Лев Пучков - Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией

– …но ты парень не дурак, сам прекрасно понимаешь… – Собакин, не дождавшись глупых вопросов, похоже, слегка меня зауважал. – Работать без оперативного прикрытия тебе будет сложно. Точнее, вообще никак не будет. Все по тебе известно, даже пасти тебя не надо. В любой момент возьмем с порошком и посадим.

– Что я должен буду делать?

– Ничего особенного. Как работал с Андреем Ивановичем, так и со мной будешь. Только теперь ты будешь не «на подписке», а «на доверии»…

Итак, мой оперативный статус изменился. Теперь я сексот на доверии. Прошу любить и жаловать…

В кабинете Андрея Ивановича все осталось по-прежнему. Собакин даже аксессуары на столе не поменял.

Невольно пришло на ум: быстро они… Человека только что не стало, а на его место тут же назначили другого. Обычно какое-то время проходит, выставляется вакансия, подыскивают кандидата…

Ну точно – свои. Может, вот этот самый толстяк его и…

– Садись, черти. – Собакин дал мне бумагу, тонкие фломастеры и офицерскую линейку.

– Чего чертить?

– Схему распространения.

– Эмм… Я думал, вы в курсе всего…

– Я в курсе всего. Но у меня есть одна мысль. Я хочу, чтобы ты подтвердил либо опроверг ее. Черти покрупнее, чтобы в фигурах писать можно было.

Начертил. В самом верху, посредине, большой круг (пустой), от него стрелка вниз, кружок поменьше – я, от меня куча стрелок к треугольникам. «Ноги», стало быть. Вот и вся схема. Зачем бумагу портить – непонятно.

Собакин взял фломастер, вписал в большой кружок «Анвар». Сбоку от моего кружка пририсовал прямоугольник, написал в нем «Зверев», соединил нас красной линией. Затем достал из кармана блокнот и, сверяясь с ним, аккуратно вписал в треугольники «погоняла» моих «ног». Пришлось ему дорисовывать два треугольника, я ненароком обсчитался (это новые «ноги», просто светить их не хотел, думал, про них никто не знает).

Закончив графические работы, Собакин спрятал блокнот, скрестил ручищи на груди и выжидающе уставился на меня.

Я развел руками и покачал головой. Понял, не дурак: все знаете. Запираться нет смысла, будем работать.

– А дальше? – Собакин, оказывается, смотрел на меня совсем в другом контексте.

– В смысле – «дальше»?

– За «ногами» – что?

– За ногами? Клиенты. В смысле, наркозависимые. Вряд ли они вам интересны – это, скорее, уже по медицинскому профилю.

– Напротив. Как раз они-то меня и интересуют. Напиши, кто и где из твоих «ног» работает, в каком районе, количество клиентов, какой примерно контингент. Ну, социальный состав, к какому слою общества принадлежат и так далее.

Вот новости! Андрей Иванович никогда такими вещами не занимался. У него было железное кредо: «Бороться не с наркоманами, а с наркомафией. Наркоманы – больные люди, их лечить надо!»

– Я точное количество не знаю. Да и по составу, боюсь, могу лишь приблизительно…

– Ничего, пусть будет приблизительно. Изложи все, что знаешь. – Собакин поощрительно подмигнул мне. – Мне нужна вся информация, которой ты владеешь. В нашем деле все сгодится…

Я подумал: вряд ли это как-то навредит нашим клиентам. За употребление у нас не сажают, только за распространение. В общем, напряг извилины и за час изложил на бумаге все, что знал.

Собакин внимательно изучил мои каракули и стал задавать вопросы:

– Не понял… Что, возле университета никто не торгует?

– Нет. Возле университета, возле школ, рядом с дошкольными учреждениями и детско-юношескими секциями и кружками – не торгуем.

– Ну надо же! Кодекс чести, что ли?

– Да ну какой, на фиг, кодекс… Это было требование Андрея Ивановича. Сказал так: поймаю кого в этих местах, заведу за угол и шлепну без разговора. Против него никто идти не смел, боялись. Вот и не торговали.

– Круто, – уважительно заметил Собакин. – Вот это мужик был!

– Да уж, это точно…

– Так. Получается, у Зверева контингент – в основном из благородных семей? Интересно…

Да, получается. Люда у нас из семьи академиков. Родители от непосильного «физического» труда рано умерли (да просто старые были, Люда – поздний ребенок, брат гораздо старше его). Брат – физик-теоретик, лет двадцать как вкалывает за бугром. Квартира в Европе, квартира в Штатах, дом на Окинаве. Сейчас трудится в Японии, ежемесячно шлет Люде штуку баксов на пропитание. И практически все камрады Люды – из этой же среды. Он и живет-то в академическом дачном поселке.

– Да и у «ног» в клиентах практически никого нет из рабоче-крестьянского сословия. Угу… Студенты, интерны, сотрудники, инженеры… Гхм…

– Потому что у нас правый берег, – пояснил я. – Институтская часть. А работяги живут на левом берегу.

– Угу… – Собакин взял чистый лист, нарисовал круг и разделил его на две части. – Вот что у нас получается. Город у нас немногим более сорока тысяч. Делим на две части, примерно выходит в каждой по двадцать тысяч. Левый берег пока оставим, смотрим, что у нас на правом. А на правом у нас примерно две сотни торчков. Тех, что берут у тебя порошок. Так?

– Верно.

– То есть получается, что на двадцать тысяч жителей правобережья – всего двести наркоманов?

– Ну да, выходит так.

– Так это же прекрасная статистика! – Собакин вдруг обрадовался, словно эту статистику он сделал собственноручно. – Это же один на сотню. То есть всего один процент!

– Ну вы особо-то не обольщайтесь насчет процентов, – не без скрытого злорадства осадил я толстого оптимиста. – Двести человек, что я указал, это только те, кто систематически употребляет так называемые «тяжелые» наркотики. В первую очередь героин.

– И что?

– Как там у нас: «Если более пяти процентов нации – наркоманы, нация обречена на вырождение»?

– Ну да, есть такое… И что?

– Вынужден вас огорчить. Если посчитать всех, кто употребляет наркотики вообще, а не только лишь героин, статистика у нас получится просто ужасная. Это я вам как врач говорю.

– Да ты что? Серьезно, что ли?!

– Да ладно вам, сами, наверное, прекрасно все знаете. Почти все студенты поголовно глотают стимуляторы – ЛСД и «экстази» и курят травку, как простой табак. Профессура, вся местная богема и прочие, и прочие, которые побогаче – нюхают кокаин. Вот соберите все эти категории в кучу и приплюсуйте к жалкой кучке наших системных… Такая статистика получится – закачаешься!

– Да это я в курсе… – Собакин покачал головой и задумчиво уставился в мои каракули. – Ничего нового ты мне не открыл, однако… Слушай, друг Бубка…

– Да? – Друг – это уже хорошо. Как минимум бить не будут.

– А вот скажи мне, как ты думаешь… Какова опасность того, что эти категории, которые употребляют «легкие» наркотики… Ну, допустим, если оставить их безо всего этого…

– Что, где-то в верхах витает мысль перекрыть все каналы? Ну, это они зря – вы скажите им: ничем хорошим это не кончится.