крепко спал.

Роман почувствовал прикосновение за миг до того, как оно произошло. Открыл глаза. Над ним стоял Клещ.

– Подъем. Общий сбор.

Роман кивнул, глянул на часы. Два часа двенадцать минут. Неплохо он поспал. Спасибо Лютому. Тело было легким, послушным, в голове – никаких посторонних мыслей. Коротко подумал: если общий сбор, значит, поступили какие-то новости. Хорошо.

Роман прошел в капитанскую каюту. Вся группа была в сборе. Даже дозорного наверху не оставили. Выходит, в дозорных надобность отпала?

Кивком головы поприветствовав Романа, Лютый быстро заговорил:

– Поступила вводная. Из Москвы, – подчеркнул он важность задачи. – Отряд Оздаки захватил нефтяную платформу в Охотском море, в пятидесяти километрах от мыса Терпения. За нами выслан вертолет. Сейчас мы летим на борт крейсера «Смелый» в Охотском море. Там получим дальнейшие указания.

– Понеслась, – сказал в восхищении Док.

– А бойкий парень этот Одзаки, – заметил Труба. – Заставил нас пометаться.

– То ли еще будет? – изрек Клещ.

– Отставить разговоры. Перемещаемся на берег, через четверть часа вертолет будет здесь.

– Что делать с японцами? – спросил Толстый.

– Оставим на яхте. О них позаботятся.

Ощущая прилив бодрости, Роман вместе со всеми начал готовиться к эвакуации с яхты.

Через десять минут группа в резиновой моторной лодке, найденной на яхте, подошла к берегу. Пока переносили акваланги, пока Труба и Толстый искали подходящее для посадки место, послышался шум вертолетных винтов.

Труба замахал двумя фонариками, показывая, куда садиться. «Ми-8» мягко опустился на песчаный пляж, разгоняя во все стороны мелкий сор, оставшийся после стоянки лагеря Одзаки.