Сергей Зверев - Властелин неба

— Нет! Даже после стакана неразведенного «шила» я не мог себе представить, что когда-нибудь окажусь на корабле под флагом какого-то Гондураса вблизи территориальных вод Ливана, — сказал один из них.

— А после двух стаканов неразведенного «шила»? — уточнил второй.

— Ну что ты, командир! Два стакана — это ж почти смертельная доза!

— Салабон ты еще, Петруха, — констатировал Иванисов, который, задрав голову, глядел на крупные, яркие и, казалось, совсем близкие звезды. — А еще вертолетчик. Одно слово — правосторонний. Ничего, я тебя вышколю, может, человеком станешь и когда-нибудь займешь левое кресло пилота. И третий стакан осилишь.

— Меня ребята сажали на место пилота в Таджикистане, летал. Да, кое-какие навыки имею, — мечтательно вспомнил Петруха.

— На двадцатичетверке?

— Ну.

— Ну-ну, — с ироническими интонациями повторил Иванисов и пропел на мотив классического похоронного марша: — «Ми двадцать четыре — самый лучший вертолет, ми двадцать четыре никогда не подведет». Нет, за штурвал «Громобоя» тебе еще рано. Посмотрим на твое поведение.

— Буду слушаться, товарищ командир, — вздохнул старший лейтенант.

— То-то же. Скучаешь по Люське? — перестав глядеть на звезды, спросил майор.

— Ага, — честно признался Петруха.

— Халявы не будет.

— Да не хочу я халявы! — стал отпираться старший лейтенант. — Я кроме халявы, если честно, Жора, ничего и не видел-то. Я по-хорошему хочу. По-настоящему.

— Жениться, значит?

— Ну да. Я лично не против. Очень даже не против.

— А ее спрашивал?

— А когда было? Да и боязно как-то.

— Во! А еще боевой офицер. Ладно. Дай Бог, выполним задание — спросишь.

Решение послать «Громобой» в Сирию на поиски пропавшей группы паломников из Татарстана без согласования с сирийским правительством отнюдь не просто далось руководству Главного разведывательного управления (которое с некоторых пор стало называться просто Главным управлением) Генерального штаба Министерства обороны Российской Федерации. Но игнорировать настоятельную просьбу главного конструктора чудо-вертолета Вагипова, подкрепленное ходатайством Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Острохижи, тоже было непросто.

Разговор в кабинете начальника третьего (страны Азии) Управления ГРУ на шестом этаже здания на Хорошевском шоссе с генералом и конструктором был трудным.

— Товарищи, — убеждал их молодой полковник, которому трудно было дать больше тридцати лет. — Ситуация очень и очень сложная. Мы сейчас пытаемся найти концы. Честно скажу, не исключена многоходовая комбинация, в которой мог быть даже предусмотрен ваш сегодняшний визит в этот кабинет.

— Чего-чего? — не понял Острохижа. — Кто-то мог предвидеть, что мы сюда к вам придем? Я верно понял?

— Да. Верно, — подтвердил полковник.

— Как это? Я все равно чего-то не понимаю. Поясните.

— Пожалуйста. Поясняю. Разработка вертолета нового поколения велась в строгом секрете, но это отнюдь не дает абсолютной гарантии отсутствия утечки информации. Мы не исключаем, что тот, кто организовал исчезновение или похищение российских паломников, мог предположить, что Ринат Галиакбарович, движимый понятными сыновними чувствами, будет настаивать на посылке на поиски пропавших людей своего детища — «Громобоя». И вся эта операция рассчитана лишь на то, чтобы выманить строго засекреченный образец за пределы Российской Федерации с целью захвата и овладения примененными техническими решениями и технологиями.

— Но позвольте, товарищ полковник, — вмешался главный конструктор. — Ведь перед нами как раз ставилась такая цель — создать вертолет, который может быть задействован для решения самых разных и самых трудных задач, в том числе и за пределами России. И такой вертолет был создан. Грубо говоря, у нас есть каравай хлеба, но мы не можем накормить голодного, потому что боимся, что кто-то узнает, что у нас есть каравай? Так получается?

— Интересная аналогия, — усмехнулся полковник.

— Но ведь это безнравственно! — возмутился Вагипов. — Речь идет ведь не только о моем отце, пропали почти сорок человек, граждан Российской Федерации! Соединенные Штаты Америки или Израиль всей своей военной мощью встают на защиту даже одного своего гражданина. А тут целых сорок! «Громобой» обладает уникальными летными и боевыми характеристиками. Он практически невидим для радаров! Ему нет равных в своем классе. Чего мы боимся?

— Ринат Галиакбарович, но ведь уникальный вертолет создан пока в единственном экземпляре, — возразил полковник.

— На опытном производстве корпорации практически готов второй экземпляр машины. Пока подводят смежники — есть у них определенные проблемы, но ведь и комплектующие тоже уникальные!

— Хорошо, смежники исправятся, второй экземпляр сделаете, рано или поздно. А что будет, если первый попадет в руки потенциального противника? Многолетний труд — и ваш, и не только ваш — всей корпорации «Геликоптер» — окажется бесполезным? Ведь через полгода, максимум год, американцы, англичане, китайцы, индийцы, бразильцы — да кто угодно! — повторят вас и изготовят свою копию «Громобоя». И что тогда? — резонно спросил начальник управления стран Азии.

— Мы предусматривали функцию самоуничтожения вертолета в случае захвата, — потухшим голосом сообщил главный конструктор. — Но потом отказались в целях обеспечения безопасности экипажа. Риски в период освоения новой техники обычно и так высокие…

— Вот видите, и функции нет, и риски высокие, — развел руками хозяин кабинета.

— Ринат, — неожиданно обратился генерал Острохижа к главному конструктору. — А это очень сложно восстановить?

— Что? — не понял Вагипов.

— Функцию самоуничтожения?

— Да нет. Это делается элементарно.

— Так вот, полковник, — сказал генерал. — Функцию мы восстановим. «Громобой» в руки потенциального противника не попадет ни в коем случае. Я поговорю с ребятами, и у меня нет ни капли сомнения, что экипаж на это пойдет. Какие еще возражения, полковник?

— Рискуем опытной машиной, рискуем опытным экипажем, — попытался скаламбурить начальник управления стран Азии с довольно хмурым выражением лица. — Какие гарантии, что «Громобой» найдет пропавших людей? А если не найдет?

— В любом случае экипаж проверит машину в серьезном деле. Возможно, в реальной боевой обстановке. Получит бесценный опыт. Конструкторы смогут учесть их замечания и сделать машину еще лучше. И потом, риск — благородное дело, — заметил генерал Острохижа без тени улыбки. — А чтобы вам не казалось, что я рискую чужими жизнями, в качестве передового авианаводчика на выполнение этой операции я готов послать собственную дочь. Собственно, больше некого посылать. Только она прошла весь курс подготовки по взаимодействию с экипажем «Громобоя».