Андрей Негривода - Железный прапор

– Есть!

– Что есть? «В строй» или «засранец»?

– По ситуации, товарищ полковник!

– А ведь не дурак! Как, комбат?

– Ко мне дураков не присылают, да и я не терплю, – ответил Дзюба, утирая слезы.

– Я тебя не забуду, сержант Бахтеяров – так обмишуриться!.. Ты теперь не просто… Как его окрестили? – Это уже к Дзюбе.

– Бах.

– Во как!.. Вот и ба-Бахай, сержант, а я прослежу, как ты это делать будешь… Стать в строй!..

– Такая история…

– И после этого он так и остался Бахом? По всем армейским канонам и правилам твой Рашид должен был бы превратиться в Гуталина или Негра – это даже вернее, следуя законам спецназа о лаконичности. Ну, так что, угадал, Негр?

– Не-а, братишка! Бах! Нет, попытался, конечно, кое-кто… Но Рашид тут же отвечал: «Я таджик!» – и бил морду. И крепко, надо сказать, бил! За что был наказан несколько раз губой. А потом все улеглось, и Бах остался Бахом.

– Круто!..

– А то! Он вообще круто сваренный мужик… И надежный во всем…

– Бывает же такое.

– Бывает, бывает, командир – нам, славянам, сложно понять, что такие могут быть и среди чурок, только вот ты наших Бая и Муллу вспомни. А Брат и Кабарда?

– А я и не спорил.

– Ну, вот… А были и другие ситуации… Помнишь, я когда-то говорил тебе, что чуть было не получил Красную Звезду?

– Что-то было такое, я еще хотел спросить почему, да не сложилось как-то.

– А история простая, Андрюха…

…Как-то взвод Медведя возвращался из рейда. Тяжелого, вымотавшего силы не только салаг, но и «старых», и даже самого взводного, дальнего рейда. Две недели глубинной разведки прошли на пределе физических, потому что Игорь постоянно чувствовал попутчиков у себя на хвосте, но, главное, моральных сил, по той же причине. Бах постоянно обнаруживал следы уже успевших здесь побывать «духов». И Медведь не был охотником. Медведь был загоняемой дичью. Да и Рашид несколько раз шепнул ему, что, похоже, их ведут. Ведут за собой… Не устраивая засад и не давая возможности догнать… Короче, Медведь со взводом были на поводке. На коротком, жестком поводке. А это нервы треплет, даже очень крепкие…

И так все четырнадцать дней, триста тридцать с лишним часов, ожидая выстрелов по взводу в любую секунду, с любой стороны…

"…Только бы не в спину – с первого залпа половину салаг положат…» – думал Игорь…

Все случилось в последний день, когда взвод уже возвращался… …До Кандагара оставалось всего ничего – дневной марш-бросок – 15-20 километров.

Все и поверили в удачу и расслабились соответственно… Забыв при этом, что, как говорят на Украине: «не кажи "гоп", поки не перескочишь…» Но вернее было бы – "…поки не побачишь, куди вскочив…»

Они, уставшие, забыли первейшую заповедь разведки о том, что задание считается удачно законченным только(!) после доклада командиру – тебя может накрыть в родном гарнизоне случайно залетевшая мина обкурившегося «дурью» «духа», или проснувшийся снайпер словит тебя в перекрестье своей «оптики»… Короче, «пока ты не вернулся, ты не вернулся…»

Они влетели в очень грамотно, а главное, умно расположенную засаду. Видимо, командир «духов» имел на взвод Медведя другие виды – общеизвестный факт, что боевики получали деньги за погоны убитых ими шурави, а уж плененные-то стояли на пару порядков выше [38]– зря, что ли, их «вели» за собой все эти дни. Но… Не получилось. Теперь афганцы желали получить хоть что-то…

Чтобы выйти на шоссе, разведчикам предстояло пройти километров восемь по узкому ущелью, эдакому каньону, а там уже и рукой подать… Только от «духов» их отделял плевок, как оказалось…

– Рашид.

– Я здесь.

– Веди взвод к дороге. – Настроение Медведя было тревожным. – А я поднимусь с дозором наверх – жмет меня что-то, как бы в мышеловку нам не попасть, а там, сверху, виднее будет…

Игорь, как всегда, выбирал себе работу посложнее.

– Там надежные пацаны, командир, – перед ущельем отправил. Все «дедушки», опытные, не первый день замужем…

– А я их усилю… Если разрешишь, – пошутил невесело Игорь. – Три ствола хорошо, а четыре лучше…

– Ладно… Мы аккуратно пойдем. Ты поосторожнее. Да?

– Хороший ты малый, Бах, но наглец и в субординации не разобрался до сих пор. А пора бы уже… – пророкотал Медведь и стал карабкаться по камням.

– Я исправлюсь, командир… – Рашид проводил взглядом своего друга и командира и занялся взводом.

А через какие-то минуты начался бой. Как всегда, внезапно, хоть ребята и ожидали этого нападения.

Залп рубанул по цепочке спецназовцев в самый неподходящий момент. И двое разведчиков упали замертво. И это были только первые потери взвода, только начало…

Потом началось светопреставление. Их целенаправленно убивали, без жалости и раздумий – погоны взвода, все вкупе, стоили около 1000 «гринов»… И «духи» были твердо намерены их добыть.

Когда Игорь, где на четвереньках, где ползком или резкой перебежкой, сумел добраться до своего бокового дозора, шедшего по верху ущелья, его ожидала плачевная картина. Да просто поганая! Дозор погиб. Вернее, один солдатик еще был жив и даже отстреливался, но повидавший уже много смертей Игорь с первого взгляда понял, что тот не жилец – из огромной рваной раны на левом плече, где раньше была рука, кровь уже вытекала еле-еле… Боец держался на принципе и упрямстве. Так бывает на войне. И несть тому примеров с той войны. Когда смертельно раненный летчик доводил самолет до своего аэродрома, сажал его и умирал на руках у своих друзей. Да мало ли?! В общем, солдат умирал и знал об этом:

– Я тебя ждал, Медведь…

– Жорка! – Игорь был поражен увиденным. – Держись! Держись, Колесо! Я тебя вытащу!

– Не, не надо, взводный, я все… – Жорка Колесов вздохнул облегченно, словно сделал самое важное в своей жизни. А может, именно так и было? – Отваливаю я, братишка, теперь без меня. Ухожу в «самоволку», прости, команд…

Попрощаться с погибшим «духи» не дали. Они с самого начала боя стремились уничтожить дозор – остальные шурави были в западне. И могли держаться только при поддержке огнем сверху, от дозора. И Медведь сделал это. Правда, не в четыре ствола, но «ПК» в этих руках давал взводу шанс на спасение. Шансище! И он стрелял, проклиная всех и вся, спасая свой взвод…

А потом прилетела граната из «РПГ-7», и пулемет замолчал…

И каким-то невероятным чутьем Бах понял, что дозора больше нет. И полез по отвесной стене ущелья вверх… 30 метров – это много или мало? По горизонтали вообще ерунда – меньше броска гранаты. По вертикали? Ну, тоже немного – девятиэтажка с техническим чердаком. Лететь сверху три секунды. «Раз и, два и, три и…», и все, отбивная… А вот вверх да под огнем… Правда, стрельба прекратилась… В тот момент, когда Рашид преодолел половину этого подъема… Обалдевшие «духи», затаив дыхание, глазели на этого камикадзе, раскорячившегося, словно паук, ползшего по, казалось, гладкой отвесной стенке. А взвод, воспользовавшись тем, что боевики заняты «цирковым» представлением, по-тихому уходил, уводимый одним из сержантов-дембелей…