Сергей Дышев - Закон оружия

– Как спали? – спросил Шамиль.

– Я чуть в ледышку не превратилась! – начала профессионально кокетничать Черныш.

– Надо было затопить печку, – усмехнулся он. – Мой заместитель Салман отведет вас к нашим гостям. Вы сможете поговорить и убедиться, что с ними все в порядке.

– Мне бы хотелось поговорить и с вами, Шамиль! – сообщила Ксения. – Это очень важно для меня.

– Хорошо. Но не сейчас.

Салман, плечистый парень, которого портила сутулость, одарил нас пустым взглядом, мотнул головой:

– Пошли!

– Сколько у вас всего заложников? – не теряя времени, спросила Ксения.

– Я не считал, – ответил наш провожатый таким тоном, после которого что-то еще спрашивать не хочется.

Он открыл калитку ближайшего дома, мы вошли во двор, затем поднялись по ступеням. В комнате сидели мужчины разных возрастов. Самому старому было, наверное, не менее шестидесяти, а молодому лет шестнадцать. При нашем появлении они настороженно поднялись.

Мы поздоровались и представились. Салман сел на освободившийся стул, достал сигареты. Я решил отдать инициативу моей новой спутнице. Впрочем, она этого даже не заметила. Московская школа.

– Представьтесь, пожалуйста, – блеснув улыбкой, обратилась она к бородатому старику в черном овчинном полушубке.

– Мамед Абдуразаков я, сторож автоколонны номер пятнадцать из Кизила.

– Ну, как вам тут?

– Ничего, ничего. К нам относятся хорошо, последним куском хлеба делятся. Мы не в обиде на этих людей.

Его поддержал невысокий мужчина с седыми усами:

– Шамиль сказал, если кто нас обидит, он того тут же расстреляет! Они хорошо поступили: женщин всех отпустили.

– Мы боялись, что по автобусу начнут стрелять, – вступил в разговор еще один заложник. Из-под свалявшейся меховой шапки торчали только крючковатый нос и длинные черные усы, глаз словно и не было. А это все равно, что слушать в потемках.

Но Ксюшу это не смутило.

– Передайте, что мы все живы и здоровы и хотим, чтобы все быстрей договорились и нас выпустили, – снова заговорил сторож Абдуразаков. Его голос дребезжал, наверняка старик еле справлялся с чувствами. – Здесь со мной и племянник, Осман. – Он показал на самого молодого, который смущенно опустил глаза. – Нас не обижают, не издеваются. Мы хотим, чтобы все миром кончилось…

– А где вас захватили? – спросил я.

– На базаре, рано утром, – почему-то поспешно ответил старик и покосился на Салмана. Тот отрешенно курил.

– А чем вас кормят? – решил уточнить я.

– Иногда рис, чай, консервы, тушенка. Хлеба нет.

– Продукты где берете? – спросил я Салмана.

– В магазине. В домах что-то осталось… – лениво ответил тот и уже энергично сделал вывод: – Никто не голодает. Так и передайте всем, что заложники – это наши гости, мы относимся к ним с почетом и добром.

Ксения переписала фамилии всех заложников, и мы вышли на улицу.

– Теперь к заложникам-милиционерам! – распорядилась она.

– Ты будешь здесь командовать, да? – вспылил Салман. – Сейчас на уши поставлю тебя, будешь бегать по кругу.

– Если ты не хочешь нас провести, я попрошу, чтобы Шамиль дал нам другого провожатого, – вмешался я.

Салман ничего не сказал, пошел вдоль улицы. Ксения недоуменно посмотрела на него, я мотнул головой: «Пошли!» Мы миновали мечеть со сверкающим куполом минарета, недалеко от него находилось здание. Но прежде чем войти, я оглянулся. На поле, которое расстилалось перед селом, стояло затишье. Можно было разглядеть колонну автобусов на дороге, замершую тушку БМП, отдельные фигурки в серых комбинезонах. У меня появилось ощущение, что я влез в шкуру боевика. Не хватало только зеленой повязки и автомата. Людей разделяют не только убеждения. Их беспощадно и бесповоротно разделяет линия фронта – полоска земли, межа, по обе стороны которой обильно проливается кровь.

Милиционеры встретили нас враждебно. В клубе, где содержали их под охраной, повсюду стояли железные койки с матрасами. Кто лежал, свесив ноги в грязных ботинках, кто сидел, высасывая последний глоток дыма из крошечного бычка. Я решил не торопиться, вновь отдав приоритет более опытному коллеге. Она же сразу решила ухватить главное.

– Расскажите обстоятельства вашего пленения, – обратилась она к толстяку майору.

– Какие, к черту, обстоятельства! – выругался тот незамедлительно. – Спросите что-нибудь полегче.

– Как к вам относятся? – Ксения переметнулась к усатому капитану.

– Спасибо, пока живы.

– Как кормят?

– Как кормят, как кормят… – раздраженно отреагировал капитан. – Спросите еще: приносят ли газеты?

– Ребята, мы понимаем, что вам тяжело. Но поймите и нас, – я понял, что еще один неловкий вопрос – и нас отправят к чертовой бабушке. – Мы с таким трудом добрались сюда, а вы не хотите нам даже слово сказать… Можно хоть узнать, кто у вас старший?

Майор криво усмехнулся:

– Все сейчас равны… Ну ладно, спрашивай, чего хотел. Может, это будет мое последнее интервью, – хохотнул он, правда, не совсем весело.

– Репортаж с петлей на шее! – не преминул добавить кто-то.

– Ребята, чтоб вы знали, я не какой-то желтый щелкопер, а старший лейтенант запаса, воевал в Афгане, – на всякий случай сообщил я.

– В общем, намекаешь, что свой, – вынес вердикт усатый капитан. – Тут этих «афганцев» знаешь сколько? Даже фирменные есть – настоящие, из Афгана.

– Я в курсе, уже видел одного.

– Садитесь, – наконец предложили нам.

– Давно бы надо было сообразить! – Ксения не удержалась от язвительного замечания.

– Озвереешь тут… – Майор поднялся, почесал голову. – Моя фамилия, запишите, Стекольщиков. Я – заместитель командира.

– А командир где? – спросила Ксения.

– Что – разве не знаете? Его отпустили… Как была ситуация? Нас тридцать шесть человек, сборная команда из Новосибирска, стояли на блокпосту, охраняли дорогу, въезд в село… С утра – тишина, никто ничего не подозревает. И тут сообщение о событиях в Кизиле. Мы в полной боевой готовности. На следующий день, девятого, по рации нам передают: «Движется к вам колонна автобусов с заложниками». Что делать? «Ждите указаний!» Наконец поступает команда: «По автобусам не стрелять, пропустить беспрепятственно. Огонь не открывать!» Ну и вот… Остановились они у блокпоста, вышли вместе с заложниками, окружили нас, забрали оружие. Командир наш дал команду не сопротивляться.

– Подставили нас! – не выдержал один из молодых офицеров.

– Естественно, подставили, – прогудел высокий и худой, как жердь, старший лейтенант. – А они, – он кивнул в сторону непроницаемого Салмана, – все наши радиопереговоры слышали, сами потом рассказывали.

Я вытащил сигареты, жердеобразный оживился:

– Сигаретой не угостишь? А то мы тут без курева…