Лев Пучков - Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией

В 23.51 к усадьбе подъехал «Мерседес».

Шкодливо выглядывая из-за ограды мусорной площадки, я принялся наблюдать.

Близрасположенный к усадьбе фонарь светил довольно тускло, но этого было вполне достаточно, чтобы рассмотреть, как от машины отделились два силуэта и скрылись за калиткой.

Через несколько мгновений легкий стук каблучков стих, и где-то в глубине двора включили свет: сквозь ажурную решетку ограды было отчетливо видно желтоватое матовое пятно.

Где-то в непосредственной близости от этого пятна начался негромкий диалог. Отдельные слова разобрать было невозможно, но интонация весьма красноречиво свидетельствовала о содержании беседы. Все было просто и обыденно: мужчина ласково, но напористо склонял даму принять его точку зрения, дама игриво капризничала и, судя по некоторым признакам, склоняться не желала.

– Далековато, – поделился я своими сомнениями с соратниками. – Водила сидит лицом к нам, если всей толпой попрем, пять раз успеет прокачать ситуацию.

– Не надо всей толпой, – буркнул Петрушин. – Вася, иди отними у него ключи и беги сюда.

– Запросто. – Вася выскользнул из машины, обогнул ограду мусорной площадки и рэперской походкой двинул к «Мерседесу».

Петрушин тоже покинул салон: встал за моей спиной и принялся неспешно разминать плечи.

Поравнявшись с машиной, Вася заурядно-торчковым голосом поинтересовался:

– Дядь, вы к кому приехали?

– Не твое дело, – грубо ответил водила. – Вали отсюда, пока не началось.

– А что «не началось»?

– Да лучше тебе не знать. Вали, я сказал!

– А закурить у вас нету?

…тут Вася неуловимой тенью прянул к левой передней дверце, на мгновение слился с темным силуэтом «Мерседеса» и, так же неуловимо отпрянув, трусцой припустил к мусорной площадке.

– Ах ты ж сучонок!!! – рявкнул водила, грузно вываливаясь из салона. – Да я тебя…

– Что там у тебя? – недовольно поинтересовался мужской голос со двора усадьбы.

– Да пацан тут! Щас я, быстро… – на ходу ответил водила, устремляясь за Васей.

– Ну-ка… – Петрушин отодвинул меня плечом, встал за углом ограды и хрустнул костяшками пальцев.

Мимо деловито пробежал Вася, взбудораженно напевая под нос «…Ландыши, б… буду, ландыши…».

Через несколько мгновений послышалось надсадное сопение приближающегося водителя.

Петрушин вышагнул из-за угла и, словно забивая в стену железнодорожный костыль, мощно долбанул кулаком сверху вниз.

– Тук! – глухой удар, короткий вскрик-выдох, обмякшее тело в два приема распростерлось рядом с мусорной площадкой.

Не знаю, то ли я навык утратил (давно не практиковал), то ли Петрушин дал с большим «запасом», но пульс на этом крепком мужике я искал с минуту, не меньше! Не было его, и все тут. Ни на шее, ни на запястьях. Лежит как труп – и никаких тебе признаков жизни.

– Ну, Жека…

– Да че-то скорость маленько не рассчитал. – Петрушин чувствовал себя виноватым. – Сработал как по стоячему, а оно бежало. А что делать? Если «шлагбаум» – смотри какой грузный, вообще бы сразу скопытился…

– Надо бы воды – побрызгать!

– Нет воды, – пробурчал Вася, крутя на пальце кольцо с трофейными ключами. – А! Давай пос…м на него – должно помочь…

– Вот же варвары… – Я рванул на водиле рубашку и припал ухом к груди.

Сердце тихонько билось.

– Вроде живой!

Я несколько раз крепко стукнул по щекам бездыханного – он чуть шевельнулся и замычал.

– Ну, слава яйцам. – Петрушин облегченно вздохнул и потащил из кармана наручники. – Надо тренироваться почаще, переучиваться помаленьку…

Пленного разоружили, надели наручники, залепили рот скотчем и уложили на заднее сиденье нашего авто. В ближайшие полчаса (а то и больше) можно было не опасаться, что он проявит какую-то опасную активность.

В «мерсе» устроились в три захода: Вася серой мышью шмыгнул за руль, открыл левую заднюю дверь, потом этаким перекормленным гусем прокрался Петрушин, затем пришел я и приволок, на правах младшего, сумку с экипировкой и дополнительным оборудованием.

Мы открыли правую переднюю дверцу, надели неприятно колющие лицо шапочки с дырами и стали с интересом ждать, чем закончится диалог на крылечке усадьбы.

– Вот будет интересно, если он ее уболтает, – тихонько вздохнул Петрушин. – Ты уже подумал, как мы его оттуда будем выковыривать?

– Не уболтает, – уверенно заявил я.

– Думаешь, у нее принцип?

– Думаю, у нее принц.

– Чего?

– Она ждет прекрасного принца Валерия. Так что у дженераля – никаких шансей.

– Ну-ну…

Вскоре разговор стих, свет во дворе усадьбы погас и тихонько хлопнула входная дверь. Второе окно справа от крыльца озарилось изнутри зеленоватым свечением – видимо, включили настольную лампу, или торшер.

– Вася – заберешь у генерала ствол, – прошептал Петрушин.

– А где носит? Под мышкой, на поясе?

– Инфо отсутствует. Полезет за стволом, увидишь – где. Заберешь.

– А, понял. А точно полезет?

– Полезет, – обнадежил я. – Костин прогноз. Всю жизнь в номенклатуре. Его ни разу не задерживали. Большой человек, чувствует себя здесь самой толстой шишкой, и вообще, Костя сказал, что у него «комплекс бога».

– Это как?

– Это значит «борзянки облопался» так, что дальше некуда! В общем, обязательно будет рефлектировать.

– Да – вот так понятнее… А он здоровенький – придется травмировать.

– Ну и что – здоровенький? Постарайся поласковее: ты же у нас ловкач…

Минули две минуты – генерал не возвращался.

– Ага! – Вася возбужденно шмыгнул носом и просунул меж спинок сидений руку. – Серый – давай на ящик сгуща, что он ее уболтал!

– А давай! – не раздумывая согласился я, хватая Васину потную ладошку. – Жень, разбивай.

– А ты говоришь – нет?

– Да, я говорю: не уболтал…

В этот момент со двора усадьбы послышался негромкий стук: как будто кто-то стучал костяшками пальцев в дверь. И тут же ветерок донес до нас аромат табачного дыма.

– Все, передумал! – Вася дернул руку назад.

А не тут-то было! Я крепко вцепился в ладонь разведчика, а Петрушин тотчас же произвел ритуальный удар ребром ладони.

– Пари считаю состоявшимся.

Стук повторился: через несколько секунд мы вновь услышали голоса. На этот раз мужчина говорил просительно и даже униженно, а в интонации дамы преобладали сердитые и раздраженные нотки.

– По ориентировке – генерал не курит. – Петрушин понюхал воздух. – Или я чего-то упустил?

– С такой закуришь, – недовольно буркнул Вася. – Это я пошутил: такое пари не считается!

– А все, уже поздно – разбили, – беспощадно уведомил его Петрушин.

– Да нечестно так! Он насильно руку держал!

– Насильно?!! О, брат мой… Что этот негодяй сделал с тобой!

– Да пошли вы оба в ж…!